Вэнс так радостно закивал головой, что Милена всерьёз испугалась, как бы она ни отвалилась, и побежал обуваться. Но перед тем как выйти из квартиры, он накинул на себя пальто и подошёл к дочке.
— Спасибо, крошка, с меня новый плюшевый медвежонок, — прошептал мужчина и нежно поцеловал её в висок. Милена во второй раз еле подавила желание захихикать. Эта ужасная привычка появилась у неё три года назад.
От переизбытка эмоций она начинала истошно хохотать в самых экстренных ситуациях. Вот и сейчас, еле держась на ногах, Милене хотелось смеяться. У неё в комнате была целая коллекция мягких игрушек, в частности медвежат. А Вэнс всё продолжал их дарить, сделав это чем–то вроде семейной традиции. А она и не возражала. Несмотря на свой возраст, плюшевые игрушки всегда были её слабостью.
— И, Милена, не забудь продезинфицировать и обработать все свои порезы! прокричала Лора, высунув лицо из–за двери. — И постарайся снять с волос осколки! А ещё выброси свою куртку! Она тебе больше не понадобится! Вэнс потянул жену за руку, но она мёртвой хваткой вцепилась в дверь, продолжая отдавать указания. – О, и чуть не забыла, отнеси бабушке обед!
Еда на кухонном столе. Просунешь её через дверную щёлку. И я тебя очень прошу, не подходи к Агнессе слишком близко. Кажется, у неё опять начались «те самые дни», — Милену передёрнуло при последнем предложении. «Теми самыми днями» её мать называла то время, когда старуха отказывалась выходить из комнаты и издавала странные звуки, пугавшие весь дом.
Лора успела послать ей прощальный воздушный поцелуй, прежде чем Вэнс в буквальном смысле поднял её в воздух и закрыл дверь.
* * * - Ещё один такой день и мне можно заказывать частный номер в психушке! проворчала Милена, панически глядя на дверь перед собой. Она уже трижды пробовала просунуть поднос с едой через щёлку. Но всякий раз попытка проваливалась. У Милены было два предположения по этому поводу.
Первое, либо щёлку просто–напросто заклинило, как иногда бывает. Либо ангелы хотят посмотреть, как у неё изо рта от бешенства пойдёт пена. И сейчас ей ничего не оставалось, кроме как зайти в комнату Агнессы.
Милена бросила мимолётный взгляд на окно и потянула на себя дверную ручку. На улице уже темнело. Ветер, будто накинул на себя чёрную вуаль и облетел весь мир, окутывая его ею. Но даже в такой мгле она разглядела огромный силуэт каштана. Её родители ушли всего два часа назад, а она уже выполнила все их поручения. Переоделась, помылась и обработала свои порезы. Оставалось одно – отнести обед бабушке. Но, что если у неё вновь случится припадок? В её спальне стояла такая тишина, что это невольно настораживало. А единственное, чего хотелось Милене – это поспать. Только сон мог помочь ей восстановить потерянные силы. Неприятная слабость липкими щупальцами обхватило тело. От пережитого страха начало подташнивать. А левая рука просто онемела от боли. Милена осмотрела её, но никаких синяков или ушибов не нашла. Однако ощущение, что вся кожа просто шипит, как масло на сковородке, никак не проходило.
Прогнав мрачные мысли, Милена нажала на дверную ручку и зашла в комнату. С заранее надетой на лицо улыбкой она огляделась по сторонам… и от потрясения выронила поднос из рук. Тарелка с картофельным салатом и стакан апельсинового сока с грохотом упали на красный ковёр. На кровати и полу по–прежнему лежали сушеные лепестки растений. А на письменном столе всё также валялись скомканные листики и пожелтевшие от времени блокноты. И вся эта картина неубранной комнаты смотрелась бы весьма мило, если б не одно «но». Самой Анессы Каролл здесь не было. Возле двери стояла куча чашек с заплесневевшими напитками. А возле них громоздились тарелки с протухшей едой. Как видно к блюдам, которые Лора так старательно подкладывала в дверную щёлку, никто даже не притронулся.
— Куда подевалась бабушка? Может, она сбежала из дома ночью, пока все спали? Но это невозможно! Ведь старуха не могла ни есть всё это время! А если она и впрямь исчезла, кто тогда воет по вечерам? – прошептала Милена.
Но её мысли прервал ветер, влетевший через открытое окно. Пыльные страницы блокнотов зашелестели и начали переворачиваться.
