— Я пришел узнать правду! И готов к любым последствиям!
"Хорошо. Ответ за тобой. Тогда — смотри!"
Сперва пустота в голове. Потом сознание Войчека взорвалось снопом ярких образов и картинок, он не понял что происходит, и только четкий самоконтроль, позволил ему скоординироваться, взять себя в руки, удержаться на плаву реальности. А не бреда.
Будущее явилось краткими сюжетами, сложившимися в беглую хронику миражей:
"мальчуган и две девчонки, ободранные и перепачканные кровью в узких тоннелях…"
"неясный силуэт твари — волка или… жуткого монстра, раздирающего одного за другим воина в боевых формах…"
"странный незнакомец, похожий на эльфа, в окружении паренька и двух девчонок, смутно знакомых — бегут болотными топями, спасаются…"
"за беглецами погоня — эльфы-воины и эльфары с отрядами лучниками, преследуют замученных людей…"
"твари окружили крепость и осажденные отбиваются из последних сил…"
"две армии столкнулись опять после двухлетнего примирения…"
"на холме силуэты фигур, покоренные судьбе, готовые на смерть, во имя мира на Зоргане, во имя — вечной справедливости…"
Сознание окатило ледяным холодом, и Войчек вынырнул из транса.
В голове бред — мыслеобразы перемешались, перетасовались картами.
"Ты узнал все что хотел?"
— Как же, а судьба храма?
"Человек, судьба храма в ваших руках!"
— В наших? И что для этого необходимо сделать?
"Им — ждать смерти. А тебе — спасать будущее!"
— Аллон!!!
Он от неожиданности и напряжения провалился в пропасть, но на этот раз — бессознания…
— Нет, ты только глянь, Крот, свинота вельможная, совсем офонарела! Леса хозяйственные, дороги барские, а они шастают и катаются, почем попадя! Крот, зови шустряка нашего, Клевера, пущай на гербы глянет, что за павлин в наш огород пожаловал?
Тетерев гогот.
Из подлеска показался щуплый малый на дохлячей пятнистой кобыле, поравнялся со взводным и патрульным, загарцевал на месте.
— А ну тихо, Стручок, не видишь, резидента в наших лесах поймали?
— Ре… резиде… резидета?
— Заткни ему пасть, Крот, а то я не выдержу, утихомирю на век!
Клевер позеленел, затем посинел от страха.
— Глянь-ка, хлопчик, на карету расфуфыренную, что посередке моста стоит, часом не узнаешь по гербам, чья она?
"Хлопчик" в сумраке заходящего дня прищурился.
— Да нет вроде, незнакома…
— Ты внимание сосредоточь, бестолочь! В оба проглянь! Проворонишь — шкуру сдерем!
— Заживо! — Поддакнул патрульный.
Клеверок крупно задрожал.
— Явно нездешние, гербов таких не видывал! Остроглазый щит? Нет. Точно не знаю.
На дверцах кареты, что стояла одиноко посреди деревянного моста через Дубравку, красовались по щиту с каждых сторон, а в центре — чудное буркало, то звериное, то человеческое, то — еще чье-то?..
— Хорош, Крот, дело делать надо!
— Надо так надо…
— Ты не заливай, вместе идем!
— Да, понял я, — буркнул враз присмиревший взводный. — Клевер ступай, наших сюда клич, но что б тихо, без единого шороха, понял?
— Ага…
— Я те дам ага!
— Так точно!
— Тише бараны! — Гаркнул на них начальник.
Но как бы не галдели служивые, на мосту стояла тишина, ни движения, ни возни.
Крот отправил вперед Хмеля, Чашку, Штопаного, Булата и Клевера. Карпуху, Крутого и Фартового оставил в прикрытие на арбалетах, чуть что — стрелять! Своих не своих, главное — врага или нечисть к начальству, то бишь к ним, не подпустить.
Их малочисленный отряд, как на ученьях разделился, занял позиции, а те, кто должны идти в разведку боем, тихо и крадучись направились к мосту. Загудели сапоги по бревенчатым колодкам, первыми подошли к карете Чашка со Штопаным. Зашли с двух сторон, откинули полуоткрытые дверцы экипажа. Выставили вперед клинки, обшарили карету снизу доверху. Никого! Ни души! Странно?
Огляделись по сторонам — с противоположного берега Дубравки гробовая тишина, даже птичьего щебета не слышно и зверье молчит. Удивительно!
Крот нутром чувствовал подвох, но не мог понять где?
Чашка скрылся в салоне кареты, разминая задницу на подушках, рассевшись на все сидения.