Ты сердишься, голубка?
Аретина
На себя.
Как стыдно, что приходится во всем
Себя мне ограничивать. Ведь это
Пятно на чести мужа моего!
Добруэлл
Ответь, жена, в чем провинился я?!
Ведь я исполнил все твои желанья:
Я не хотел усадьбу покидать,
А все ж уехал. К возвращенью путь
Себе отрезал сам, продав поместье,
Где жили мы безбедно... Променял
Покой на шум, достаток - на расходы!
Аретина
Расходы!? Я расходую не больше,
Чем подобает даме моего
Происхождения и воспитанья!
Добруэлл
О, я прекрасно знаю, что за кровь
Течет в вас... Вашу знатную родню
Я чту, как должно! Но и вы, миледи,
Не забывайте: вы моя жена!
Я вашей родовитости бесценной
Намерен дать достойную оправу
В пределах состоянья моего.
Но так мирволить вашему тщеславью,
Чтоб по миру пустить себя и вас
И сделаться посмешищем?! Ну нет!
Аретина
Так вот что я для вас! - статья расхода!
Во сколько ж оценили вы меня?
Добруэлл
Хоть вы меня не цените нисколько,
Я все же должен вас предостеречь
От тех советчиков и доброхотов,
Что разжигают в вас пристрастье к блеску
И к расточительству толкают вас.
Вся эта раззолоченная мебель,
Картины итальянцев и голландцев {4},
Невиданных размеров зеркала,
Которые подвозят на колесах,
Как пушки! А серебряные кубки
Старинные, а шляпки! а обеды
В честь именитой тетушки и прочих...
Заморские духи! Орава слуг!
А выезд ваш? Разряженная свита
Вокруг кареты? То-то кутерьма!
Болван форейтор прет по переулкам,