Звуки шагов Ва Дайма, эхом отдававшиеся в пустом пространстве, стихли. «Что же было потом? — пытается вспомнить Марша Сай. — После встречи с людьми-монстрами и этой расфуфыренной стервой?» Мысли начинают путаться, воспоминания отрывочные, расплывчатые, нечеткие. «Ах да, я же успела поджечь порошок, а потом… отключилась. Полный провал в памяти».
— Смотри внимательно, что было дальше, — сказал невидимый Ва Дайм. — Тебе еще следует кое о чем узнать.
— И тогда я свободна?
— Я дал слово, что как только покажу все, что тебе необходимо увидеть, отпущу, — спокойно отвечает голос. — Ты готова?
— Да, — неуверенно кивает Марша.
Окружающая темнота медленно рассеялась и открыла взору Марши кабинет, в котором стояли письменный стол, загроможденный кипами бумаг, шкаф заставленный справочниками медицинского характера, старенькая кушетка, а рядом с дверью, на стене висели массивные часы с маятником. В кабинете было одно небольшое окно, рама которого от времени и непогоды потрескалась, стекла же сияли кристальной чистотой.
— Мы продолжим отсюда, — сообщил голос, — ведь ты узнаешь это место?
— Деревенская больница… — прошептала Марша.
— Именно, — голос пронесся по возникшему кабинету, затем растворился.
Марша приподняла голову, внимательно оглядела помещение, заметила курящего мужчину лет тридцати, который сидел на подоконнике и меланхолично смотрел в небо, выпуская струйки сигаретного дыма в открытую форточку.
Он был длинным и худощавым но, тем не менее, хорошо сложенным. Короткие густые русые волосы напоминали торчащие иголки ежа, высокий лоб выдавал в нем умного человека, а серые глаза были наполнены задумчивостью и одиночеством. Если бы Марша видела его в первый раз, то подумала бы, что мужчине просто скучно, но она хорошо знала его и сразу поняла, что ночь у него выдалась не из легких.
— Не удивляйся, когда поймешь, что слышишь мысли людей, — предупредил Ва Дайм.
Глядя в окно на предрассветное марево, мужчина не заметил, как огонек сигареты добрался да его пальцев.
— Ай… — устало произнес мужчина, запуская недокуренную сигарету в форточку.
Посмотрев на обожженные пальцы, он смочил их слюной. Можно было бы обработать ожог какой-нибудь мазью, но сейчас у него не было на это сил. Похлопав себя по карманам брюк, желая достать новую сигарету, но, не обнаружив ее и что-то невнятно забормотав, он пересел за письменный стол и извлек из нижнего ящика увесистую пепельницу, небольшой сверток с сигаретами и снова закурил.
— Семь сорок три, — произнес он, глядя на часы с маятником.
В дверь постучали.
— Входите, — устало отозвался мужчина.
Тихо, на цыпочках в кабинет зашли два человека. Первый был низенький, но очень крепкий мужчина, который, видимо, уже разменял четвертый десяток лет. Под его густыми бровями сверкали бусинки маленьких бегающих глазок и торчал огромный нос картошкой. Он был одет в коричневую охотничью куртку, плотные серые штаны, высокие сапоги. Обычное охотничье обмундирование украшал красивый кожаный пояс с разделочным ножом.
Второй человек был полной противоположностью первому. Высокий, почти два метра ростом, стройный, с тонкими чертами лица, голубыми холодными глазами, в которых читалось безразличие ко всему. В своем мрачном, темном охотничьем плаще, который доходил ему почти до голеней, этот человек больше напоминал помпезную статую, нежели ловкого и резвого охотника.
— Шефин, — первым заговорил низенький человек, — ну это… как все прошло?
— Удовлетворительно, — смотря, как догорает очередная сигарета, ответил человек за письменным столом.
— А это… она жить будет? — слегка заикаясь, спросил низенький.
— Будет, — сухо отчеканил Шефин.
В воздухе повисло молчание. Шефин в который раз зажег сигарету и положил ее в пепельницу. Он всегда делал только одну затяжку, затем клал сигарету в пепельницу и с удовольствием наблюдал, как она дымится и догорает до конца. Для него это был своего рода ритуал, который помогал расслабиться и уйти в себя.
— С нами говорил один из деревенских старост, — неожиданно подал голос высокий мужчина.
— И что? — с явным безразличием в голосе спросил Шефин.
— Интересовался обстоятельствами происшествия: где и как мы нашли Маршу.
Шефин молчал, он был слишком утомлен проведенной операцией.
— Шефин, тебе ничего не нужно? Ты же постоянно крутишься как белка, вот и устал, давай жахнем чего-нибудь расслабляющего с градусом, и будешь бодрым как дикий кабан! — предложил низенький.
— Нет, — проигнорировал предложение Шефин, не сводя глаз с сигареты.
— Ну раз Марша в порядке, мы это… пойдем, — низенький схватился за ручку двери.
— Идите.
— Ну, тогда пока. Мы еще завтра зайдем ее проведать, — низенький и высокий мужчины быстро вышли из кабинета.
Дверь закрылась, Шефин вновь остался наедине с собой. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться дома, но доктор отлично понимал, что из-за усталости он просто не дойдет. «Надо срочно попробовать перебраться со стула на кушетку и прилечь отдохнуть», — пронеслась спасительная мысль в его голове. Но в дверь вновь постучали, и Шефину ничего не оставалось, как впустить к себе очередного посетителя.
— Здравс-ствуйте, — в кабинет заглянул весьма знаменитый в деревне человек.
Это был следователь по имени Кенред Пьихо. Войдя бесшумно и быстро, семеня своими тонкими ногами, он в одно мгновенье оказался возле деревенского врача, вонзил свои тонкие цепкие пальцы в руку доктора чуть ниже локтя и сказал:
— Рад вас-с видеть, Шефин, — и начал судорожно трясти ее.
Шефин с трудом переваривал эту манеру Кенреда здороваться. В отличие от обычных людей, следователь при встрече никогда не подавал руки и не смотрел в глаза, а всегда вцеплялся в предплечье, а сам в это время хитрым молниеносным взглядом оценивал обстановку. Деревенские жители также терпеть не могли Кенреда Пьихо и поговаривали, что это весьма нервная, порой непредсказуемая, но необычно проницательная личность, способная на самый безумный поступок ради истины.
Кенред славился тем, что дело, попавшее в его руки, почти всегда раскрывалось и лишь в редчайших случаях заходило в тупик. Правда, порой при допросах Кенред впадал в ярость и начинал сначала раздавать затрещины, а потом душить своих подследственных. Несколько раз он был уже на грани увольнения, но единственная причина, по которой Кенред до сих пор находился на своей должности, а не сеял пшеницу в полях — это его дотошность и честность в своем деле.
Следователь еще немного потряс, помучил, подергал деревенского врача и так же быстро, как он оказался возле Шефина, переметнулся на стул. На плоском лице Кенреда Пьихо выделялись выпученные белесые глаза, которыми он, не моргая, уставился на доктора. Повисла пауза.
— Ну? — спросил Шефин. Будь у него хорошее настроение и силы, он бы непременно сказал: «Добро пожаловать, чем могу помочь?». Но сейчас ему было не до любезностей, и очень хотелось запустить в эту скользкую личность массивной пепельницей, но Шефин был сдержанным человеком, и не мог позволить себе этого.
— Шефин, вы очень уважаемая в деревне личность…
— Ближе к делу, — устало попросил Шефин.
— Я по поводу Марши Сай.
Шефин тяжело вздохнул и начал массировать виски.
— В каком сос-стоянии она пос-ступила к вам, — присвистывая, затараторил Кенред Пьихо.
— В плачевном.
— Так-так, а какого рода раны были на ее теле, и где? Какие методы лечения были использованы?
— На спине были глубокие раны, мы обработали их, затем зашили.
— Интерес-сно. С-скажите, а как вы думаете, чем, когда и при каких обс-стоятельс-ствах были нанес-сены такие увечья? Это было холодное оружие? Зверь? И то и другое? — Кенред начал сыпать вопросам.
— За мои десять лет практики это первый случай, когда я не могу сказать точно, — без особого интереса к беседе ответил Шефин.
— Хорошо, — Кенред бросил взгляд на догорающую сигарету Шефина. — Не угос-стите с-сигареткой?
— Это последняя, — соврал Шефин.
— А мне вс-се равно.
— А я ее уже курил.
— А я не брезгливый — улыбнувшись всеми тридцатью двумя зубами, сказал Кенред.
Шефин лишь пожал плечами, да кивнул на догорающую сигарету. Кенред с довольным видом выудил ее из пепельницы, засунул в рот и сделал глубокую затяжку.
— А как обс-стоят дела с-с ее личными вещами? Вс-се ли было на мес-сте? — опять присвистывая затараторил следователь.
— Откуда я знаю, — уже начиная злиться на вопросы надоедливого собеседника, рявкнул Шефин.
— Может деньги пропали, или оружие…
— Ее лук и разделочный нож были при ней.
— Ага, ага, — Кенред покачал головой, сделал последнюю затяжку и затушил сигарету. — А как нас-счет тех двух незнакомцев, которых нашли одновременно с-с ней? Что вы можете о них с-сказать?
— Только про состояние их здоровья, если вас это интересует.