Заинтригованная Милена подошла к столу. Она подняла одну из книжек и заглянула в неё. На открытой странице девушка увидела те же символы, что и у Кристиана Вогана на ключице. Всё те же четыре рисунка. Перевёрнутая буква « Г» и стрела с одной указательной чертой; ромб, изображённый на двух палках и оборотная буква «Си». Ниже следовала длинная, полностью вылинявшая надпись. И как бы Милена ни вглядывалась, ей удалось разобрать лишь одну заглавную букву в начале предложения. Это была аккуратно выведенная буква « О».
— Орден, – догадалась Милена, вспоминая слова миссис Шейп в кабинете директора.
— Так, когда ты придёшь в школу? Тебя не было больше недели! Ты даже Хэллоуин пропустила! Очнись, подруга, уже начало ноября! – доносился недовольный голос Лизы из трубки. Даже на расстоянии Милена определила, что толстушка не выспалась – ворчливый тон был не в её стиле.
— Можно хоть за кого–то порадоваться! Миссис Шейп и Глэн Хэнкс сэкономили, ведь им даже не пришлось покупать себе костюмы на Хэллоуин!
— Не сбивай меня с мысли, — воинственно проговорила Лиза, — Так, когда ты вернёшься в семью?! Я уже безумно соскучилась! А что мне прикажешь делать? Ты меня бросила, а нашего сладкого новенького в школе до сих пор нет! Сплетничать не с кем, строить глазки не кому… В общем, моя жизнь потеряла всякий смысл! — из телефона послышалось возмущённое фырканье.
— Лиза, утихомирься! Я даже за порог собственной квартиры выйти не могу!
У меня всё тело похоже на раздавленную отбивную! А о левой руке я вообще молчу! Мало того, что она вздулась и покраснела как лобстер, так ещё и беспрерывно болит! – воскликнула Милена, с грустью рассматривая руку.
Она хотела перевести разговор на другую тему, но подруга опередила её:
— Кстати, Миссис Шейп уже выздоровела! Я даже подумываю, не преподнести ли своего попугая в жертву Богам, чтобы они снова заразили эту женщину… Но пока ещё не решила… – Милена усмехнулась, представив, какое сейчас ехидное лицо у толстушки. В прошлом году подруга купила на выставке крошечного белого попугая. И в честь его непропорционально длинного клюва прозвала его Джимми–клювиком. С тех пор птица так набрала в весе, что взлетала с трудом. Не говоря оуже том, что это послужило объектом для шуток Лизы.
— Но знаешь, Ми, — продолжила щебетать болтушка, — Миссис Хрю стала какой–то чудной! То есть, ещё чуднее, чем раньше! Мне кажется, у неё окончательно поехал парик… В смысле, крыша… — Сквойн смущённо захихикала, — Теперь она запрещает ученикам открывать окна в своём кабинете! А когда кто–то её ослушивается, то начинает вопить хуже пожарной сигнализации! Один раз я даже видела, как она попросила дежурного прикрыть форточку в коридоре! Словно боялась подойти к ней сама! В общем, я уверена, что миссис Шейп на пути к изобретению новой, ещё неизвестной науке, мании! – последнее предложение смазалось, так как Лиза зевнула. — Я, между прочим, не высыпаюсь уже несколько дней! пожаловалась она, — Готовлюсь к завтрашнему тесту по истории. В отличие от некоторых, мои руки не похожи на лобстеров, так что придется писать! наступила пауза. Надеясь, что толстушка во время неё не уснула, Милена мысленно повторила заготовленную речь и робко начала:
— Лиз, я тут хотела тебе кое–что рассказать… Только ты не смейся сразу… Милена медленно выдохнула, приготовившись рассказать подруге о том, что с ней произошло в парадном на самом деле. Она уже много раз хотела это сделать. Но никак не могла решиться. За эту неделю с ней ничего странного не случалось, но Милена чувствовала, что это ещё не конец. Так что же делать? Попросить совета у родителей она не могла. Получив от своего босса отказ в повышении должности, Вэнс впал в депрессию. И хотя мужчина был на редкость жизнерадостным существом, ему требовалось ещё как минимум пару дней, чтобы прийти в себя. А сейчас – он словно превратился в собственную тень. Практически не разговаривал, не шутил, плохо ел… А сказать Лоре, что её мать, отчаянная и слабоумная старушка, таинственно исчезла, у Милены просто язык не поворачивался. Так что ей оставалось только одно – довериться лучшей подруге. Но стоило Милене заговорить, как Лиза тут же бесцеремонно перебила её:
— Прости, Ми, но я больше не могу разговаривать. Я перезвоню тебе завтра, а сейчас пойду дочитывать тот клятый параграф по истории. Клянусь, моя бабушка Эмили читает книги и то поинтереснее! – с этими словами толстушка разразилась новой порцией зевков и положила трубку.
