— Спецконтроль, пройдите в кабину номер семь… — ненатуральный бесплотный голос бормотунчика раздался прямо над моим ухом.
Ну что ж, семь — так семь, вполне счастливое число! Темнота, потом ослепительный свет и ощутимое сопротивление, которое пришлось преодолеть, словно разрывая что-то вещественное. Ага, понял я, это была первая вуаль, начальный этап входа под полог. За ней последовали вторая и третья. Кроме того, меня дважды сфотографировали в полный рост, сняли отпечатки пальцев, спектрограмму ауры и просветили лучами, которые заставили коммуникатор нагреться так, что уху стало больно. Я знал, что то же самое ждет меня при выходе, и материалы потом придут, среди всего прочего, и к нам в бригаду. Более того, одним из авторов системы контроля посещений Свободной зоны была самолично Ринель, и поэтому, проходя через вуали и прочие процедуры, я, наверное, должен был бы себя чувствовать как дома. Но не чувствовал. Новые двери… И я оказался напротив стола, на котором лежали листок бумаги и ручка.
— Подпишитесь напротив крестика! — вновь ожил голос. — В случае если вы неграмотны, поставьте крестик напротив подписи!
Я послушно протянул руку и поставил подпись там, где напротив уже напечатанной фамилии пульсировал красный крестик. Листок сам собой заскользил вдоль стола и нырнул в прорезь. Здесь на магии не экономили, и строго говоря, даже моя подпись была лишней — все сведения, что были собраны обо мне за время прохождения спецконтроля, значительно явственнее устанавливали факт моего добровольного вхождения в Свободную, нежели какие-то там чернильные линии на бумаге. Однако «факт» к делу не подошьешь, и поэтому каждый входящий в конце процедуры расписывается: ознакомлен, предупрежден, от претензий отказываюсь заранее и безоговорочно.
Дверь в противоположной стенке кабины раскрылась, и я сделал несколько шагов вперед, ожидая… ну, например, ожидая наткнуться на валяющийся поперек дороги труп. Однако внутренность Свободной зоны оказалась вполне цивилизованной: на гору, которую накрывал собой полог, вела ступенчатая асфальтовая дорожка, вдоль нее стояли ряды торговых палаток, чем выше, тем чаще прерывавшиеся более капитальными строениями. Кроме того, другие дорожки гору опоясывали, образуя террасы, и общий вид горы я бы даже назвал красивым, особенно ее вершину, сплошь застроенную островерхими домами и домишками. Народу было довольно много, но давки не было, более того, посетители были все как один преувеличенно вежливы друг с другом — будешь тут вежливым, когда у каждого второго в руке то пистолет-пулемет, то спелл-револьвер, а то и тяжелый метатель с инициирующим файрболом, пляшущим над выходным каналом. «Неужели это все они с собой притащили?» — поразился я, но ответ пришел сам собой: один из ближайших ларьков оказался лавкой проката оружия. Причем такого, за которое в городе обладателя сразу же взяла бы за жабры либо полиция, либо какая-нибудь из Семей, в зависимости от того, кто первый наткнется. Я пробежал глазами список, обращая в основном внимание на места изготовления, и понял, что ни разу не слышал о трех четвертях всех дырок, которые здесь использовались. Похоже было, что старатели, открывавшие новые порталы, первым делом перемещали к нам именно оружие.
— Брать что-нибудь будете? — Профессиональный взгляд пухленького темного эльфа за стойкой сфокусировался на мне. То есть он, конечно, уже давно исподволь оценивал меня, но пока что ожидал, когда клиент созреет.
— Нет пока что, — отозвался я.
— Напрасно, молодой человек, напрасно. Вы все-таки в Свободной зоне, и похоже, впервые? Я бы не рисковал на вашем месте, тем более что сейчас здесь опять завелись метровые — вы, наверное, слышали о гигантских крысах, которые способны выдерживать перемещение, не пользуясь помощью Высоких Магов? Да, они опять тут, и уже есть жертвы. Против них довольно хорошо работает дискомет известнейшей фирмы «Ладягин & К». — Хозяин любовно пробежался пальцами по линиям и выпуклостям дискомета. Я завороженно следил за его движениями. — Кроме повышенной точности и режущего эффекта зазубренной кромки, это оружие оказывает на метровых еще и психологическое действие за счет визжащих звуков, которые издают в полете вращающиеся диски.
