Побеждая огонь и препятствия, выжившие овражники безумно продолжали гнать вперед, на баррикады дерзких магиков, так нещадно встретивших их огнем.
Рев и выкрики разорвали немую тишину.
Пение коротких луков…
В позиции Бартольда и графа Коршуна полетели отравленные укороченные стрелы с медными наконечниками.
— В укры-ти-ие!!! — Заорали не своим гласом со стороны гвардейских рядов.
Богдаш рванул ошарашенного Сермена под прикрытие раскоряченного на бок фургона.
Завеса из нескольких сотен смертоносных жал, накрыла оборону людей, застав многих из них на открытых точках, — за что поплатились как магики, так и люди Сермена Коршуна.
— Надо уходить, ваша тайность! — Проорал на ухо главе Тайной службы советник.
Граф не мог с ним не согласиться.
— Организуй прикрытие для отступления, Богдаш. А я пока позабочусь о магах.
Бартольд игрался на пределе своих сил, и если они вовремя не унесут ноги, то Сермену, предстоит уходить в замок Ордена Северных Магов без Верховного мага, и что больше всего огорчало, без надежного прикрытия в горах.
— В атаку! Руби коротышек!!
Сермен в ужасе разглядел на передовой полосе баррикад Плечистого, и всю шайку штрафников, между ними затесались гвардейские лица. Решимость и злость — читались на физиономиях бойцов.
— Покажем гадам, на что способны мейдринцы! В ата-аку!!
Мейдринцы и гвардейцы перемахнули через укрепления, разогнались в широкий фронт, налетели на подоспевшие ряды овражников. В миг завязалась жестокая резня. Штрафники сеяли широкие коридоры в живых эшелонах гномов. Только числом и презрением к жизни, можно было остановить разъяренных головорезов.
Сермен понимал, что лучшего момента для отступления не будет. Волею судьбы или проведением, бойцы из штрафных отрядов взяли на себя акцию обороны и задержки врага. Другого подходящего случая для отхода вряд ли фортуна подвернет…
— Мессир архимаг! Мессир…
— Он едва дышит, ваша тайность!
— Абрахам?..
Утвердительный, измученный кивок. Усталые, впалые и потемневшие глаза.
— Абрахам, немедленно уходим! В горы!
Секундное раздумье.
— Нас осталось четверо с мессиром архимагом…
— Без разницы! Мои люди ненадолго их задержат. Затем… Бой все равно захлебнется!
Скулы орденца свела гримаса сосредоточенности.
— В живых — пять человек, все остальные — погибли. Столько магов рассталось с жизнью, чтобы удержать этих ублюдков!
— Тем более, уносим ноги!
— Мессира архимага на плечи. Любой ценой его надо спасти.
Сермен не ответил. Ответа и не следовало ожидать. Ореста Бартольда Коршун не осмелился бы бросить на растерзание овражников, в том ему не претила не только совесть и указы герцога Альвинского, но также собственное чувство порядочности и дружности к его светлости Верховному магу.
Подставили плечи и понесли бесчувственного архимага к подножию Молочных Пик.
Призрачные фигуры выживших аколитов преследовали их троицу.
— Ваша тайность!
Справа выросла тень советника Богдаша, перемазанная в грязи и оттого нереальная на фоне морозного вечера.
Сермен приостановился.
— Ваша тайность, все наши силы брошены в атаку!..
— Уходим Богдаш, нечего ждать от наших людей подвигов!
Растерянность и покорность читались на лице подчиненного.
Богдаш смирился и заспешил за отступающим отрядом.
Схватка на продуваемом ветрами пятаке обострилась, накалилась и готова была вот-вот захлебнуться. Готовы были пасть как штрафники, так и гвардейцы. Их ярость и жажда к чрезмерной бесшабашности принесла горькие плоды — именно численным превосходством "армия Лестора" перетянула вожжи на свою сторону, — бойцы Коршуна терпели поражение, валились мертвыми один за другим, жестоко исколотыми короткими клинками коротышек. Следовало верить предположениям и опасениям графа Коршуна в том, что и гвардейцы и штрафники не устоят перед лавиной обезумевших гномов…
— Аб-бра-аха-ам, — едва ли слышно.
Старший адепт невольно остановился и остановил шагавшего в ногу Сермена.
— Абра-а…
— Мессир архимаг?
— Абра-ахам мы устояли?
— Нет, мессир. Люди Коршуна сдерживают коротышек, а мы — всего лишь бежим.
Кривая ухмылка через усталость и боль на лице Верховного мага.
— А мы? Мы ка-ак?..
— Плохо, мессир…
— Где Рохт, Абрахам?