— Интерес-сует, интерес-сует, — быстро отчеканил Кенред Пьихо.
— У молодого мужчины, приблизительно двадцатипятилетнего возраста, на лице порез в области лба, сломан нос. Также, на грудной клетке было обнаружено несколько десятков мелких проколов, которые были сделаны предположительно иголками. На данный момент ничто не внушает мне опасений. Единственное, что меня удивляет, так это то, что поврежденные ткани на его теле заживают с необычайной скоростью.
— Каковы ваши объяс-снения по этому поводу, доктор, — быстро спросил Кенред Пьихо.
— Я не могу это объяснить ничем, кроме воздействия алхимии или белой магии.
— Так-так, возможно, кто-то незаметно проник в палату к больному, но кто? Алхимик или белый маг? Так-так… круг подозреваемых с-сузился. А теперь рас-скажите про второго незнакомца, — попросил Кенред Пьихо.
— Мальчик лет трех, поступил к нам с парой ушибов и высокой температурой. Мы пытались ее сбить, но ничего не вышло. Возможно, это какая-то неизвестная болезнь, которая не поддается лечению, я не знаю, что и делать. Хочу надеяться, что ему станет легче уже через пару часов.
— Это заразно? — быстро спросил Кенред Пьихо.
— Не знаю, — Шефин опустил голову. — Так как их организмы реагируют на лечение весьма странно, и я предполагаю, что они больны одной и той же заразой, то я распорядился положить их в одну палату.
Шефину было очень неприятно, что он — врач с хорошим образованием и долгой практикой — не может поставить диагноз маленькому ребенку, который страдает от неизвестной болезни. Дело было даже не в его репутации, а в том, что сейчас он не в силах был помочь ребенку.
— Он умрет? — закидывая ногу на ногу, спросил Кенред. Причем его интонация была такой, словно он спросил: «На улице холодно?».
— Не знаю…
Еще с минуту Шефин и Кенред молчали. Врач направил свой потупленный взгляд на пепельницу, следователь нервно подергивал ступней.
— Что ж, благодарю вас, гос-сподин Шефин, думаю, что предос-ставленной информации мне должно хватить, чтобы начать рас-следование. И еще, вы не будете против, ес-сли я вновь зайду к вам, с-скажем, час-сиков в двенадцать? Может быть нужно будет прояс-снить еще кое-какие детали.
«Сумасшедший трудоголик» — пронеслось в голове Шефина, как только Кенред закрыл за собой дверь.
Стоило деревенскому следователю уйти, как через минуту в дверь опять постучали.
«Вроде не полнолуние, а все с ума посходили, или просто решили меня доконать?» — подумал Шефин.
— Войдите, — стараясь не сорваться на крик, сказал Шефин.
В кабинет зашла молодая девушка с короткими светлыми волосами, вздернутым носиком и широко открытыми голубыми глазами. На ней был изящный халатик медсестры, который доходил до колен, при этом одежда была настолько узкой, что точь-в-точь повторяла изгибы ее тела. При каждом движении халатик лез вверх, и медсестре приходилось постоянно одергивать его, медленно разглаживая по бедрам. Девушку звали Каили, она работала вместе с Шефином уже два года. Она была очень впечатлительной натурой, любила читать книги про рыцарей, злых волшебников, драконов, но больше всего ее привлекали книжки о принце на белом коне, которого девушка мечтала встретить в жизни. Она была добрая, веселая и преданная своей работе, но у нее был один огромный недостаток — она любила все преувеличивать. Когда в потемках к ней направлялась большая собака, которая дружелюбно виляла хвостом, девушка убегала с криком: «Спасите, меня хочет разорвать медведь!». Если к ней обращался мужчина с неопрятной внешностью, она сразу звала на помощь ополченцев, утверждая, что ее пытался ограбить разбойник, а во всех старых женщинах с бородавкой на носу она видела исключительно ведьм.
Но Шефин мирился с этой ее чудаковатостью, так как Каили была замечательной помощницей.
— Господин Шефин, — сказала медсестра, — я хотела узнать, не нужно ли вам чего-нибудь?
— Мне нужен покой, — устало пробормотал Шефин.
— Может быть, вам приготовить отвар савелии?
Савелия — растение из семейства бамбуковых, которое выделялось из своего вида тем, что на конце стебля располагался большой зеленый цветок в виде шара с множеством лепестков. Из них делали отвары. Если положить в стакан пять лепестков, то заварка действует успокаивающе, если же увеличить количество лепестков в три раза, то она, наоборот, тонизирует. Шефин с удовольствием употреблял отвар савелии, а также любил слушать разные истории про это растение.
По словам людей из деревни, где-то далеко растут огромные поля савелии, которые испускают волшебное, манящее свечение. Также говорили, что эти поля переливаются всеми известными человеку красками, но почему это происходит, понять никто не мог.
— Да, сделайте, — ответил Шефин девушке.
— Вам бы прилечь на минутку-другую, — заботливо посоветовала медсестра, усердно одергивая халатик и поглаживая себя по бедрам.
— Я не устал, — пытаясь казаться бодрым, ответил Шефин.
— Ну, как знаете.
Как только Каили ушла, Шефин бросил усталый взгляд на свою кушетку. «Может быть, это и не такая уж плохая идея, — подумал он, вставая из-за стола и направляясь к не очень мягкому, но надежному месту для сна. — Посплю минут пять, может семь, не больше», — мысленно сказал он себе, закрывая глаза.
— Господин Шефин, проснитесь!
Шефина очень усердно трясли. Так могут трясти только тогда, когда началась война или случилось что-то очень нехорошее.
— Что произошло? — присев на кончик кушетки, Шефин начал протирать глаза.
— Беда, случилась беда! — по голосу он узнал медсестру Каили.
— Каили, — Шефин начал массировать виски, — если пациент пришел с повязкой на глазу, это еще не значит, что больницу осадила банда разбойников или пиратов.
— Да нет же, господин Шефин, — Каили была взволнована больше обычного. — Случилась настоящая беда!
— Хорошо, веди меня к этой беде, — Шефин встал с кушетки, раскрыл глаза, в которых все плыло от резкого пробуждения.
Когда медсестра подвела врача к палате номер два, в которой находилась Марша Сай, ком тревоги подкатил к горлу Шефина.
«Нет, не могла же она умереть», — пронеслось в голове у врача, и он в ту же секунду рванулся к двери. Открыв ее, Шефин увидел то, от чего его челюсть чуть было не отвисла.
Марша не умерла, и даже не дали осложнений и не загноились ее раны, весь ужас был в том, что Марши Сай просто не было в палате.
— Где она?! — воскликнул Шефин.
— Не знаю, господин Шефин! Когда отдежурившая ночь медсестра Марана уходила, то сказала, что все в порядке! Но когда я совершала обход, то палата Марши Сай оказалась пуста, я обыскала всю больницу и даже все вокруг, но не смогла найти никаких следов.
— Она не могла уйти самостоятельно, только, если ей кто-то помог, — вслух рассуждал Шефин.
— Может быть, ее похитили? — предположила Каили.
— Кому это нужно? — Шефин посмотрел на Каили как на законченную дуру. К своему счастью, она не заметила этого взгляда.
— Возможно, она стала свидетелем чего-то ужасного, и теперь ее пытаются устранить!
— Свидетелем?! — не понял Шефин.
— Да, скажем… — Каили задумалась. — Она узнала местоположение секретного логова разбойников, незаметно пробралась туда, нашла пленных, освободила их, затем попыталась убежать, чтобы рассказать об этом деревенским старостам и…
Шефин больше не слушал Каили. Он сразу поверил в разбойников, в то, что Марша нашла их секретное убежище, что они гнались за ней. Тогда это объясняет, почему на ее спине были такие раны, возможно, они были нанесены мечом…
— …злой волшебник, который похищает молодых девушек… — судя по всему, Каили уже начала развивать вторую теорию, взятую из очередной книги.
— Проклятье… — вырвалось у Шефина.
Ругаясь, он имел в виду не теорию Каили, а то, что других незнакомцев могла постичь та же участь, что и Маршу. Однако в соседней палате все было нормально. Мальчик и мужчина мирно спали на своих койках. Но Шефину мало было удостовериться только в том, что они лежат на своих местах, он должен был убедиться, что нет опасности для их здоровья. Он подошел к обоим, поочередно приложил ладонь ко лбам, чтобы проверить температуру, затем пощупал пульс.
«С больными все в порядке», — с облегчением подумал Шефин.
Шефина постепенно одолевал вопрос: почему разбойники украли из больницы только Маршу, а не всех пленников заодно. Ответить на него могла только Марша, ну и сами разбойники. У деревенского врача созрел четкий план действий.
— Каили, мне нужно уйти на час, максимум на два.
— Господин Шефин, а что если разбойники вернутся? Я ведь девушка, мне не справиться с…
— Кричи, — посоветовал Шефин, — как можно громче, чтобы люди с улицы услышали тебя.
— Хорошо, но я все равно боюсь… — Каили посмотрела на Шефина взглядом обиженного ребенка, даже щеки чуть-чуть надула.