— И сколько это стоит? — поинтересовался я, с уважением глядя на дискомет.
— Аренда будет всего две десятки в час, ну а с собой… — На лице у темного отразилась задумчивость, хотя наверняка у него все было подсчитано заранее. — С собой, меньше чем за девять слитков, не отдам.
— Залог, значит, оставлять?
— Не надо, молодой человек. Обычно я верю на слово.
— И не ошибаетесь? — поразился я.
— Иногда ошибаюсь. Но на этот случай на каждой моей игрушке есть заклятие… Нет, не скажу какое. Если захотите, сами попробуете разгадать, только за последствия не ручаюсь. Итак, вы берете с собой или в аренду?
— В аренду, конечно, — ответил я и, расплатившись за два часа, получил напутствие:
— Просто сдайте при выходе после первой вуали, и все. Счастливо!
Можно было двигаться дальше. Дискомет приятно оттягивал руку, и я вдруг задумался: а ведь я же могу попробовать пострелять хоть прямо сейчас. Здесь же Свободная зона, кто что мне сделает? Я глянул вправо: за стойкой со скромной табличкой «Скупка краденого: золото, серебро, аппаратура, магопойнты» восседал орчище весом в три меня, а сзади возвышался тролль-охранник, вооруженный метательной каменной булавой. Слева в окошечке бронированного ларька на редкость сморщенный гнум предлагал к обмену фальшивые монеты по безумному курсу, а под декоративным козырьком киоска подмигивали огоньки инициаторов. «Вот и ответ на вопрос: и кто, и что», — решил я и потопал вверх по асфальту. Спрашивать дорогу не потребовалось, потому что моя карта, оказывается, в Свободной тоже вполне ориентировалась и даже знала Хуманскую Пивную.
Идти пришлось около четверти часа, и за это время я уже почти освоился. Ужасы Свободной зоны, которые я себе представлял и на которые смутно намекали коллеги по бригаде, оказались не такими уж ужасными. Никто никого не убивал прямо поперек дороги, никто не отбирал деньги, ну а всякого рода торговля совершенно невообразимыми вещами шла как-то очень корректно, так что в конце пути я почувствовал себя даже спокойнее, чем у ворот Пригорного Рынка — по крайней мере здесь мне никто ничего не навязывал. Конечно, не все было так уж спокойно и цивильно, но по-настоящему напугался я всего лишь один раз, когда из полуподвального помещения на улицу вдруг вынесло изможденную, тощую и вонючую фигуру с глазами, сверкающими так, что смотреть было больно. За всю свою жизнь я лишь один раз воочию встречался со светлым эльфом, пристрастившимся к ядовитым грибам, но и этого раза мне хватило. Одно только «сияние-в-глазах», обычно золотистое, еле угадываемое, и вдруг превратившееся в мощные лучи желтого света, способно напугать кого угодно! Я отшатнулся к стене и на всякий случай полез за пазуху: спелл-револьвер здесь был бы более полезен, чем дискомет, действующий сугубо материально. Но грибной постоял всего несколько секунд, обводя окружающее своими прожекторами. Тут же из полуподвала выскочили какие-то серенькие личности и, подхватив эльфа под белы ручки, с ласковой скороговоркой увлекли обратно. Он не сопротивлялся, хотя в таком состоянии эльф должен любое ощущение воспринимать усиленным тысячекратно — в этом собственно и есть весь кайф и все проклятие грибных. За несколько лет непередаваемых чувств, великих озарений и прочего форсированного наслаждения жизнью, они пережигают все, что дано от природы сроком на вечность, и после этого в течение нескольких дней дохнут, словно мухи в холода. Опасливо обойди подвал, я отправился дальше. Не хотелось бы попасть под взгляд грибного — кто его знает, что он поймет про меня такого, чего я и сам не знаю? А если это притон для таких, так и вовсе не стоит рядом задерживаться.
