– Нет,– не моргнув глазом ответила Изабелла.
– Необъяснимо,– с невинным видом сказал Поль.– Не может быть столько подтасовок. Строго говоря, в случае Салана, возможно, была утечка информации, а со Стерлингом Моссом могли и нарочно расправиться. Но обвал нельзя устроить, топая ногами по снегу, а уж тем более нельзя устроить землетрясение без подземного ядерного взрыва.
В эту минуту в лабораторию вошел Карлен.
– Если хотите знать мое мнение,– сказал он,– вся эта история заставляет пересмотреть наши представления о времени. Оно вовсе не линейно и не направлено в одну сторону, скорее это что-то вроде плоскости, по которой можно перемещаться куда угодно. И тогда человек с обостренной чувствительностью к времени благодаря особому психическому состоянию сможет предсказывать будущие события.
– Это, наверно, под силу лишь сумасшедшему,– вставил Поль.
– Вероятнее всего.
Поль напустил на себя равнодушный вид.
– Хорошо было бы вытащить его из норы. Его тогда можно использовать как зонд.
– Ни в коем случае! – воскликнул Карлен.– Его следовало бы вылечить.
– То есть лишить его дара предвидения? – спросил Дармон.
Карлен обвел взглядом присутствующих.
– Это самая опасная вещь из всего, что только может быть. Скоро все порочные люди объединятся и начнут совершать грабежи, а затем все сваливать на судьбу, раз уж Хабакук предсказал. А вы видите, какая волна религиозного безумия поднялась вокруг его пророчеств. Представьте себе, что Хабакук вдруг раскроет инкогнито, предварительно, конечно, обеспечив свою безопасность. Он окажется в положении зрячего в толпе слепых. И тут же этим воспользуется.
– А если у него другие планы? – спросил Поль.
– Это еще хуже,– пробормотал Карлен.
За обедом Поль сказал Изабелле:
– Я думаю, общественное мнение уже сложилось. Газеты всего мира пестрят комментариями по этому поводу. После ликера приглашаю тебя попутешествовать.
19 июля 1980 года газеты вышли с огромными заголовками:
«Прорыв германской линии обороны русскими бронетранспортерами. НАТО угрожает запуском межконтинентальных ракет».
Поль и Изабелла в машине покидают Париж. Слепящий белый свет озаряет небо за их спиной. Словно новый исход – кругом плотная масса машин, через которую Поль пытается пробиться на своем автомобиле. Катастрофа придает всему какой-то неестественный оттенок. Все словно вышло из берегов…
Переводы «Дельфийской колонки» циркулировали в государственных канцеляриях. Там, под заголовком «Мир по Хабакуку», была помещена обнадеживающая заметка. Речь шла о всеобщем мире в течение последующих пятидесяти лет.
– Как ты можешь так бессовестно врать? – спросила у Поля Изабелла.– У этих несчастных выработается ложное чувство безопасности, а через какие-нибудь двадцать лет они очнутся, но будет поздно.
– Ничего подобного,– убежденно проговорил Поль – Каждый раз мои предсказания сбывались, и они привыкли верить мне на слово. Если бы я и теперь сказал им правду, борьба военных блоков неминуемо бы продолжалась. А это действительно привело бы к ядерной войне.
– Но ядерная война все равно будет! – воскликнула Изабелла.– Мы же оба это знаем.
– Нет,– не согласился Поль,– то, что мы знаем – это общие контуры будущего, которые прорисовываются на фоне все возрастающей напряженности между державами. Будущее вовсе не предопределено раз и навсегда. Оно строится каждый день, каждый час… Достаточно изменить настоящее, чтобы изменилось и будущее. А чтобы изменить настоящее, надо всего лишь изменить прошлое. Что я и сделал…
Он подумал о «мемо-3», и на память ему пришло то, о чем Изабелла знать не могла. Но она уже готова была затеять спор.
– Как это ты сумел?
– Ну это так просто говорится… Образно. Я хочу сказать, что, если бы я по-другому поступал в прошлом, мое настоящее было бы иным… и, может, не только мое, но и еще многих людей.
– Да…– Изабелла с сомнением покачала головой.
– Впрочем…– Поль вынул из кармана газету и протянул Изабелле.
Ей в глаза сразу бросились крупные заголовки «Разрядка между Востоком и Западом», «Конференция на высшем уровне состоится в середине июня».
– Ну? – спросил Поль.
– Если бы это только была правда.
– Это нетрудно проверить. Надо просто отправиться туда и посмотреть.
Газеты 19 июля 1980 года не упоминали ни о каком военном конфликте. Они лишь восхваляли государственный строй и разражались угрозами в адрес последних членов левацких организаций, находящихся на грани исчезновения.
Поль с Изабеллой возвратились успокоенные, хотя их и не оставляла горечь. Чтобы гвоздь засел поглубже, Поль продолжал посылать статьи, каждый раз все более укрепляя веру читателей в свои предсказания и способствуя разрядке.
Но вот уже несколько дней, как у Поля сложилось такое впечатление, что за ним следят. Какой-то человек ходил за ним по пятам и тут же исчезал, стоило ему оглянуться… или вдруг прохожий замедлял шаг перед его домом и смотрел кругом… Изабелле Поль об этом ничего не сказал, но сам из осторожности решил заглянуть на несколько недель в будущее. Но не смог. Получалось, что ему никак не удавалось выйти из настоящего. Он сократил длительность мысленного прыжка до трех дней.
Поль выходит из дома. Направляется к машине, но тут из подъезда появляется человек. Эта ситуация знакома Полю по предыдущему выходу, поэтому он быстро ныряет за машину. Но уже другой стоит наготове на противоположной стороне улицы и стреляет в Поля. Однако Поль, предвидя и это, откатывается туда, где пуля не может его достать. И тут прямо на него вдруг наезжает машина, и Полю приходится вернуться на прежнее место, иначе она бы его раздавила.
Поль попадает в поле зрения первого убийцы, который тут же в него стреляет. Но Поль знает, что так случится. И одним махом влетает в парадное своего дома. Но там тоже стоит человек с наведенным на него револьвером. Поль, стремясь спастись, вбегает в кабину лифта. Незнакомец всаживает в него одну за другой три пули.
Когда Поль пришел в себя, боль во всем теле напоминала ему о пулях. Приятного было мало.
Войдя к нему, Изабелла увидела, что он лежит, согнувшись и прижимая к груди руки.
– Ты что, заболел? – встревожилась Изабелла.
– Хуже,– ответил Поль.– Я умер. Изабелла молчала. Ждала разъяснений.
– Так вот,– сказал Поль.– Через три дня меня отправят на тот свет. Я знаю, как это произойдет, и даже смогу обвести вокруг пальца двоих убийц. Но после этого я прямехонько угожу в ловушку, так что третьего мне не миновать.
Изабелла вся сжалась.
– Ты не должен попадать в такое положение. У тебя перед ними огромное преимущество: ты знаешь будущее.
– Если я не могу ничего поделать, какое же это преимущество?
– Попытайся еще раз. И перед тем самым моментом, о котором ты говоришь, поступи по-другому.
– Постараюсь,– сказал Поль.
Поль бросает взгляд в окно. Он не выйдет из дома, и все. Он запирает дверь и ждет. Дверь разлетается на куски. Входит человек и стреляет. Поль падает.