«Проклятье! Как они смели, кто позволил им так обращаться с раненым человеком, нуждающимся в покое и отдыхе?!», — Шефин решил лично найти этих негодяев, но понимал, что в одиночку ему не справиться. И теперь его путь лежал в деревенскую ратушу, где он собирался сообщить старостам, в какую опасную ситуацию попала одна из жительниц деревни. А может, под угрозой находится и вся деревня, если разбойники решат напасть всем скопом. И тогда они не пощадят никого и будут резать мужчин, детей, женщин, стариков… Шефин чувствовал, что он просто не может допустить этого, и решил срочно собрать деревенское ополчение.
Деревенская ратуша была центром и сердцем деревни. Это было трехэтажное деревянное здание с солнечными часами прямо посредине площади. По выходным около ратуши возникал рынок, где торговали деревенские жители и продавцы из других поселений и близлежащих городов. Из соседнего графства привозили разные диковинные вещи, и тогда на рынке начинало твориться безумие, каждый пытался в суматохе урвать себе какую-нибудь редкую вещицу. Шефин купил себе в кабинет громоздкие настенные часы с маятником. Маятник у часов был такой длинный, что подвешивать их пришлось чуть ли не к самому потолку. Но Шефин очень гордился своими часами, так как был одним из немногих в деревне, кто владел такой драгоценной вещью.
Деревенская власть находилась в руках восьми старост, которые избирались раз в пять лет, и отвечали за все, что происходило в деревне. К ним Шефин и отправился за разрешением, чтобы ему выделили отряд деревенского ополчения, с помощью которого он планировал найти и спасти Маршу. Около входа в ратушу его кто-то неожиданно окликнул:
— Шефин!
Обернувшись, он увидел бегущего к нему вприпрыжку Кенреда Пьихо.
— Рад, что вы с-сами решили зайти ко мне, но вынужден вас-с немного разочаровать, я с-сейчас с-слегка занят…
— Марша Сай исчезла, — резко оборвал Шефин.
— Так. Давно? Куда? Почему? — посыпались вопросы Кенреда.
— Марана, дежурная медсестра, опасалась за состояние Марши и просидела возле ее койки до утра, а во время пересменки пациентка исчезла.
— Может, она по нужде вышла? — резонно предположил Кенред.
— Не говорите глупостей, Кенред, с такими ранами она и двух шагов сделать не смогла бы без посторонней помощи! Кто-то воспользовался пересменкой и выкрал ее! Есть предположение, что это сделали разбойники.
— Интерес-сная, очень интерес-сная информация, — Кенред достал из кармана штанов помятую сигарету и закурил. — И на чем же ос-сновывается ваша теория, обос-снуйте.
Шефин неожиданно разозлился. Человек попал в беду, а этот выскочка Кенред Пьихо стоит и разглагольствует, тратя драгоценное время. Как деревенский следователь и представитель власти он был обязан кинуться на помощь Марше, собрать не меньше четверти деревенского ополчения и пуститься на поиски.
— Я все объясню в кабинете деревенских старост, — сказал Шефин.
Шефин и Кенред застали старост в зале совещаний, который представлял собой огромную комнату с одним продолговатым столом в центре, вокруг стола стояло восемь стульев по числу старост, каждый из которых заведовал определенной сферой деревенской жизни.
Альберт Дегно Строф занимал пост главного старосты, в его компетенцию входило проведение заседаний, координация работы своих коллег, а также занятие внешней политикой.
Мина Патун была единственной женщиной в этом коллективе, ей досталась роль главного надзирателя по застройке деревни. Ни одно здание не возводилось без ее ведома.
Бин Гардо командовал отрядами деревенского ополчения, коих было аж пять, по сорок человек в каждом. Ополчение отражало набеги гоблинов, разбойников, монстров и других незваных чужаков.
Ксак Пинетте — единственный человек в деревне, который окончил финансовую академию, и у жителей не оставалось другого выбора, как предложить ему должность старосты по сбору налогов. Люди доверяли ему. Но Ксак Пинетте нахально злоупотреблял доверием и невежеством людей, проворачивая махинации, которые никто не замечал.
Монтон Оливи был старостой по полям, садам и огородам. К весне он готовил график посева, который должен был строго выполняться по дням, несмотря ни на что. А к осени, когда урожай не удавался, а это случалось почти каждый год, всегда Монтон Оливи винил в этом непогоду, ленивых крестьян или богов, которые, по его словам, недолюбливали деревню Веселые Луга. Его речи были настолько убедительны, что жителям и в голову не приходило обвинять Монтона Оливи в некомпетентности. А чтобы жители деревни не умерли с голоду, старосте каждый год приходилось закупать на деньги налогоплательщиков продукты в соседних деревнях.
Кхоли Сан заботился о здоровье жителей деревни, и строго следил за тем, чтобы за помощью они обращались в больницу, а не шли к лжецелителям, сам же тайно обещал всем псевдоврачам большую награду за изобретение лекарства от выпадения волос, так как страдал облысением. Также он следил, чтобы в деревне не образовался культ какого-нибудь несуществующего божества.
Плут Гарри (это было его настоящее имя!) был начальником всех следователей в деревне, в том числе и Кенреда Пьихо. Преступность в деревне Веселые Луга была единственной сферой, с которой дела обстояли идеально — ее практически не было. Это позволяло следователям вести дела медленно и с невероятной дотошностью. Даже отчет о мелкой драке мог порой доходить до трехсот страниц рукописного текста. Для решения особо сложных задач Плуту Гарри должен был выделяться как минимум один отряд деревенского ополчения, но только с разрешения Бина Гардо. Но всякий раз, когда Плут Гарри просил предоставить ему в помощь отряд ополчения, Бин Гардо всегда отказывал ему, просто из вредности.
Эмельс Укхен — веселый толстяк, который на протяжении уже десяти лет являлся в деревне главным по торговым вопросам. Свой непререкаемый авторитет он поддерживал тем, что ввел праздник «День Деревни», на котором накрывались длинные столы, ломившиеся от еды и питья, повсюду проводились беспроигрышные лотереи, халява притягивала людей как магнит. Единственный, кто знал подноготную этой безудержной щедрости, был сам Эмельс Укхен. Каждый год на складах Эмельса скапливались просроченные продукты, а также непроданные и никому не нужные товары, от которых нужно было избавиться. Все это шло в ход во время праздника. Ржавые железные кружки, ложки, половники, глиняные горшки и кувшины, вышедшие из моды, деревянные тазы и скалки, женские платки и фартуки унылой расцветки — все эти ненужные вещи вызывали неописуемый восторг только потому, что бесплатно попадали в руки жителей. В радостном расположении духа они принимались за еду и вино и лишь поздним вечером расползались по домам, а утром просыпались с больной головой и расстройством желудка. Хоть это и случалось каждый год, никому не приходило в голову заподозрить в причине этих недугов самого Эмельса. Веселье и щедрость, которые дарил Эмельс Укхен, делали его любимцем жителей деревни.
— Уважаемые старосты, — Шефин прервал их непринужденную беседу, — у меня плохие новости.
Старосты замолкли. Их шокировали не слова о плохих новостях, а то, что их нагло перебили.
— Простите, а вы… — Мина Патун бросила недоброжелательный взгляд в сторону деревенского врача.
— Это господин Шефин, — хриплым голосом произнес Кхоли Сан.
— Шефин, Шефин… — Эмельс раскачивался на своем стуле, который жалобно кряхтел под натиском огромной туши. — Точно! Вы вроде заведуете магазином!
— Больницей, — холодно поправил Шефин.
— Нужны деньги на лекарства? Вынужден отказать, в этом месяце мы уже превысили лимит расходов, — весьма быстро протараторил Ксак Пинетте.
«Жадная сволочь! У тебя никогда нет денег на нужды людей», — подумал про себя Шефин.
— Дайте мне минуту, и я объясню, в чем заключается проблема. Жительницу нашей деревни по имени Марша Сай вчера нашли в лесу с двумя незнакомцами.
Плут Гарри стал что-то нашептывать Бину Гардо, тот тихо захихикал.
— А эта не та, которая любит пройтись по муж… — начала Мина Патун.
— Не та, — оборвал ее Шефин.
— А это случайно не та, что устроила дебош в трактире «Пятая подкова» на прошлой неделе? — пробормотал толстяк Эмельс, продолжая покачиваться на стуле.
— Нет, то была Лиза Фай, — поправил Плут Гарри.
— А это не та, которая ввязалась в драку на третьей улице? — поинтересовался Бин Гардо.
— Нет, это был Шенко, тот идиот, который вечно лезет на рожон. Каждый месяц он регулярно гостит у нас в тюрьме по пять дней, — ответил Плут Гарри.
— А сейчас он на свободе?
— Нет, ему еще три дня сидеть …
Шефин закрыл глаза. Он не мог слушать, как старосты пытаются вспомнить, кто такая Марша Сай. Врача возмутило то, что они были совершенно не в курсе того, что происходит в деревне.
«Дыши спокойно», — посоветовал себе Шефин.
— Вспомнил, вроде я вчера направлял кого-то на расследование этого дела, — сказал Плут Гарри.
— Меня, с-сэр, — спокойно напомнил Кенред Пьихо.
«Они даже не помнят, кому поручают работу?» — в душе у Шефина уже бушевал ураган.
— Марша Сай — охотница. Израненной, ее вчера принесли в больницу, но с утра ее выкрали разбойники, — громко воскликнул Шефин.
