Зверек стушевался.
— Я того… это…
— Щас я кому-то и того, и это! — Пригрозила Миана, испуская пары серной кислоты, вечно доносившихся из лаборатории нашей алхимички.
— Не надо! — Испугался Алмаз. — Мне… мне одиноко было. В горах, почитай, никого нет, а все наши давно ушли отсюда…
— Так почему ты с ними не ушел? — Удивилась я.
— Не захотел. — Признался снеж. — Я вырос в этих горах, тут мой дом, а идти на поклон к этим остроухим, чтобы они разрешили мне в их лесах жить…
— Гордость заела. — Понимающе усмехнулась я… сама такая.
Нечисть уныло кивнула.
— Ладно, Миан, отпусти его.
— Как знаешь, — и она послушно разжала руку.
«Суслик» спрыгнул на пол. Потрусив шерстью, на подобии промокшей собаки, только что вернувшейся в дом с улиц где царил проливной дождь, снеж пригладил шерстку на мордочке и миролюбиво поинтересовался:
— Вы куда идете-то?
— Не твое дело! — Одновременно рыкнули нимф с оборотнем.
Я скривилась.
— Девушки, ну нельзя же быть такими грубыми!
«Девушки», не выдержав очередной фразы намекающей на их «перемену пола», бросились на меня, но я вовремя применила универсальное заклинание левитации, от чего поднялась в воздух на добрых два метра над землей, а злодейки врезались в каменную стену. Как выражалась Саина, в очередные мои приступы глубочайшей депрессии, наступающей аккурат перед каждым экзаменом, когда я посредством бития своего котелка об стену, пыталась вытрясти из него хоть какие-то знания: «Рена, прекрати трясти свою ниточку, стягивающую твои уши! Не поможет — дебилкой не станешь! Ты ею и так являешься с рождения…». Так вот, Миане и Риле сей диагноз так же не грозил.
Полюбовавшись на ругающихся сквозь зубы и пытающихся встать спутников, я опустилась на пол рядом со снежом.
— Можешь считать, что мы идем к Ледяному Побережью.
— И вы туда же… — тихо фыркнула мелкая нечисть.
— А что, еще кто-то проходил? — Мигом насторожился Дэмиан.
Ал, как я про себя его окрестила, беззаботно махнул лапкой и ответил:
— Да вчера какие-то нелюди горы пересекали.
— Сколько их было и как они выглядели? — Продолжил допрос грозный нимф.
Снеж скривился от такого обращения, но уловив мой умоляющий взгляд, сжалился:
— Двое их было. Один зверь, такой же оборотень как и ты. — Ал кивнул на Рилю. — Вроде, белый тигр.
Мое сердце пропустило два удара, а потом забилось со скоростью загнанного оленя.
— А… а кто второй? — Хрипло спросила я.
— Парень какой-то. В принципе, я его-то и вспомнил только из-за тебя, — Алмаз мило моргнул в мою сторону, — у вас волосы одинаковые.
Эйдриан…
Стоп! Но я же сказала ему отправляться в Регталири!
Не замечая того факта, что мои ноги сами понесли меня к выходу из пещеры, я была очень удивлена когда на меня бросились две розоволосые тушки и крепко прижали к стенке.
— Совсем ополоумела! — Грозно рявкнула Миана. — Жить надоело?!
— Ребят, вы чего? — Тупо уставилось на них мое недоделанное магичество.
— Чего, чего! Она еще спрашивает! — Скривилась рысь. — Прими антилюбовное зелье, что-ли…
Тут до меня дошло осмысление происходящего, как снежный медведь до Каленои… и я жутко покраснела.
— Извините, я больше не буду.
— Алмаз, — как-бы невзначай поинтересовался Дэмиан, — а оборотень был именно тигром, или тигрицей?
— Тигром! — Уверенно заявил снеж. — Мы, мелкая нечисть, различаем пол нелюдей на расстоянии до пятиста локтей! А сущность чуем и за всю тысячу! — Гордо объявил он. — А к ним я был близко, ну… двадцать локтей максимум.
Что-то здесь не сходится… Либо Эйн отослал Кайраф и заменил ее… ну, скажем ее братом-близнецом, либо… это был не Эйн. Но тогда кто?!
После непродолжительных переговоров (вели их, в основном мои спутники и снеж, на меня же напал какой-то ранее неведомый мне род ступора), было решено улечься спать хотя бы до полудня и с новыми силами отправиться завтра… то-есть уже сегодня в путь.
С отнюдь не легкими думами, посвященными, конечно же, моему «суженому», я легла спать, пытаясь унять сердце, больно колотившее по грудной клетке. Что это со мной?..
Кто-то нежно и легко перебирал мои пряди длинных, спутанных после сна волос. Я сонно открыла глаза и увидела снежа, восхищенно игравшего с моими локонами.
— Что случилось? — В пол голоса буркнула я, пытаясь еще левым глазом досмотреть какой-то сон, про зеленую травку, добрых фей и прекрасного принца. Слишком часто мне снились волнующие видения, а то и покушения, чтобы я перестала ценить такие вот милые, детские, «розовые» сны.
— У тебя волосы, словно аметист! — Заворожено сказал Ал.
А я запоздало вспомнила, что кристальные снежи отличались еще и большой любовью к драгоценностям.
— У Мианы тоже красивые волосы. — Ностальгически вздохнула я, вспоминая металлический отблеск и серебро каждой волосинки.
— Не-а, — Ал отрицательно мотнул головкой, — у нее они похожие на сталь, а мы сталь не любим, она нас жжет!
Чтож… справедливо не любить то, что делает тебе больно. И почему я опять подумала об Эйдриане? Проклятье! Засыпаю — думаю о нем, просыпаюсь с соответствующими мыслями… Черт!!!
— Ал, слезай с моей головы, а то я так и не встану. — Добродушно усмехнулась я. Чего греха таить, эта забавная нечисть мне нравилась.