Казалось, что дочь и мать — это одна и та же женщина только в разное время. Дочь была точной копией своей матери, но гораздо моложе.
— Так, девочки мои, мне не нравится, что вы о чём-то договариваетесь за моей спиной, — недовольно проворчал Князь.
Патита подошла к отцу и чмокнула его в щёку
— Па, мы не договаривались вовсе, просто так совпало, — начала оправдываться она, но госпожа Лита её оборвала:
— Дочь, никогда ни перед кем не оправдывайся, если не считаешь себя виноватой, даже перед своим отцом!
В ответ на это Галимат горестно вздохнул, спорить с женой он не решался. Вообще, в её присутствии Светлейший казался уже не таким уж грозным и страшным.
Надо заметить, что Галимата и самого безумно интересовал этот незваный гость, молва о котором расползлась по всему княжеству, словно неведомая зараза. Все только и говорили, что о странном пришельце, одетом в какую-то неведомую одежду и живущем в летающем доме. Кто-то настаивал на том, что этот подозрительный тип великий чародей, кто-то был уверен, что заслал его на земли Светлейшего Князя Галимата его вечный враг барон Грифар, с которым у Князя бесконечная тяжба о западных землях, доставшаяся обоим по наследству от предков.
Западные земли, по большому счёту, не представляли никакой ценности — это всего лишь бескрайние непроходимые болота, которые невозможно было использовать хоть с какой-то пользой. Патита частенько донимала отца просьбой отдать эти опасные и никому не нужные территории барону и прекратить затяжную вражду, но у Галимата на этот счёт было своё мнение.
— Ты не понимаешь, детка, что эти, как ты говоришь, ненужные земли, это тоже моя территория. Чем больше у меня земли, тем, дорогая, выше мой статус, — терпеливо объяснял Светлейший своей дочери прописные, казалось бы, истины.
Однажды, совсем недавно, представился случай, когда эту вражду можно было прекратить: сын Грифара посватался к Патите, но девушка не изъявила никакого желания становиться женой этого долговязого, вечно прыщавого молодца, с лошадиным лицом. Она устроила отцу грандиозный скандал и добилась своего. После этого вражда вспыхнула с новой силой.
Кость терпеливо ждал, когда хозяин изволит его отпустить, но тот, словно забыл о его существовании. Дамы попрощались и ушли, шурша своими пышными юбками, а Светлейший всё пребывал в раздумье. Кость тихо кашлянул, чтобы вернуть Князя на грешную землю. Он устал стоять перед хозяином на вытяжку и ждать его приказов, но уйти не мог, не имел права.
Наконец-то Галимат вспомнил о своём охраннике и обратился к нему:
— Кость, ты будешь нас сопровождать. Ты один справишься?
Парень даже немного обиделся.
— Конечно, как Вы можете во мне сомневаться?! Да я, если понадобиться, этого типа в узел завяжу!
— Верю, — хмыкнул Светлейший и отпустил, наконец-то, Кость.
Он вновь подошёл к окну, но уже только для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха, разглядеть что-либо в беспросветной темноте было невозможно. Пока на небе светила только одна луна — маленькая жёлтая Кити, но скоро взойдёт большая голубая Валда и станет намного светлее.
'Если этот пришелец действительно окажется шпионом Грифара, то я покажу ему, что это такое — стоять на пути у Князя Галимата! — Думал Светлейший раздражённо. — Он расскажет мне всё, даже то, чего не знает! Но, кем бы он ни был, его надо примерно наказать! .
Когда на небе появилась голубая Валда, то князь смог, наконец-то, увидеть вдалеке, возле леса, загадочное круглое сооружение, которое оторвалось от земли и плавно поднялось в ночное небо. 'Чудеса! : — восторженно подумал Светлейший Князь и решил, что обязательно отберёт у незнакомца этот летающий дом и тогда у Грифара не останется никаких шансов в войне против него.
Тут внимание Светлейшего привлекли два всадника, несущихся со стороны границы по холмам к тому месту, где только что находился дом загадочного пришельца. Князь вздрогнул, он не столько увидел, что можно разглядеть на таком расстоянии да ещё и в темноте, сколько почувствовал — это люди Грифара. Князь вновь позвал своего верного охранника.