— Разбойники? Постойте, Бин Гардо, ведь вы говорили, что в деревню и крыса не пролезет! — возмущенно сказал Ксак Пинетте.
— Конечно! Деревня в полной безопасности! Ни один разбойник не решится и на километр приблизиться к ней!
— Тогда объясните, как они проникли в больницу, — потребовал Шефин.
— А какие у вас доказательства, что ее похитили именно разбойники? — парировал Бин Гардо.
— Только разбойники настолько наглы, что могут позволить себе бесцеремонно вторгнуться в больницу. Сомневаюсь, что это кто-то из деревни, никто в этом не заинтересован, — пытался вразумить старост Шефин.
— Это ваш главный довод? — поинтересовался Плут Гарри.
— Да услышьте же меня, наконец, — Шефин вновь начал закипать, — кто-то пытался убить Маршу Сай в лесу и еще двух незнакомцев.
— Погодите, какие незнакомцы? — удивленно спросила Мина Патун.
— Я не знаю! — продолжал Шефин. — Они тоже в больнице и до сих пор без сознания! Я не могу растормошить их и потребовать отвечать на мои вопросы! Проклятье, я доктор, а не следователь.
— Советую вам следить за вашим тоном, — приструнил Шефина Плут Гарри.
— Вы врач, а разговариваете как варвар — грубо и непонятно, — Мина Патун опустила глаза.
Шефину, который всегда холодно и расчетливо работал хирургическим инструментом во время операции, неожиданно захотелось бессмысленно и беспощадно начать наносить скальпелем удары по телам эти глупых и безразличных к чужому горю людей. Но он слишком хорошо умел себя сдерживать и жестко держал своего внутреннего зверя на цепи. Холодный разум Шефина быстро рассчитал, что с этими людьми нельзя разговаривать в лоб, нужно идти хитрым обходным путем.
— Уважаемые старосты, если ее похитили разбойники, то вся деревня окажется под угрозой, — успокоившись, Шефин вернул привычную прохладность своей речи.
— Что значит «если». Вы не уверены? — ехидно спросила Мина Патун.
— Я всегда уверен в том, что говорю, — холодно произнес Шефин.
— Вы говорите глупости, Шефин, наше ополчение всегда может постоять за деревню, — гордо напомнил Бин Гардо.
— Молчать! — голос Альберта Дегно Строфа мгновенно заставил всех присутствующих умолкнуть. — Шефин, говорите, что вам нужно.
— Отряд ополченцев, пару охотников, чтобы прочесать окрестности, — быстро выдвинул свои требования деревенский врач.
— Бин, выделите ему отряд, — потребовал Альберт Дегно Строф.
— Но, Дегно!
— Немедленно.
— Слушаюсь, — недовольно ответил Бин Гардо.
— Думаю, что охотников вы можете собрать сами, — сказал Альберт Дегно Строф, пристально смотря на собеседника. — Только к утру я жду от вас рапорт.
— Рапорт будет, — ответил Шефин.
— Кенред, сообщите отряду деревенского ополчения номер три, что сейчас его цель — поиски Марши Сай. У вас сутки, после чего поисковая операция будет прекращена.
— С-слушаюсь, — Кенред сиял оттого, что в ближайшие сутки ему будет куда направить свою неуемную энергию.
На этом месте Ва Дайм вдруг прекратил показывать Марше прошлое. Люди на картинке застыли в тех позах, в которых находились в ту минуту. На лице Кенреда сияла улыбка, Шефин смотрел холодным и решительным взглядом, в глазах некоторых деревенских старост была озлобленность.
— Зачем ты мне все это показываешь? — недовольно спросила Марша. — Вместо того, чтобы попытаться полюбить тебя, я лишь больше проникаюсь уважением к Шефину: он делал все, чтобы спасти меня от угрозы! Твоей заслуги тут нет!
— Пока нет, — Марше показалось, что Ва Дайм говорил с улыбкой. — Сейчас мы вновь вернемся в деревенскую больницу, хочу показать тебе, какое «сборище» окружает Шефина на работе. Смотри дальше, Марша.
Деревенская ратуша быстро сменилась на коридор больницы.
К тому времени в деревенской больнице уже царил переполох. Внушаемая Каили была настолько взволнована происходящим, что невольно «накрутила» всех медсестер и заставила их поверить в свою версию о разбойниках. Медсестры делились друг с другом слухами, и каждая добавляла свою порцию выдумки. Свежая пищи для сплетен появилась ближе к полудню, когда в свой кабинет вошел Шефин с тремя охотниками и заперся там. Девушки решили срочно провести между собой экстренное совещание и собрались в комнате отдыха.
— Ну, и как вам эта троица? Настоящие мужчины, а какие мужественные загорелые лица! А луки, какие луки, просто загляденье, — от такого перевозбуждения Каили не переставая одергивала свой узкий халатик.
— Да, чтобы спасти Маршу Сай, наш господин Шефин нанял настоящих героев. Если после битвы они будут ранены, то я самоотверженно буду ухаживать за ними, но только не за маленьким. Каили, возьмешь его на себя? — предложила Сюзена.
— Конечно, это мой долг, только если за Шефином буду ухаживать тоже я!
— По рукам! — воскликнула Сюзена.
— Девочки, ваши мысли должны быть не об этом. Я уверена, что господин Шефин и мужчины уже узнали, где находится логово разбойников, в котором томится Марша Сай, — вернула их к сути вопроса Ноника.
— А, может быть, мы тоже сможем чем-то помочь господину Шефину? Каили, перескажи еще раз то, что случилось сегодня, может быть, ты упустила какие-то важные детали? — серьезным тоном сказала Сюзена.
— Хорошо! — Каили встала на низкую табуретку, кашлянула в ладонь. Медсестры ахнули, она выглядела точь-в-точь как деревенский оратор на трибуне. По крайней мере, они ее так видели. — Это произошло сегодня утром. Марана — медсестра ночной смены — уже уходила с дежурства, и настал мой черед следить за пациентами. Я решила начать обход с палаты Марши Сай. И что вы думаете? Я вхожу, а там… никого! Пусто! Никакого намека на пребывание пациентки! Словно ее никогда там и не было! Обыскав всю больницу, я решила, что необходимо сообщить об этом чрезвычайном происшествии господину Шефину. Я знала, что он, скорее всего, спит, ведь у него вчера была сложная операция! Кстати, это я порекомендовала ему прилечь и отдохнуть, — как бы между прочим вставила Каили. — Я разбудила его и сказала, что случилось нечто ужасное, а затем, — Каили окинула своих подруг серьезным взглядом, — господин Шефин вскочил с кушетки и бросился… в палату Марши! Он бежал как угорелый, словно речь шла о спасении первого лица графства!
— Ах, может быть, он просто влюбился в Маршу? — горько произнесла Сюзена.
— Это невозможно, — серьезным тоном отрезала Ноника. — У него на это не было времени. Продолжай, Каили, и только по делу. Что было дальше?
— А дальше я использовала свои глубокие знания о жизни. Это я сообщила господину Шефину, что тут могут быть замешаны… — Каили прищурила глазки, выдержала секундную паузу, — РАЗБОЙНИКИ!
— Какие страшные события в нашей больнице! — защебетали медсестры. — Не останавливайся, Каили, продолжай дальше!
— Когда я высказала свое предположение господину Шефину, то он немедленно бросился в палату к незнакомцам! Наверное, он решил, что под разбойниками я подразумевала их, и что именно они причастны к похищению Марши. Но, увидев, что те не в состоянии даже подняться с постелей, он… — Каили вновь выдержала паузу. — измерил им температуру!
— Как он милосерден, какое большое доброе сердце у господина Шефина, — закатив глаза, пролепетала Сюзена.
— Да, это самый лучший человек во всей деревне, — согласилась Каили.
— Уже у постели больных, господин Шефин решительно повернулся ко мне, и сказал, что отлучается для того, чтобы начать поиски Марши!
— Да — с трудом сдерживая свои эмоции, сказала Сюзена.
— Вынуждена согласиться, — печально констатировала Ноника.
Пока девушки мурлыкали между собой и строили всяческие предположения, в дверь постучали. Каили быстро спрыгнула с табуретки, руками разгладила складки медицинского халата и грациозно вытянулась.
— Войдите, — сказал она.
В комнату отдыха вошел Шефин, вид у него был озабоченный и отстраненный.
— Каили, Сюзена, Ноника, я должен отлучиться до конца дня. Пока меня не будет, Каили остается за старшую.
— Слушаюсь, господин Шефин, — с радостью согласилась Каили.
— Всего хорошего, — попрощался Шефин.
— Господин Шефин! — Каили не сдержала любопытства и окликнула его. — Вы собираетесь на поиски Марши Сай?
— Да.
— А те крепкие люди пойдут с вами? — дрожащим от волнения голосом спросила Сюзена.
— Да, они со мной.
— Господин Шефин, а вам не нужна помощь? — спросила Сюзена с надеждой.
— Благодарю, нет. Помимо охотников мне выделили отряд деревенского ополчения. Мы справимся. Но, все равно, спасибо за предложение, Сюзена.
— Желаем удачи, — произнесли медсестры хором.
Прислонив ухо к двери, Каили, Сюзена и Ноника ждали, когда Шефин отойдет на расстояние, на котором их болтовня не будет ему слышна.
