— Рогнеда, — ответил Пересвет за волчицу и сокрушенно поник головой, — ее полчище пернатое, слуги ее верные. Мать моя, княжна северная, королева медная, умеет и в зверя, и в птицу обращаться. Обернуться может она волком, может и черным вороном, да таким, что крыльями полнеба закроет. Звери хоть ей и не покорные, а вот ворона черного да страшного все птицы, сколько их ни есть на белом свете, слушаются. Видно, нынче собирает она войско великое, войско непобедимое — все птицы крылатые, хищники остроклювые!
— Не такое оно уж и непобедимое, — усмехнулся Ваня, — я так и вовсе в лесу укрылся.
— Это оно без царицы такое, — серьезно сказал Пересвет, — когда же Рогнеда встанет во главе, не будет спасения нигде: ни в лесу темном, ни в погребе холодном, ни в колодце глубоком.
— Э, постой, — смекнул Иван, — а что это был за черный ворон, которому я едва ли не целое крыло отсек? Не сама ли царица Рогнеда?
— Тебе везде Рогнеда видится, — фыркнула Веста, — и меня за нее принял, а теперь готов уже каждого воробья за царицу принимать! Сдалась она тебе!
— Ну, сдалась не сдалась, а только убить меня она приказ отдала. Так что у меня с Рогнедой теперь свои счеты, — серьезно сказал Ваня, — потому и говорю, а вдруг тот ворон, что за мной летел, она и есть?
— Что за ворон, — заинтересовался Пересвет, — велик ли?
— Не то чтобы особо велик, — принялся объяснять Иван, — но и не мал. Силен же!.. Кабы не меч‑кладенец, не быть мне живым. Я ему крыло отсек, он и отстал.
— Вот еще выдумал, — усмехнулась Веста, — неужто думаешь, что ты бы в одиночку саму Рогнеду осилил? Нет, друг Иванушка, ты об том и думать забудь. Не Рогнеда то была, верно тебе говорю. Птичье воинство — это все покамест дело десятое. А мы не будем терять времени, отдадим Кусману его кобылок, нарвем яблок, наберем воды и пустимся в обратный путь.
— А может, и Рогнеда… — задумался Пересвет, — да только не о том сейчас думать надо. Права Веста, надо нам поскорее в дорогу отправляться. Только боюсь я, чем это грозит нам…
— В данный момент ничем, — отрезала волчица, — так что и думать забудь. Мы должны сейчас сделать то, зачем сюда приехали, а уж потом будем разбираться дальше.
— Ладно, ладно, — поспешил успокоить ее Пересвет, — как посчитаешь нужным.
— То‑то же, — кивнула Веста, — а теперь… — Она не договорила и вздрогнула всем телом: — Что это?
Ни Ваня, ни Пересвет не видели ничего подозрительного. Веста же крутила головой, прислушиваясь к чему‑то.
— Что там? — тихо спросил Иван.
— Погоди, — бросила волчица, — если это то, о чем я думаю… Если это…
Она не договорила, потому что теперь звук, слышимый ранее только ею одной, стал гораздо явственнее и громче.
— Это же боевой рог! — ахнул Пересвет. — Рог брата моего названого, Всеслава!
— Ты говорила, что медное войско будет идти сюда еще неделю! Разве нет? — изумленно спросил Ваня у волчицы.
— Это конные воины. Видимо, они оставили пехоту позади и шли без отдыха, — с отчаянием в голосе ответил за нее Пересвет. — Если звук рога слышен уже здесь, у нас есть только несколько часов, не более!
— Надо спешить! — опомнилась наконец Веста. — Если это так, любая задержка гибельна для нас! Ваня, живо!
Ваня вскочил ей на спину, Пересвет на Хранимира. Кобылиц хлестнули, и они быстро поскакали прямо к площади. У самых конюшен лошадки немного заартачились, но Иван, доведенный до предела, что есть мочи вытянул каждую кнутом, взятым у Пересвета. Это помогло, и кобылицы, с укором косясь на Ваню, одна за другой вошли в конюшню. Пересвет навесил засов и спросил:
— Теперь куда?
— К царю, — бросила Веста на бегу, — за молодильными яблоками и живой водой!
