— Так не бывает.
Джулиан сунул руку в нагрудный карман и извлек чип-кредитку.
— Десять против одного, что справлюсь за семь секунд.
— Невозможно, — огрызнулась Босум, разом позабыв обиду.
Норматив на разборку плазмомета составлял больше минуты, и в него мало кто укладывался.
— Деньгами ваши слова подтвердите? — улыбнулся Джулиан и бросил чип на стол.
— Я участвую, — сказал сидящий на полу гранатометчик.
Его поддержал командир отделения. Приглядеть за ставками взялся сержант Коберда. Двое поставили на Джулиана, ставки против него образовали целую горку.
— А кто второй поставил на Джулиана?
— Я, — кисло признался Андраш. — Надоело, что он у меня каждый раз выигрывает.
— Ну что, готовы? — спросил Джулиан, задержав руки над плазмометом.
— Э, подожди! — спохватился один из стрелков. Он вытащил из-под кресла шлем, надел на голову, опустил лицевой щиток и включил защиту. — У меня все.
Сержант Коберда коснулся плеча плазмометчицы.
— Хорошо бы тебе отойти в сторонку, — сказал он, шмыгнув носом.
В голосе звучало едва различимое предупреждение. Сам он немедленно последовал своему совету, да еще и прикрыл голову руками. К удивлению новенькой, остальные поступили точно так же.
— А... — начала Босум, но в этот момент командир запустил таймер своего импланта и скомандовал:
— Пошел!
Удаление первого штифта, с которого начинался процесс разборки, оказалось очень длинной операцией, оно длилось не меньше трети секунды. Новенькая смотрела во все глаза, и тут ей в череп ударилось и отскочило кольцо индуктора. Она вдруг поняла, что запчасти плазмомета разлетаются по всему отсеку, и завизжала что-то вроде «остано... »
В этот миг через все помещение со свистом пролетела последняя деталь и грохнула в переборку.
— Готов! — выкрикнул Джулиан, вскинув руки.
— Шесть-точка-четыре-три-восемь минуты, — угрюмо объявил Коберда показания зуммера и пинком отбросил подвернувшийся конденсатор.
— Благодарю вас, леди и джентльмены. — Джулиан раскланялся и разделил горку чипов на две равные кучки.
Одну пододвинул Андрашу, сгреб вторую, извлек длиннющую связку чипов — хватило бы взнуздать целого единорога — и добавил к ней свой выигрыш.
— Всегда рад доставить удовольствие, — сообщил он и направился в следующий отсек.
Капрал Босум оглядела отсек, соображая, как разлетались детали плазмомета.
— И часто он такое вытворяет? — тоскливо спросила она.
— Каждый раз, когда мы попадаемся на удочку, — ответил Андраш, подобрал с полу конденсаторное кольцо и бросил ей. — Но рано или поздно он погорит.
— Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую, — заквакал коммуникатор. — Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую.
— Слушайте, люди! — вскинулся Коберда. — Это же Дэпро говорит. Вы подумайте, Дэпро, Джулиан и Поэртена — в одном и том же отсеке. Хотел бы я быть сейчас на мостике!
Прежде чем отдать телохранителям приказ открыть люк, Роджер одернул рубашку, поправил курточку-сафари, сдул воображаемую пылинку... Охранник терпеливо ждал окончания представления. Дождался, нажал квадратную зеленую кнопку и первым шагнул в люк, автоматически проверяя окружающее пространство на наличие угрозы. Из угрожающих факторов наблюдалось лишь заметно возросшее нервное напряжение.
Роджер переступил прихваченную второпях липкой лентой контрольную панель и направился к посту артиллеристов. Неторопливо выбрал удобное место, расставил ноги на ширину плеч, заложил руки за спину, холодно кивнул обоим капитанам и равнодушно окинул взглядом подрагивающее изображение на тактическом мониторе. В тот же миг холодность слетела, как не было, а рука по собственной воле ткнула в красную сигнатурку на голограмме:
— Смотрите! Там...
— Мы знаем, ваше высочество, — с каменной рожей произнес Панэ. — Еще один крейсер.
— Раньше он лежал неподвижно, — со вздохом добавил Красницкий. — Вероятно, он начал прогревать узлы, потому что мы не сбросили ускорение. — Он потер подбородок и снова вздохнул. — У старпома был сеанс связи с первым крейсером. Они потребовали, чтобы мы затормозили и приняли на борт их людей. Утверждают, что являются имперским крейсером, КЕВ* [Корабль ее величества.] «Свобода». Врут. Во-первых, «Свобода» не крейсер, а авианосец. А во-вторых, капитан у этих самозванцев разговаривает с каравазанским акцентом.
— Пречистые. — Во рту у Роджера внезапно пересохло.
— Да, ваше высочество, — сказал Панэ. Он никак не комментировал очевидность такого вывода. — Весьма возможно, — поправился он. — Кто бы они ни были, худший вариант для нас — именно пречистые. Из этого варианта мы и исходим.
— Скажите, капитан, — сказал принц, обращаясь к Красницкому, — может ваш корабль устоять против двух крейсеров?
Красницкий окинул мостик быстрым взглядом. Никто даже не шевельнулся, но капитан прекрасно понимал, что подобные обсуждения на публике не ведут.
— Пожалуй, нам стоит перейти в комнату для совещаний, — предложил он.
Едва закрыв за собой люк, он резко повернулся к принцу:
— Нет, ваше высочество. В сражении с двумя крейсерами одновременно у нас нет ни малейшего шанса. Мы не полноценный боевой корабль, мы просто хорошо вооруженный и хорошо бронированный транспорт. Если бы не повреждения, мы могли бы рискнуть. А так — никаких шансов.
— И что нам теперь делать? — Роджер смотрел то на Панэ, то на Красницкого. — Мы должны сдаться, правильно?
Вздыхать настала очередь Панэ.
— Не совсем, ваше высочество.
— Как это? — не понял Роджер. Он дернулся к угрюмому офицеру флота. — Вас же всех поубивают, если вы не сдадитесь!
Панэ прикусил язык, чтобы удержаться от ответной колкости, но Красницкий просто кивнул:
— Совершенно верно, ваше высочество, так оно и будет.
— Но почему? — Глаза Роджера расширились от удивления. — Я все понимаю, сдаваться — нехорошо, но если вы не можете сбежать и не можете победить, что еще остается?
— Он не вправе рисковать, ваше высочество. Вы не должны попасть в плен, — выдавил из себя Панэ.