— Кажется, ушел, — сказала Сюзена.
— Точно ушел, — подтвердила Ноника.
— Девочки, вы понимаете, что господину Шефину в подчинение выделили целый отряд деревенского ополчения! Говорят, что даже Плуту Гарри никогда не удавалось выпросить себе в помощь отряд! Вы представляете, что это значит!? — трещала Каили.
— Да, да! Выходит, Каили, твои догадки оказались верны! Шефин нашел логово этих подлых разбойников и уничтожит его! — шепотом произнесла Ноника, опасаясь, что Шефин каким-то чудом может услышать их.
— Подумать только, — Сюзена села на табуретку, — врач и еще полководец…
Медсестры окунулись в свои фантазии и наперебой делились ими друг с другом.
Первой начала Ноника. Она была уверена, что Шефин прорубает себе дорогу сквозь легионы разбойников и бандитов верхом на грозном боевом жеребце. Он рубит их направо и налево, и добирается до самого сердца логова, где на грязной подстилке лежит бедная связанная Марша Сай. Легким движением руки Шефин освобождает от оков и спасает бедную девушку из плена, затем помогает ей подняться и говорит, что весь этот ад он прошел ради спасения человека, и сделает это ради любого, кому потребуется его помощь.
— Стоп, стоп, все не так! — оборвала Каили, в ее фантазиях логово разбойников выглядело совсем по-другому.
Это был огромный замок в лесу, который охраняли неуязвимые рыцари. Но разбойники, которые похитили Маршу, были лишь пешками в руках злодея, который скрывался за толстыми каменными стенами крепости. В тронном зале, на постаменте, к которому вели девяносто девять и еще одна ступень, восседал злой властелин, который долго и противно смеялся над попытками Шефина пробиться в его неприступную обитель. Но смеялся он зря, так как с помощью своего острого ума Шефин нашел способ обдурить рыцарей тьмы и пробрался в замок, где в подвале для пленных томились сотни бедных мужчин и женщин, которые также были похищены из других больниц для проведения над ними жестоких опытов. Но Марши Сай среди них не оказалось. «Я пришел, чтобы спасти вас, выходите, но, самое главное, не толкайтесь!», — сказал Шефин заключенным.
Когда поток заключенных иссяк, последним оказался дряхлый старик, который подошел к врачу и сказал: «Держи, сынок, — и вынул из-за пазухи голубой хрустальный шар. — Это единственное, что может уничтожить злого властелина и спасти весь мир.». «А как?», — спросил озадаченный Шефин. «Да просто метни в него, но, главное, не промахнись. Как только шар коснется его, зло падет», — пояснил старик, и как ни в чем не бывало поковылял за толпой освобожденных узников. Шефин схватил шар и побежал в тронный зал, где пока веселился злодей.
Когда Шефин ворвался туда, он увидел сидящего на троне и хохочущего злого властелина. Тот указывал пальцем на клетку, которая свисала с потолка и находилась в паре метров от трона. В клетке томилась бедная Марша в полупрозрачном порванном одеянии.
Шефин рванулся вверх по ступеням, замахнулся, кинул шар в своего противника, но… нет, какой ужас, он промахнулся! Вместо злодея шар попал в клетку с бедной Маршей Сай. «Прости, Марша!», — взмолился деревенский врач. Не поранив, к счастью, пленницу, магический шар отскочил от клетки и оказался у ног злого властелина. Тот вальяжно протянул руку и поднял его. «И этим ты хотел победить меня? Ха-ха-ха! Идиот!», — разнесся надменный хохот. «Да!» — воскликнул Шефин. Внезапно голубой хрустальный шар выпал из рук злодея, и в мгновенье хохочущий подлец замертво откинулся на спинку трона.
«Зло повержено!», — радостно произнес Шефин и устремился к клетке, чтобы освободить томящуюся пленницу, но тут, совершенно неожиданно появился… ДРАКОН!
— Дракон в зале? — удивились медсестры. — Как же он там поместился?
— Да не важно, зато какая атмосфера!
«Ты убил моего хозяина! — рык дракона сотрясал тронный зал. — Я должен отомстить за его смерть!».
И в этот момент, когда казалось, что все пропало, на помощь Шефину пришли те трое охотников, которые пошли вместе с ним. Они нашпиговали огромного монстра стрелами и убили его! Шефин спас Маршу, охотники разделали тушу дракона, продали чешую и кожу на рынке за баснословные деньги, которых им хватит до конца дней. А мясо принесли в деревню, поджарили на вертеле и устроили знатный пир. Жители были довольны, каждый получил по лакомому кусочку. И жили они все после этого долго и счастливо.
— Ну и напридумывала ты, — недовольно выразила свое мнение Сюзена. — Думаю, что все будет так…
Шефин попал в логово разбойников и получил коварный удар в спину от бандита. Подлый разбойник нарушил законы справедливого боя, и зашел к противнику со спины. Своей ногой бандит припечатал Шефина к земле, но тут появляется Сюзена, которая в праведном гневе набрасывается на бесчестного убийцу, но силы неравны, головорез отбрасывает ее в сторону как пылинку. У Шефина освобождается минута. Он поднимается, отряхивается от земли и собирается с силами для того, чтобы дать последний бой врагу. Происходит битва двух титанов, в которой Шефин получает множество ужасных глубоких ран, но выходит победителем. Враг валяется у его ног и корчится в страшной агонии, но врач уже не замечает его, он равнодушно перешагивает через тело и направляется к Сюзене, без сил падает перед ней на колени, смотрит на нее благодарными глазами, обнимает и говорит: «Глупенькая, тебе не стоило рисковать своей жизнью ради меня».
Сюзена растрогалась и заплакала. Она хотела рассказать, что было дальше: Шефин вынул из своего медицинского халата кольцо, протянул ей и предложил стать его женой, — но промолчала. Она знала, что случись это на самом деле, ее подруги от зависти разорвали бы ее на части.
— С какой стороны ни посмотри — герой, — мечтательно подвели итог медсестры.
А в это время Кенред Пьихо принял полученный в его распоряжение отряд деревенского ополчения и разделил его на несколько мелких групп, которым раздал приказы. Всем ополченцам было предоставлено дополнительное обмундирование на случай серьезного и опасного боя с бандитами. На них было надета кожаная броня, на руках защитные клепаные перчатки, на ногах сапоги с высокими голенищами. Для такого случая отряду под расписку было выдано самое дороге оружие в деревне: стальные одноручные мечи и ножны.
Между всеми участниками поисков была достигнута договоренность о системе оповещения: три выпущенные шумовые стрелы с интервалом в пять секунд — найдены важные следы (всем, кто рядом, нужно немедленно собраться), если в небе появится фиолетовый дым, значит, Маршу Сай нашли (всем бежать к источнику дыма).
В команду Шефина входило трое охотников, которые вызвались быть добровольцами. Это были Глека, Рорин и Маджин. Последние двое обнаружили Маршу и принесли ее в больницу, а потом заходили справиться о ее здоровье.
Все трое охотников были известными личностями в деревне. Глека в прошлом был наемником, даже успел повоевать на стороне графских войск, но потом понял, что ему больше по душе оседлая жизнь охотника, чем бесконечные марш-броски. Несмотря на свой почтенный возраст, семью он так и не завел. Хоть ему и было уже сорок семь лет, он не видел необходимости в семье, по крайней мере сейчас.
Рорина и Маджина называли братьями, хотя таковыми они и не являлись. Это прозвище прилипло к ним несколько лет назад, когда они стали вместе ходить на охоту, и выяснилось, что они идеально дополняют друг друга. Рорин был настоящим великаном: двухметрового роста, жилистый и необыкновенно выносливый. Хоть он и владел луком, его излюбленным орудием был охотничий нож, так как, в первую очередь, он любил охотиться на крупную дичь: лосей, диких кабанов, медведей.
Маджин был полной противоположностью Рорину: маленький, толстенький, крепкий и подвижный. У него был врожденный талант стрелка: он поражал любую цель, если только ее видел. Порой дикий клевер, который рос на лугу, доходил ему до макушки и скрывал его полностью так, что он не мог видеть свою добычу: лису, зайца или волка. Тогда высокий Рорин сажал его себе на плечи, Маджин прицеливался и всегда поражал свою цель. Маджин был также необходим Рорину, когда тот подстреливал крупную дичь, которую было не дотащить до деревни в одиночку. Охотники быстро сообразили, что им куда выгоднее работать в команде, чем поодиночке, и стали неразлучны.
Вот в таком составе — Шефин и трое его помощников — спасатели двинулись к лесу, который уже прочесывало деревенское ополчение. Шефин по привычке решил закурить, но его остановил Глека.
— Не советую, — сказал бывший наемник. — Враги могут учуять дым и заметить нас раньше времени.
— Глека, мы же не на зверей охотимся! — возмутился Маджин.
— Профессиональный солдат способен заметить приближающегося врага по одной только тонкой струйке дыма.
— Сказки все это!
— Я как бывший наемник знаю, что говорю. Ты еще вспомнишь про мои «сказки», когда вражеская стрела будет торчать у тебя из груди, — сказал Глека.
— Тихо, — Рорин приложил ладонь к уху.
— Я ничего не слышу, — неожиданно воскликнул Шефин.
