Эльфаров было трое. Они разделились. Двое ушли с отрядом по направлению Южного тракта. Один со стрелками и солдатами — окружили корчму.
Мастер Матеус так и остался лежать. Удар карательницы надолго вывел его из строя.
Войчек прятался в глубине постройки, выжидая и выслеживая остроухих. Все что он успел сделать — это послать мысленный приказ подмастерью бежать. Бежать в сторону храма, избегая открытых дорог, брать путь на Откосые горы. Шост долго, целых две минуты, пререкался, но холодный расчет взял свое. Врагов было много. Их окружили умело и лихо. Спланировано грамотно и коварно. Когда противник открылся и определился — быстро решилось, что необходимо бежать. И подмастерье бросилось в бегство, не стыдясь оставить мастеров в одиночку бороться с врагом. Сейчас требовалось спасать жизни. Особенно Ирвин! Шост взял на себя командование мелким отрядом.
Тиль-тиль-тиль…
Войчек выглянул.
Одинокая фигура эльфара выступила на свет горящей от магических атак корчмы.
— Храмовник слушай!
Пауза.
— Будете жить. Нам нужны дети! Мы возьмем их и уйдем! Вы нас не интересуете! Скажи, куда они бегут?
Снова пауза.
— Они все равно не уйдут! Пожалей свою жизнь…
Войчек злобно заскрежетал зубами.
— Они в наших руках! Мы все равно их нагоним! Мы уходим…
Тишина.
Войчек осторожно выглянул — точно ушли гады!
Встал во весь рост. Эльфы скрылись из деревни. Надо немедленно искать Матеуса, где же он? Неужели?.. Вот бесы!
Рой эльфийских стрел накрыл его, когда он только выскочил из разгромленной корчмы и увидел лежащего Матеуса в щепках бочек.
Накрыл друга своим телом, и только тогда услыхал злорадный, мелодичный смех. Прощальный смех.
Магическую защиту поставил с опозданием. Стрелы вонзились в щит. Ногу, косым ударом задела, особо коварная, пущенная на ходу, стрела остроухого.
Смех остроухих терзал слух через боль…
Только б Глот и Лайк успели перехватить ребятню!..
Матеус с трудом разлепил веки. С трудом проглотил ставший поперек горла комок. Противный привкус во рту. Противный и до боли знакомый. Настойка рыжей плесени, календулы, мяты, хвойных иголок, изморосля и целебного желтоцвета. Перед глазами стояла муть. Картинка плыла, кружилась, вертелась и не фокусировалась в четкие образы. Противодействие целебных трав. Кто-то скоро пытался поставить его на ноги. Только кто?
— Мастер Матеус, очнулись?
А, Войчек! Слава Аллону что он, а не карательница Ирэна!
— Где подма… Где Ир-рэ-на? — Еле выдавил он.
Ответ пришел, словно через вечность.
— Уходят по Южному тракту. Шост ведет. Планируют встретиться с отрядом Глота и Лайка.
Мастер клинка и магии обдумывал сказанное Войчеком.
— Сами уходят? Без нашего прикрытия? — Голос зазвучал более твердо.
— Сами. Я отдал приказ Шосту спасаться, идти наперерез с Глотом…
— А Ирэна?
— Мастер Матеус, это все эльфы!
— Что?! — Храмовник поддался с кровати и вперил в соратника безумный взгляд.
— Ирэна на пару с эльфарами. Их цель подмастерье… — мастер клинка и ножа запнулся на полуслове.
— Можешь не объяснять, Войчек, я все понял! О, Аллон! — Он попытался подняться с кровати, отмахнулся от помощи товарища. Сел. Комната закружилась, но он подавил приступы рвоты. Левая сторона саднила. Попробовал пошевелить пальцами. Сжимались, но плохо еще слушались. Мышцы ныли. Кость вроде бы не задета. Заживет!
— На лице шрам останется, Матеус.
Тот лишь криво скривился.
— В храме воевода по стене размажет. Теперь в Хизельмаш мне возвращаться нельзя…
— Как так?! — Войчек застыл посреди комнаты статуей, взирая на старшего в полном изумлении.
— А вот так, брат! Не доглядел! Не с осторожничал…поддался самомнению! И что теперь? А ежели эльфы Шоста, Ирвин и Оливию настигнут? Что тогда? Ежели Глот с Лайком не успеют?
Войчек потемнел, глаза лихорадочно забегали.
— Воевода…
— Что воевода? Герцог! Герцог Альвинский за свою дочь!..
Войчек как немой, оторопело открывал и закрывал рот.
— Вот что, давай-ка собирать в темпе барахло, вязать на кони и в путь! Пеших мы их еще нагоним…
— А если они рванут в Василисковы холмы?
Матеус побледнел.
— Попробуем перехватить.
— А карета?