Хуманская Пивная порадовала добротно сделанной вывеской, изображающей всю древнюю технологию приготовления пива. Отказавшись от услуг гардероба — не для того деньги за дискомет платил, чтобы оставлять его на вешалке, я занял маленький столик и заказал первую кружку. К ней за счет заведения полагалась немудреная закуска — блюдечко моченого гороха, и я принялся за вторую часть задания. На самом деле намерения у меня были несколько более решительные, чем просто сидеть и заливать в себя пенистую жидкость, пусть даже и за счет конторы. В конце концов, если от меня каких-то полезных сведений не ждут, то это совсем не значит, что мне и не стоит пытаться их добыть! Я оглядел залу: соответственно с названием заведения здесь сидели только люди, причем только мужчины. Располагались они по двое, по трое за столиком, и я был единственным, кто сидел в одиночестве. Однако по зале грациозно порхали две симпатичные толстушки в кокетливых передничках, с легкостью удерживающие в руках по четыре кружки пива сразу. Ну что ж, можно начать и так… Я торопливо дохлебал остатки своей первой порции и подсмотренным жестом поднял руку. Официантка среагировала сразу и через мгновение ока оказалась рядом.
— Еще кружечку? — с легкой томностью поинтересовалась она. Вблизи она выглядела так же миловидно, но легкий муар на бархатистой коже подсказывал, что это косметика, и отнюдь не самая дорогая. Однако отступать было некуда.
— Да, пожалуйста. А что, крошка… — как же все просто выглядело в сериалах! И как по-дурацки, наверное, звучит такое обращение, когда сам его говоришь! — А что, крошка, вы тут только на разнос работаете, а подсесть-поговорить никак?
Официантка оскорбилась:
— Это вы, молодой человек, не туда попали. У нас тут люди… — Она сделала паузу и со значением провозгласила: — Пиво Пьют! — большие буквы прозвучали довольно отчетливо.
— Так я тоже…
Она смерила взглядом меня, единственную мою пустую кружку, но высказывать мнение вслух не стала, а лишь коротко бросила:
— Заказывайте.
Пришлось заказать. Наверное, то жалкое впечатление, которое я произвел на официантку, лишь усугубилось тем, что я не стал выбирать, а ткнул в первую же попавшуюся строчку. Наверное, в этом сорте были какие-то особые нюансы вкуса и букета, но для меня это было самое обычное пиво, единственным достоинством которого было то, что официантка от меня отстала. Я сделал осторожный глоток и, изобразив на лице наслаждение, прикрыл глаза, одновременно пытаясь вычленить из висящего в зале негромкого говора что-нибудь полезное. Но единственное, что удалось более-менее разобрать, была доносящаяся откуда-то с улицы старинная орочья песня. Хор в меру пьяных голосов старательно выводил:
Да уж, Свободная зона — она и есть свободная. Попробовали бы эти горячие парни спеть такую песню на улицах столицы… Да хоть бы и моего городка. Живо угодили бы в кутузку, во-первых, за разжигание расовой ненависти, а во-вторых, за несанкционированное цитирование запрещенной литературы — тех самых книг, которые все знают чуть ли не наизусть, но которых, по официальной статистике, во всей стране четыре экземпляра. Если же строить обвинение на комплексном подходе к правонарушениям…
Стоп. Я ведь сюда зачем пришел — информацию собирать, а не воображать себя на прокурорском месте! Пусть первая попытка заняться этим кончилась провалом. Значит надо предпринимать вторую! Я окинул залу взглядом: единственным, кто, кроме меня, сидел в одиночестве, был парень чуть старше моих лет, в щегольской одежде — особенно меня поразили лацканы его блестючего пиджака, торчавшие в стороны и такие острые, что возникало опасение обрезаться. Лицо парня, обрамленное черными бакенбардами, было бесцветным, хотя до меловой бледности кожи Лорда ему было явно далеко. Впечатление общего пижонства дополняли темные очки, которые он не снял даже здесь. Такой пижон должен быть глуп и словоохотлив — истинная находка для меня! Я встал, поправил висящий на плече дискомет и вместе со своей кружкой перебрался за столик к пижону. Уже поставив свое пиво на стол и почти присев, я как бы спохватился:
— Вы не возражаете?