— Выпустили три шумовых стрелы, нужно бежать на звук.
— Бежать недалеко, всего километр отсюда, — профессионально заметил Глека, и все четверо устремились туда, откуда исходил звук.
Матерые охотники перепрыгивали через упавшие деревья и поленья с грациозной ловкостью, Шефин же едва поспевал за ними и выглядел настоящим увальнем. Он редко выходил за пределы города, а о пробежках по лесу и речи не могло быть. Цепляясь за каждый сук и ветку, поскальзываясь на гнилой листве, деревенский врач сильно отставал от своей группы.
Наконец-то показались четверо людей в кожаных доспехах: это были деревенские ополченцы. Теперь Шефин мог перевести дух. Он остановился у высокой сосны, оперся на нее ладонями и тяжело дышал. Сердце выскакивало у него из груди, и со лба падали крупные капли пота. Но Шефин знал одну технику дыхания, благодаря которой он быстро пришел в себя и направился к охотникам, которые уже что-то обсуждали с ополченцами.
— Что-нибудь нашли? — спросил Шефин.
— Лаз в земле, — Глека указал на плохо замаскированное сухими ветками и листьями отверстие в холме. — Старый, на наших картах его нет.
Бывший наемник достал свой охотничий нож, раздвинул ветки и постучал по стенам лаза.
— Крепкий, не обрушится, — сообщил он.
— Нам, что ли, идти на разведку? — жалобно спросил ополченец.
— Нет, вы будете сторожить вход. Кто знает, что может произойти. Занять позиции, по двое с каждой стороны — скомандовал Глека ополченцам.
— Эй, мы что, полезем в эту дыру?! — брезгливо спросил Маджин.
— Не в первый раз нам, брат, в дерьме валяться, — быстро заткнул своего друга Рорин.
— А Шефину я советую оставаться тут, — Глека уже наполовину торчал из лаза.
— Нет, я тоже пойду. Если Марша там, ей может потребоваться медицинская помощь…
Глека согласился с резонным доводом врача.
Когда Шефин подошел к лазу, в нос ему ударил запах гнили. За свою долгую практику врач давно привык ко всевозможной вони, но этот новый неприятный запах вызывал у него тошноту, с которой он, однако, справился. Шефин брезгливо поморщился, но от спуска не отказался. За врачом последовал Рорин, самым последним полез Маджин.
— Осторожно! — крикнул Глека спускающемуся в лаз Маджину. — Лестница сырая, можно поскользнуться!
— Я падаю! — Завопил Маджин.
Бух. Чпок. По спине Шефина пробежали мурашки.
«Перелом ноги, шеи, позвоночника…» — судорожно рисовал себе картину падения и его последствий Шефин.
— Спасибо… что поймал, — раздался голос Маджина.
— Давно тебе говорю, худеть надо, — прокряхтел Рорин.
«Живы»— с облегчением подумал Шефин.
Глека зажег факел. На земле сидели Рорин и Маджин, они отряхивались от грязи. На вопросительные взгляды Глеки и Шефина, Рорин пояснил, что когда поймал толстяка, то потерял равновесие и повалился вместе с ним на землю.
Теперь, когда вся четверка оказалась внизу в добром здравии, они могли продолжить свои поиски. Глека осветил окружающее пространство, и все увидели укрепленный балками узкий коридор, который вел в темноту.
— Нам повезло, что здесь всего один ход, он должен привести нас в логово разбойников. За мной, — скомандовал бывший наемник.
Туннель оказался куда длиннее, чем все могли ожидать. Шефин задал Глеке вопрос:
— Зачем нужно строить такой длинный проход в земле?
— Возможно, разбойники рыли длинный туннель в деревню, который позволил бы им неожиданно напасть и сбежать.
Между тем Глека внимательно осматривал стены туннеля и произнес:
— Недавно тут проходил огромный зверь. Повсюду видны следы острых когтей.
— Дай-ка мне посмотреть, большие звери — это по моей части, сейчас я быстро определю, кто это, — сказал Рорин, глядя на следы.
— Неужто землерой? — спросил Маджин.
— Не уверен, но, — Рорин выхватил нож из пояса, — приготовим оружие.
Маджин и Глека скинули луки с плеч и схватились за стрелы.
— Чувствуете? — спросил Глека.
— Да, — тихо ответили охотники.
— Слышите? — продолжил Глека.
— Да, — опять подтвердили Рорин и Маджин.
«Что происходит?» — не понимая, что такого заметили или услышали охотники, подумал Шефин.
— Держи, — Глека протянул Шефину факел, и тот послушно его взял.
Рорин выступал вперед, нож в его руках был готов в любую секунду вонзиться в плоть врага, в то время как Маджин и Глека прикрывали его приготовленными стрелами.
— … ля-ля-ля… — раздался веселый напев из темноты.
Трое охотников синхронно опустили оружие.
— Наверное, разбойник, — прошептал Глека. — Туши факел, возьмем его голыми руками, тогда получиться узнать, где они держат Маршу.
Единственный источник света погас. Шефин ничего не различал во тьме. Мелодия становилась все громче, незнакомец приближался. Стали различимы слова песни, которую мурлыкал предполагаемый разбойник.
Человек, на которого охотники собирались обрушить свой гнев, беззаботно напевал до нелепости простую песенку, какую обычно горланят пьяницы в тавернах и трактирах. Через несколько секунд охотникам стало видно, что к ним приближается человек с факелом в руке. Полненький коротышка тащил за собой огромный и довольно увесистый мешок. Он был явно в прекрасном расположении духа и уверенно шагал по туннелю. Цель сама безмятежно приближалась к охотникам. Предполагаемый бандит даже не успел пискнуть, когда Глека бросился на него из темноты и нанес ему сокрушительный удар кулаком под дых. Рухнув на землю, незнакомец выронил факел, и тот покатился по земле.
— Шефин, хватай факел, нам нужен свет, — приказал Глека.
Врач кинулся к огню. В своей больнице он был почти божеством, здесь же чувствовал себя неуклюжим мальчишкой, который без подсказки не знал, что ему делать.
— Вот, — переполняясь гордостью, деревенский врач протянул Глеке факел.
Тот осветил лицо бандита, затем тихо произнес:
— Тьфу ты, ошибка вышла…
— Не может быть! — Маджин был готов рассмеяться.
«Бандит», которого вырубил Глека, оказался хозяином трактира «Пятая подкова». Посетители обычно называли его Пифом, что в переводе со злых языков означало «большой недолив».
— Так это не бандит? — удивился Шефин.
— Да нет, это самый настоящий бандит! Ты видел его цены на пиво? Да еще и после отстоя пены никогда не доливает! Давно хотел вмазать ему как следует, — потирал руки Маджин.
— Маджин правду говорит, — подтвердил Рорин.
— Пока он без сознания, можно я пну его ногой? — тоном ребенка, выпрашивающего у родителей игрушку, попросил Маджин.
— Не стоит, — Глека косо посмотрел на результат своей оплошности.
— Шефин, можешь привести его в чувство?
— Не думаю, что ему нужна моя помощь, через минуту он и так придет в себя, — ответил Шефин.
— Интересно, что же он нес? — Маджин развязал мешок и уткнулся в него носом. — Ну и вонь…
Внутри мешка была смесь мусора и объедков: кости, подгнившие овощи и фрукты, деревянная стружка, заплесневелый сыр и многое другое. Между тем Пиф приходил в себя, медленно открывая глаза. Увидев вокруг себя четырех человек с факелом и оружием, он вскочил, но затем упал на колени, прося о пощаде:
— Не убивайте, берите все, что хотите!
— Наконец-то ты прочухался, — усмехнулся Глека.
— Деньги? Нужны деньги? Я сейчас… — тараторил владелец постоялого двора.
— Денежки всегда нужны! — быстро вставил Маджин.
— Посмотрим, сколько ты стоишь, — ехидно сказал Рорин.
— Вот! — Пиф швырнул к ногам Маджина несколько монет. — Берите все, больше нет, клянусь! Можете и мешок взять, забирайте, только пощадите, я ведь такой молодой…
Маджин и Рорин откровенно издевались и хохотали над Пифом. Глека же уже успел отвести душу и поэтому сейчас смотрел на все происходящее равнодушно. Но для Шефина такое обращение с человеком было непонятно. Он не был завсегдатаем таверн и трактиров, поэтому не знал, что издеваться над хозяином было нормальным поведением для посетителей.
«Никакого милосердия к людям», — подумал Шефин.
— Эй, да я же вас знаю, вы охотники! — Пиф быстро сменил тон с умоляющего на рассерженный.
— Наконец-то до тебя дошло, — Маджин выпятил грудь вперед.
— Да вы понимаете, что я вас засужу! Вы напали на безобидного человека. — Пиф сгреб брошенные монеты, встал и отряхнулся.
— А прежде чем мы тебя отпустим, ты расскажешь, зачем и куда ты тащишь этот мусор, — потребовал Глека, пнув сапогом зловонный мешок.
— Ребята, давайте уладим все по-хорошему. Я не видел вас, вы не видели меня, и каждый отправится туда, куда он шел, — пробурчал Пиф, притягивая мешок к себе и собираясь увильнуть от охотников. Но тут путь ему преградили Рорин и Маджин.