— Кость, — строго произнёс Галимат, — там, у леса сейчас появятся люди барона, поймай их и доставь ко мне!
— Будет сделано, — привычно ответил охранник, развернулся и ушёл выполнять поручение Светлейшего.
Галимат подошёл к картине, на которой был изображён его прапрадед, редкая сволочь, надо заметить, и отодвинул её немного в сторону. На стене под картиной оказалась небольшая костяная панель, на которую Князь спешно нажал.
Без малейшего шороха и скрипа, стена медленно стала двигаться в сторону, открывая проход в потайной мир рода Галиматов, туда, где никогда не бывала даже любимая дочь. Князь протиснулся в образовавшееся отверстие и узкая дверь тут же закрылась. Вот бы удивились родные, если бы вздумали его сейчас навестить: дверь его кабинета закрыта изнутри, а самого Галимата нигде нет. Князь улыбнулся самому себе.
Спускаясь по узким, крутым лестницам, князь нещадно костерил неизвестных архитекторов и работников, которые когда-то очень давно соорудили этот родовой замок, неужели нельзя было сделать всё здесь более удобным и комфортным. Каждый раз он боится сломать себе шею.
— Ах, прапрадедушка, ты даже своих родных не пожалел, — ворчал недовольно Князь. — Говорят, что где-то здесь замурована в стену твоя первая жена. В это я верю.
Он вспомнил, как впервые оказался в этой тайном месте. Тогда его привёл сюда отец и ступеньки не казались маленькому Галимату такими уж крутыми, и узкими. Он, как сейчас помнит множество скелетов, прикованных к скобам на стенах. Отец объяснил, что его прародитель частенько устраивал здесь расправы над неугодными. Рассказывал страшные истории о том, что почти в каждой стене замурованы были живые люди и много других страшных вещей. До сих пор Светлейший испытывает мистический ужас, находясь здесь, ему кажется, что молчаливые скелеты внимательно наблюдают за ним своими пустыми глазницами, а из стен доносятся шорохи и приглушённые стоны, хотя тех, кого кровожадный прапрадед здесь замуровал, давно уже нет в живых.
В жизни Светлейший был закоренелым скептиком, он не верил ни в призраков, ни в злых демонов, все чудеса казались ему лишь сказками, придуманными хитрыми жрецами для того, чтобы держать народ в страхе. Верил Галимат только в силу своего оружия и в верность своей жены. Но в этом страшном месте он вновь превращался в маленького испуганного мальчика. Однажды ему удалось разглядеть голубоватую тень молодой женщины в старинных одеждах, которая, правда, быстро растворилась в воздухе.
Холодея от страха, Князь шёл по узким коридорам таинственного мира Галиматов туда, где его ждал очень странный и страшный человек. Нет, уже даже не человек, а неведомо что, потому что человек не может жить так долго! После каждой такой встречи Князь долго приходил в себя и в который раз зарекался больше никогда не посещать этого места. Вот он остановился перед массивной чёрной дверью, на которой были начертаны неизвестные знаки. Поговаривали, что пращур был магом и владел знаниями недоступными для простого смертного. Даже смерть предка была таинственной и жуткой: его нашли однажды утром на пороге своей спальни с развороченной грудной клеткой и вырванным сердцем, из заднего прохода тянулись кишки, которыми были связаны ноги и руки предка. Преступника так и не нашли, но Князь догадывался кто так жестоко расправился с его прапрадедушкой. Видимо на старости лет старикан стал рассеянным и забыл о мерах предосторожности и тот, кто живёт в этом подземелье смог его настичь.
Светлейший топтался на месте, не решаясь войти в запретную комнату. Его прошибал холодный липкий пот. 'Нет, думал он, — сейчас я уйду и никогда больше не приду сюда! . Он уже развернулся, чтобы сделать то, что задумал, но из-за закрытой двери раздался тихий, словно шелест листьев, голос:
— Это ты, Галимат? Чего же ты не входишь? Мне скучно здесь в одиночестве. Никто ко мне не ходит, только мёртвая Госпожа иногда заглядывает, но не надолго. Заходи, Князь.