— Нет, пожалуйста…
Вот что значит тонкий психологический расчет! Стой я с кружкой как проситель, ему ничего не стоило бы отказать, а сейчас пижону ничего не оставалось делать, как признать свершившийся факт: я за его столом. Все же есть какой-то прок и от образования!
— Ну и как вам здесь? — Бархатные интонации пижона опять заставили меня вспомнить Лорда, и я на секунду подумал, уж не родственники ли они? Но размышлять на эту тему сейчас было некогда: пижон и впрямь оказался словоохотливым, надо было ковать железо, пока горячо.
— Неплохо, вполне неплохо, — отозвался я и продолжил: — Но все-таки я ожидал чего-то большего. Знаете, у нас в провинции говорили, что в Свободной зоне есть все, что только ни пожелаешь. А я пока что не встретил ничего такого, чего нельзя было бы найти на том же самом Приторном Рынке.
— И что же вы ищете? — Пижон немного оживился и даже чуть наклонился вперед.
«Монету, сворованную из казначейства!» — наверное, так бы напрямую и ляпнул ничего не соображающий дилетант и на этом наверняка засыпался бы. Действовать предстояло тонко: пусть он сам заговорит о том, что меня интересует!
— Если бы я знал чего! Чего-то такого, что ну как бы совершенно невозможно, но тем не менее есть… — Я сделал мечтательные глаза. Выражение глаз пижона за очками не просматривалось, но, кажется, ему тоже пока не скучно? Я продолжил: — А вот вы сами, например, тоже ведь здесь ищете чего-то необычайного?
— Скорее — самого обычного, правда, в необычной форме. Знаете, примерно как вот бывают… скажем, любители нестандартных сексуальных ощущений — ну так вот, а я люблю ощущения гастрономические, и не совсем обычные. — Он мечтательно направил очки чуть вверх, немного наклонив голову, и продолжил все тем же убедительным, бархатистым голосом: — Я понимаю, вам в это трудно поверить, но чувства, которые вызывает дерзкое единение с источником жизни, нарушающее все каноны и правила — ах, что значит самый виртуозный секс по сравнению с этим! Жалкое подобие! Вряд ли вы сможете это когда-нибудь понять…
— Мне на самом деле трудно это понять, но я могу постараться… — Что-то мы не в ту степь удаляемся! Надо срочно сворачивать обратно, к теме расследования. — Я же больше предпочитаю материально выраженную необычность.
— Но это может стоить больших денег, а вы, похоже, человек небогатый?
— К сожалению. Но так будет не всегда! — пылко воскликнул я.
— В таком случае наши интересы совпадают. Вы ищете свое, а я — свое. Но поскольку материально я обеспечен явно лучше вас, мне получить свое гораздо проще, не так ли?
Я на всякий случай кивнул.
— Но и вы получите средства достижения своей цели, правда, в свою очередь. Вы согласны?
Я снова кивнул, хотя уже с некоторым сомнением: что-то не вовремя потенциальный источник информации ударился в философию. Или он хочет предложить мне что-то конкретное? Времени ведь в обрез — в любую секунду Ак-Барс может выйти на связь и испортить мне всю работу.
Но оказалось, что пижон тоже не собирается затягивать беседу. Его бледное лицо утратило мечтательность, а темные очки оказались строго напротив моих глаз. Голос приобрел жесткость, когда он, подавшись вперед, проговорил:
— Четыре слитка. Прямо сейчас. — Он хлопнул пачкой денег об стол. — Ну?
— А… а что от меня потребуется? — Я вдруг почувствовал, как где-то между сердцем и животом начинается мелкая, поганенькая дрожь. Кажется, я во что-то вляпался! Силы, во что же?
— Потребуется вести себя естественно. Бояться. Кричать. Сопротивляться. Убегать. — С каждым словом его голова наклонялась все ниже, а губы растягивались все шире, обнажая все новые и новые зубы. — Можешь даже пострелять, боеприпасы оплачу отдельно. Но я повторяю — прямо с-сейчас-с-с… з-с-с-сдес-с-с-сь… — И он наконец взглянул на меня поверх темных очков. Глазами, из которых исходило яркое красное сияние.