— Тебе не удастся так просто сбежать от нас, отвечай, что ты делаешь в столь странном месте.
— Сами, что ль, не видите? Мусор выношу!
— А почему в лес?
— Воздухом дышать люблю!
— Не морочь нам голову, отвечай, почему ты оказался в туннеле, и куда он ведет? — Глека говорил командным тоном, который мог заставить любого человека выложить всю информацию. Сейчас ему были кстати те навыки, которые он получил еще во времена своей службы наемником.
— А ты представляешь, сколько сейчас стоит вывезти из деревни на свалку один мешок мусора?
— Какое это отношение имеет к туннелю? — спросил Глека.
— Слушай, если я буду платить за вывоз мусора, то вся моя выручка сойдет на нет. Вот и пришлось выкручиваться из ситуации. Как-то раз я вышел погулять в лес и наткнулся на заброшенный лаз. Спустившись в него, я увидел узкую комнату, в конце которой начинался туннель, но он заканчивался тупиком. Я постоял и подумал, а ведь неплохо было бы продлить этот ход до моего трактира, чтобы я смог бесплатно выносить мусор в лес! Мне потребовалось несколько недель, чтобы прорыть туннель от лаза к трактиру, а когда все оказалось готово, я был на седьмом небе! А вы-то чего здесь ищете?
— Не чего, а кого. Мы ищем Маршу Сай, — ответил Глека.
— А чего ее искать-то, не брильянт, сама найдется. Носится как угорелая по лесам, а в ее годы уж давно пора другим заниматься, — захихикал Пиф.
— Оставьте ваши пошлости, Пиф. Израненную Маршу украли из больницы, и может быть, она где-то в лесу истекает кровью, и ее могут растерзать дикие звери.
— Ошибаетесь, Шефин, сытое зверье в лесу никого не тронет, я вам гарантирую. На моей помойке кормится вся живность, от мусора и следа не остается, все слизывают. Каждый раз, когда я прихожу с новой порцией мусора, там уже чисто, сам удивляюсь, как все подчищают, даже опилок не остается. Белочки, зайчики, птички, волки — все сыты.
— Ты чего врешь, я тебе как охотник говорю, не будет дичь питаться твоей перебродившей капустой и тухлыми помидорами, — рыкнул Глека.
Внезапно весь туннель задрожал.
— Обвал! — воскликнул Маджин.
Воздух в туннеле стал очень тяжелым и горячим, как будто рядом открыли заслонку плавильный печи.
— Что, что такое? — Пиф метался от одного охотника к другому.
В нескольких шагах от брошенного мешка из земли вылезла мохнатая голова с крохотными красными глазками, огромным волосатым носом в виде свиного пятака и зубастой пастью. Шефин и охотники замерли, Пиф же застыл в ужасе. Тварь начала громко сопеть, повернула голову к мешку и неожиданно для всех ушла под землю. Секундой позже из дыры, куда исчезла голова, вылезла огромная когтистая лапа, которая схватила мешок с помоями и утащила за собой. Выждав несколько секунд, охотники начали медленно и бесшумно пятиться назад.
— Крыса, большая крыса! — завопил Пиф.
— Чего ты орешь? Это же землерой. Молчи, он реагирует на звук. Отходим назад, — чуть слышно прошептал Глека.
— Стреляйте же в него! — продолжал вопить Пиф, не вняв совету Глеки.
Послышался яростный рев землероя, и на поверхности показались голова и лапы.
— Бежим, а не то он разорвет нас! — скомандовал Глека, и все рванули по туннелю в сторону леса. Пиф бежал впереди всех, его скорости мог бы позавидовать самый быстрый бегун-спортсмен.
После нескольких минут безумного бега охотники, врач и трактирщик увидели лестницу и стремглав поднялись по ней и оказались на поверхности.
— Монстр! — кричал Пиф.
Деревенское ополчение, которое охраняло вход в лаз, странно покосилось на Пифа.
— А ты как тут оказался? — спросил один из них.
— Там жуткая тварь! — продолжал визжать трактирщик. — Спасайтесь! Всех растерзает! — с этими словами жадный Пиф рванул в чащу леса.
Деревенские ополченцы переглянулись между собой, и один из них засмеялся:
— Мужики, ну какой монстр может нас испугать? — спросил он своих друзей, размахивая мечом. — Вы посмотрите на нас! Мы же почти как настоящие королевские гвардейцы! Броня — во! Оружие — во! А навыки — я вообще молчу! Мужики, ни одна зараза не ускользнет от нас, мы защитники Веселых Лугов! Горе тому, кто попытается атаковать наш дом! Речь ополченца оказалась заразительной, и секунду спустя остальные вояки начали кричать: «Ура! Ура! Ура!» и поднимать мечи. Охотники и деревенский доктор смотрели на них как на людей, абсолютно не понимавших, что происходит. Через несколько секунд земля задрожала, и из лаза высунулась морда жуткой твари.
— Мужики! — завопил ополченец, который только что произносил столь внушительную речь. — Валим отсюда!
Весь отряд из четырех человек стремглав помчался куда глаза глядят.
— Угр-а-а-а-а! — завопила тварь.
— Предатели! — крикнул вслед убегающим союзникам Маджин.
— Так вот ты каких белочек прикармливаешь, — сказал Маджин про Пифа.
— Шефин, лови, — Глека кинул врачу горящий факел.
Поймав факел, и удивившись своей ловкости, доктор стал наблюдать за охотниками. Все трое синхронно приготовили оружие, нацелились.
— Стреляй!
Шумовые стрелы просвистели над головой чудовища и вонзились в землю. Атака не произвела должного эффекта. Охотники ожидали, что пронзительный свист заставит землероя повалиться на землю без чувств хотя бы на несколько секунд, которых им хватило бы, чтобы перерезать монстру глотку. Но неожиданно для них, яростно взревев, землерой решил вылезти из туннеля. Для этого он оперся на передние лапы, приподнял спиной землю, которая, когда он вылез, осыпавшись, завалила выход из туннеля. К ужасу охотников землерой оказался в два раза больше обычного — около четырех метров.
— Действуем по обстоятельствам, времени на раздумья нет, — отчеканил Глека и начал отвлекать внимание монстра на себя, крича: «Поймай меня, поймай!»
А Маджин в это время заходил сзади и выпускал одну стрелу за другой. Землерой шел на крики Глеки, хаотично орудуя своими лапами и снося деревья на своем пути.
Шефин ошарашено смотрел на происходящее, ему никогда не доводилось видеть такой яростной схватки. Он ничем не мог помочь охотникам в бою, единственное, что он мог — не мешаться под ногами. Шефин внимательно следил за расстановкой сил. «А где же Рорин? — подумал врач, не видя охотника на поле боя. — Может, он подло дезертировал?». Шефин не знал, что в это время Рорин спрятался за толстым деревом, пытаясь точно прицелиться и попасть чудовищу в глаз. Глаза были самым уязвимым местом на теле землероя, но и самым труднодоступным — их прикрывала мохнатая спутанная челка и кроме того, они были настолько малы, что их было сложно поразить, даже прицеливаясь.
Маджин счел, что землерой его не видит, и решил подойти к противнику настолько близко, насколько это было возможно, выпустив при этом несколько стрел. Но чудовище, которому Маджин уже успел достаточно досадить, резко развернулось и схватило охотника за торс. Наступила мертвая тишина, было слышно только сопение монстра. «Маджину конец», — подумал Шефин. Но в этот момент мимо землероя просвистела стрела, которую выпустил из своего убежища Рорин, и попала в голову чудовища. Землерой разомкнул лапы, и маленький Маджин упал на землю. Шефин увидел, что стрела попала в ухо монстра, и теперь чудовище пыталась избавиться от нее. Обхватив стрелу лапой, монстр резко вырвал ее, взревел и от боли рухнул на колени. Ошарашенный Маджин вскочил и побежал в сторону Шефина, но так и не достиг цели. Он потерял сознание на полпути.
Видя все происходящее, Рорин вышел из укрытия, так как понял, что пришел его черед атаковать чудовище. Он выхватил свое излюбленное оружие, вмиг оказался около монстра, и, воспользовавшись тем, что землерой был на коленях, вцепился в его густую шерсть, взобрался ему на плечи, и со всей силы всадил нож в затылок.
Кровь ручьями стекала по грязному меху лесного титана, охотничий нож глубоко сидел в черепе, но этого оказалось мало, чтобы убить монстра. Неожиданно для охотника землерой вскочил, завел лапы назад, схватил Рорина за плечи и со всей силы швырнул его через голову. Рорин пролетел несколько десятков метров и с глухим стуком впечатался в землю, образовав под собой небольшое углубление, и потерял сознание.
Шефин с ужасом понял, что чудовище с легкостью вывело из боя двух охотников, и Глеке придется сражаться с ним одному. Несмотря на то, что участие в бою изначально не входило в планы врача, сейчас он не мог оставить Глеку на растерзание.
Шефин закипал от ярости, в его душе стал просыпался тот самый зверь, которого он обычно с легкостью в себе утихомиривал. Но сейчас тот рвался наружу, и врач дал ему волю. Неожиданно у него появилась ловкость и сила животного. С удивительной для себя скоростью Шефин бросился к землерою, быстро вскарабкался к нему на шею и поднес горящий факел к шерсти, пытаясь ее поджечь. Но шерсть не загоралась, а только тлела и испускала омерзительную вонь. План не сработал. Врач растерялся, но Глека пришел ему на помощь:
— В глаза, в глаза!