Пересвет кивнул и помчался следом за волчицей, которая быстро бежала по знакомым коридорам и темным переходам дворца. Нигде не было видно людей, дворец словно бы вымер, не было слышно ни шума, ни гула голосов. Тронный зал тоже оказался пуст, на полу валялись какие‑то свитки и бумаги. Несколько книг в переплетах из красного бархата грудой лежало возле окна. Кусман как сквозь землю провалился, сколько его ни звали, никто не отзывался. Все трое обошли весь дворец, заглядывали в каждый угол, но все было напрасно, здесь не было никого.
— И что теперь делать? — спросил измученный Иван. — Как мы теперь добудем молодильных яблок?
— Очень даже просто, — зевнула тоже порядком уставшая Веста, — ты вроде с самого начала предлагал их украсть? Так радуйся, богатырем ты уже побывал, теперь пора и татем поработать.
— Как украсть? — опешил Ваня. — Зачем украсть?
— А ты предлагаешь нам дожидаться возвращения Кусмана? — возмутилась волчица. — Так он, может, совсем отсюда сбежал!
— Но как же, — недоумевал Иван, — как же… Погоди! А почему мы их тогда с самого начала не украли?
— Почему, почему… — протянула Веста и добавила сурово: — Не положено, и все тут!
Ваня пожал плечами и решил больше не спорить. Веста же, оглядевшись по сторонам, довольно рыкнула и побежала куда‑то вниз по лестнице. Пересвет молча следовал за ними, не задавая никаких вопросов, только с неудовольствием оглядывался по сторонам и находил в Золотом дворце все большие и большие несуразицы.
Через небольшую дверцу, обитую полинялым шелком, Веста выбежала во внутренний дворик. Оглянулась, обнаружила, что Пересвет не идет следом, и резко спросила:
— Ну, что стоишь?
— Поезжайте, куда следует, — махнул тот рукой, — мой Хранимир сюда не пройдет, а без коня идти проку мало. Я вас на площади ждать буду.
— Хорошо, — кивнула волчица и помчалась по двору, посыпанному мелким желтым песком.
Двор оказался на удивление чистым и опрятным, всюду росли цветы в деревянных кадках и плескалась вода в небольших фонтанах. Откуда взялась такая красота посреди Медного дворца, было загадкой, но Веста, не теряя времени даром, побежала в небольшой проход между колючими кустами. Мигом исцарапала собственные бока и Ванины ноги, но шустро пробралась в небольшой сад, со всех сторон окруженный растительностью, да так, что и незаметно было, что сад этот находится в самом дворце. Удивительные в нем росли деревья: могучие их стволы было не обхватить и двум взрослым людям, а дети так и вовсе могли бы водить вокруг них хороводы. Плескалась вода в небольшом ручейке, рядом с ним росла старая узловатая яблоня и ее ветви склонялись почти до земли под тяжестью наливных яблок.
— Это и есть живая вода, — показала Веста на ручей, — да куда ж ты идешь? Вот куда надо!
Она осторожно нагнула траву, и Ваня увидел, как вода из ручья падает в большую чашу из зеленого малахита, наполняет ее до краев и выплескивается прямо на землю. От воды шел пар, но когда Ваня прикоснулся к ней, она оказалась невероятно холодной.
— А во что наливать? — шепнул он Весте.
— В кувшинец, конечно, — так же шепотом ответила она, — живую воду можно наливать только в кувшинец о двенадцати рылец, в другом она тотчас превратится в простую воду.
— А где его взять‑то? — спросил Иван. — Я думал, нам его царь Кусман даст!
— Даст он, как же. Ты сюда гляди!
Волчица указала Ване на большой корень яблони, который выступал из земли, словно огромная змея.
— Копай здесь! — приказала она.
Ваня начал копать руками, дело у него не заладилось, и Веста, фыркнув, стала копать сама. Она лихо работала передними лапами, комья земли так и полетели во все стороны. Вскоре волчица наткнулась на что‑то твердое, ликующе взвизгнула и крикнула Ивану:
— Есть! Давай сюда, а то, не ровен час, разобью!
Ваня опустился на колени, сунул руку по локоть в выкопанную яму, понял, что так просто не достанешь, лег и запустил руку до самого плеча. Кончиками пальцев он нащупал что‑то округлое, подхватил, не удержал и постарался забраться еще глубже. Кое‑как он сумел зацепить кувшинец за ручку и потянул наверх. Тот не поддавался — видимо, крепко сидел на толстом яблоневом корне. Наконец что‑то хрустнуло, и Иван, отдуваясь, вытащил кувшинец на белый свет. Волчица одобрительно ткнула его носом.
— Молодец, Иванушка.