Галимат почувствовал, как ноги его становятся ватными, с трудом ему удалось взять себя в руки. Он резко развернулся и побежал обратно. Бежать ему было трудно, мучила отдышка. Его грузное тело тянуло к земле, но Князь мчался на удивление быстро — страх гнал его.
Уже наверху, в своём кабинете, князь смог отдышаться. Он достал из-под рубахи старинный амулет, доставшийся в наследство от своего кровавого предка и с благодарностью поцеловал его. Эта забавная вещица, напоминающая по форме хрустальную слезу, испещренную неизвестными письменами спасала его уже не раз.
Тяжело дыша князь вслушивался в тишину, ему казалось, сто он слышит доносящийся из-под земли тихий шуршащий смех.
— Кость, — позвал Князь, — зайди ко мне.
Верный охранник тут же возник перед ним, как будто только и ждал его зова.
— Что изволите, Светлейший?
— Кость, я не хочу здесь больше оставаться, проводи меня к моей жене.
Кость давно заметил, что иногда его хозяин бывает очень странным. Трусом Галимата не мог бы назвать даже его злейший враг, но в такие моменты охраннику казалось, что хозяин не просто напуган, он в ужасе. В такие периоды Галимат боится в одиночестве даже ходить по собственному замку. Парень не знал с чем это связано и подозревал, что Светлейший страдает какой-то душевной болезнью, которая иногда обостряется.
— Вам плохо, Светлейший? — Обеспокоено поинтересовался Кость.
— С чего ты взял?! — Попытался возмутиться Князь, но крупные капли пота и дрожащие губы выдавали его с головой.
— Мне так показалось.
Ноги не слушались и Князь опирался на своего верного охранника, как на костыль. Во рту было сухо и горько, а сердце стучало в груди так, что его мог услышать тот, кто живёт в подземелье.
— Проклятый пращур! — Выругался Князь.
Кость недоумённо приподнял брови, но ничего не стал спрашивать, он уже привык, что каждый раз, находясь в таком состоянии, Светлейший проклинает своего предка и костерит его последними словами.
— Ты знаешь, Кость, кем был Галимат первый? — Спросил Князь охранника, чтобы хоть немного отвлечься от дурных мыслей. — Он был сумасшедшим уродом! Диким зверем! Галимат первый, который положил начало нашему роду и который неведомо как приобрёл все эти богатства, был безумным изощрённым маньяком и чародеем!
Потом, словно испугавшись своих слов, Светлейший резко замолчал и всю дорогу шёл молча, тяжело сопя и вздыхая. Его мучает отдышка, он пыхтит и кряхтит. Воспоминания о предке отравляют ему жизнь. Он-то знает, что его предок был ещё хуже, чем о нём говорит, гораздо хуже!
Кость искоса посматривает на своего хозяина и удивляется тому, как же у этого вздорного безумца могла родиться такая удивительная дочь, нежная, словно лепестки цветка и весёлая, как птица. Мысли о Патите греют ему душу и заставляют мириться с вздорным характером этого расплывшегося, жирного мешка с дерьмом. Любовь к Светлейшему не мешает Кости оценивать характер Галимата трезво и непредвзято. Конечно, Князь спас его от голода и холода, привёл в свой дом, научил всему, разве можно с этим поспорить. Но и нервы он потрепал изрядно. Невозможно подстроится под его настроение, можно только терпеть и молчать. Вот за это покорное молчание Светлейший и терпит Кость.
'Галимат, почему ты ушёл? Мы же даже не поговорили с тобой! : — шепчут стены на ухо Князю, он вздрагивает и вжимает голову в плечи. Никто, кроме него не слышит этого вкрадчивого шёпота, да и сам Галимат не уверен, что голос этот действительно существует, ведь стены не могут говорить, а подземелье находится так глубоко, что не только шепот, громкие вопли растерзанных безумцем предком людей, не вырвутся наружу. Но Князь всё равно слышит этот шёпот.