Изловчившись, врач занес факел сбоку и засадил его сначала в один глаз, потом в другой. Чудовище издало протяжный вой и рухнуло на землю. Перед падением титана Шефин ловко спрыгнул с него и приземлился прямо перед Глекой.
— Шефин… как у тебя это получилось? — недоумевал бывший наемник.
Деревенский врач собирался что-то ответить, как вдруг тварь приоткрыла глаза и зашипела. Не теряя не секунды, Шефин выхватил у Глеки меч и с яростью вонзил его в око монстра. Кровь землероя забрызгала лицо деревенского врача, но тот даже не скривился. Спустя секунду Шефин начал орудовать лезвием меча как скальпелем, нанося глубокие порезы морде лесной твари. Одна рана следовала за другой. Врача было не остановить, он наносил удары с такой точностью, что все кровавое месиво чем-то походило на буйство внутреннего зверя. Глека боялся подойти к обезумевшему человеку. Протянув руку, он хотел взять его за плечо, но передумал, испугавшись, что лезвие клинка может попасть и по нему. Спустя минуту Глека понял, что медлить больше нельзя.
— Шефин, прекрати! — закричал он, но никакой реакции не последовало. Врач продолжал шинковать монстра, словно тот был кабаном.
Собрав всю свою волю и отвагу в кулак, Глека прыгнул на врача и нанес тому сильный удар прямо по голове. Шефин упал на окровавленную тушу врага.
— Прекрати! — еще раз крикнул Глека.
— Ч… что произошло? — еле выговаривая слова, произнес Шефин.
— Сам посмотри!
Медленно поднявшись на ноги, Шефин оглядел «поле своих трудов»: порезы на морде твари были похожи на те, что наносят обезумевшие разбойники своим жертвам. Врач медленно перевел взгляд на свои руки и увидел, что они в крови, но кровь была не той, которую он видел обычно во время операций. Эта кровь была очень темной и… пульсировала.
— Я… я не хотел… — прошептал Шефин, пытаясь стряхнуть с себя кровь противника.
— Шефин, ты сделал то, что не смогли сделать ни Рорин, ни Маджин, ни я. Ты герой дня.
— Я… — промямлил Шефин. Ему было очень плохо. Первый раз в жизни он дал волю своему внутреннему зверю. И это привело к такому результату. — Я правда не хотел…
— Шефин! — голос Глеки разнесся по лесу. — Ты спас наши задницы! Спасибо! Спасибо, — Глека положил свою руку на склизкое от крови плечо Шефина. — Спасибо.
Шефин зажмурился, набрал в легкие воздуха, и хотел было уже закричать от пережитого, как вдруг передумал. Он с трудом улыбнулся Глеке. Врачу очень не хотелось оборачиваться и глядеть на результаты своих «трудов».
Спустя несколько часов врач и охотники уже были в больнице. Шефин бережно забинтовывал грудную клетку Маджина бинтами, пропитанными обезболивающим раствором, чтобы заглушить боль от сломанных ребер. Затем он обработал и зашил порезы Рорина, доставшиеся ему от когтей землероя. Единственный, кто не понес физического урона в этой схватке, был Глека. Медсестры во все уши слушали рассказ толстенького Маджина:
— И тут я прицеливаюсь прямо в спину этой гадины… — вещал он, и, конечно, история звучала так, что охотник Маджин выступал в ней героем.
Рорин и Глека лишь вяло посмеивались над версией своего товарища, им было все равно, что он говорил. Тот красочно описывал, как в одиночку всадил в землероя сто двадцать шесть стрел и еще полчаса сражался с ним при помощи меча. Они понимали, что их другу нужно выговориться, освободиться от пережитого стресса, поэтому слушали его, одобрительно улыбаясь.
— Думаю, что дня через три-четыре смогу вас выписать, — сказал Шефин, закончив оказание охотникам первой помощи. — Нам очень повезло, что мы не умерли, — напомнил он.
— Шефи-и-и-н! — протянул Маджин. — Я не могу, просто не могу лежать в этой, уж извини, унылой больнице! Ты сам подумай, как человек может выздороветь в такой мрачной атмосфере?
— Маджин прав, — быстро согласился Рорин. — Боюсь, что это место лишь замедлит мое выздоровление…
— Во-во! — поддакнул Маджин. — Мы ща в трактир зайдем, жахнем по паре рюмок и домой в постель! Вот увидишь, завтра, как новенькие будем! Даю слово!
Шефин с надеждой посмотрел на Глеку, может хоть он сможет вразумить друзей. Ведь им просто необходимо наблюдение профессионала. Без опытного глаза могут начаться осложнения…
— Прости, Шефин, но у нас своя медицина, — сказал Глека. — Выпьем немного, а потом на боковую. Увидишь, завтра будем лучше новых.
Шефин скривил губы, он знал, что алкоголь не может помочь их выздоровлению, но противиться их воле не стал. В другой ситуации он привязал бы их к койкам и заставил выздоравливать в больнице, но сейчас у него не было на это сил. Хмыкнув, он пробормотал:
— Ладно, но я беру с вас слово, что завтра вы будете чувствовать себя лучше.
— Шефин, ну конечно! — Маджин заключил врача в дружеские объятья и тут же поплатился за этот жест адской болью, ведь его ребра были сломаны.
— Все будет в порядке, — заверил Рорин.
— Может, к нам присоединишься? — предложил Глека. — Ведь ты сегодня… в общем, день у тебя тяжелый был.
— Нет, — ответил Шефин, — я должен сделать в больнице обход и…
— Ну ладно! — Маджин был уже у двери. — Спасибо тебе, Шефин, без тебя нам настал бы конец!
Проводив охотников, Шефин сел на стул и закурил.
— Господин Шефин, — начала Каили. — А может вам стоило пойти с ними?
— Нет, Каили, — ответил Шефин. — Подумать только, они считают это место унылым…
Вдруг Шефин вскочил и, не затушив сигареты, выбежал из комнаты. Оказавшись на улице, он что есть силы рванул к дому Марши Сай. Тот был построен у забора, разделяющего лес и деревню. Это был просторный двухэтажный дом, доставшийся Марше от родителей. Хотя в доме и было все необходимое для житья, но не чувствовалось одного — женской руки. На окнах не было привычных занавесок, на полу — домотканых ковриков, стол стоял без скатерти, везде царил легкий беспорядок.
«Какой же я глупец! — корил Шефин себя. — Я подверг опасности жизни Глеки, Рорина, Маджина, деревенского ополчения! Мы искали Маршу в лесу, встретились с самым опасным противником, чуть было не лишились жизни! А Марша, она… Она могла быть…»
Не переводя дыхания, Шефин вбежал в дом. Он даже не заметил, что дверь не заперта. Стремглав взлетев на второй этаж, где располагалась комната его пациентки, он распахнул дверь и увидел…
— Ха… — выдавил из себя деревенский врач. — Ха-ха…
В постели, скинув с себя одеяло, в одном нижнем белье лежала Марша Сай.
— Стерва в жилете, — говорила она во сне, — я еще до тебя доберусь.
— Ха… ха…ха-ха-ха! — Шефин упал на колени и начал истерически смеяться.
— Что за демон?! — Марша вскочила с постели, словно на ее тело бросили кусок льда. — Шефин? Что ты забыл в моем доме?
Шефин продолжал смеяться, но через силу выговорил:
— Я думал… ха-ха! Что тебя похитили! Ха! Собрал ополчение и охотников, которые! Ха-ха-ха! Спасали тебя от разбойников! И ты представляешь, мы чуть не умерли! Ха-ха! А потом я убил землероя, и… — Шефин чуть было не упал на пол. — Нашел тебя! Я нашел тебя, Марша!
— Ты… это… — Марша осторожно подошла к нему. — Умом не тронулся?
— Нет! — выкрикнул Шефин. — Со мной все в порядке! Я чувствую себя на все сто! Я могу взобраться на любую гору! Я могу…
— Тихо, тихо, я сделаю тебе чай, — сказала Марша, совершенно не стесняясь ходить при постороннем человеке в одних трусах и лифчике.
— Да, чай, я так хочу пить! Я совершенно забыл, что человеку нужно два литра жидкости в день! А еще ему нужен покой, чтобы выздороветь!
Марша что-то пробубнила себе под нос, подошла к лестнице, Шефин обернулся, чтобы сказать, что он хочет чай с сахаром, и увидел, что на спине Марши Сай нет и следа от ран.
— Марша… — сказал он, успокоившись. — А как ты себя чувствуешь после операции?
— Операции? Ты про что? — недоумевая, спросила она.
Шефин посмотрел на свои руки, они дрожали так, словно врач был алкоголиком. Он задумался и сказал:
— Мне чай с сахаром, пожалуйста.
— Сахар, сахар, а у меня вообще есть сахар? — бормотала удаляющаяся Марша.
День и вправду был безумный. Если Шефин смог заставить деревенских старост предоставить себе отряд ополчения, обследовать с охотниками лес, найти подземный туннель, сражаться с землероем-титаном… то чего ему удивляться из-за пропавших шрамов?