— Ну, что за день! – Милена со злостью швырнула телефон на пуфик. Она подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя. Неделя, проведённая дома, безусловно, пошла ей на пользу. Болтая с Лизой, она немного слукавила.
Большинство ссадин и порезов на теле уже зажили. Тёмно–рыжие волосы снова выглядели здоровыми и ухоженными. Но левая рука, до которой полторы недели назад дотронулся незнакомец, продолжала болеть. Опухшая и покрасневшая, она напоминала переваренную сосиску. Родители в один голос утверждали, что это начало какой–то страшной аллергии и поэтому боялись отпускать её в школу. Но Милена только радовалась этому. Хотя боль в руке иногда доводила до слёз. За это время у неё даже выработалась новая привычка. Когда боль не давала покоя, она садилась на подоконник в своей спальне и открывала окно. Ветер приятно ласкал кожу и смягчал боль.
Милена сама не знала, почему так происходит. Но его прохладное дуновение всегда успокаивало её. И она, свернувшись калачиком, засыпала прямо на подоконнике. А во сне Милена часто задавала себе один и тот же самый вопрос: «Почему у меня на окне стоит решётка?»* * * Этой ночью рука Милены разболелась ещё сильнее. Казалось, её кость превратилась в горячую воду, которая неприятно обжигает кожу с внутренней стороны. В течение каждой минуты ей приходилось менять положение тела, чтобы рука перестала так ныть. Но вскоре и этот способ перестал действовать. Так что Милене пришлось до крови закусить губу, чтобы сдержать дикие крики, рвавшиеся наружу. Слёзы беспомощно скатывались по щекам, оставляя влажные дорожки соли на коже. Милена съёжилась на кровати, молясь, чтобы боль поскорее прекратилась.
— Главное уснуть, уснуть… — уверено шептала она. Хотя спать ей сейчас хотелось, как прыгать на батуте. Но стоило ей подумать об этом, как очертания комнаты поплыли у неё перед глазами. Милена с готовностью смежила веки, радуясь, что мучениям хоть на время придёт конец. Тиканье часов–кукушки, доносившееся из соседней комнаты, убаюкивало. Милена уже почти уснула, как приятную темноту в закрытых глазах прорез луч. Он как мозаика, сотканная из осколков света, сложился в отдельную картину.
Чьё–то прерывистое дыхание… Оно было совсем близко… Милена со стоном перевернулась на другой бок. Но видение не исчезло, а наоборот стало чётче.
Шёпот… Он был повсюду… Чёрное марево тьмы развеялось, и Милена увидела слепых существ, которые в последнее время так часто преследовали её в кошмарах. Твари подползли к высокой фигуре и уткнулись ему мордами в ноги. Незнакомец отступил и эхо его шагов утонуло в завывании чудищ.
Милена пригляделась к человеку, но так и не смогла его разглядеть. Всё тело незнакомца было спрятано под плотной мантией. А лицо – под капюшоном и серебристо–чёрной маской, открывавшей лишь глаза.
— Вы всё испортили… — прошептал он тихим, почти нежным голосом. Не особо низкий, но густой как застывшие сливки голос, определенно принадлежал мужчине. — ВЫ ЕЁ УПУСТИЛИ!!! – незнакомец ударил одно из существ по морде. Оно заскулило и свалилось замертво. Даже не заметив этого, мужчина продолжил. — ВЫ ПОДВЕЛИ МЕНЯ! Ну, ладно Ищейки не справились с этим… Но ты … — видно он хотел назвать чьё–то имя, но вовремя пересёк попытку. Фигура, которую до этого не было видно в темноте, вышла на свет. Сердце Милены судорожно сжалось. Она узнала этого человека, с ног до головы облачённого в чёрный балахон.
— Давай без имён, Грифон. Мы здесь не одни… А за наследницу не беспокойся. Я её прокл… — сиплый голос, скомканный из сплошных скрипов и хрипоты, внезапно замолк. Милена смотрела на незнакомца и не верила глазам. Неужели это он напал на неё в парадном? Но тогда почему на его лице снова красуются шали? Ведь она их подобрала! Милена спрятала шали у себя под кроватью и изредка проверяла, лежат ли они на месте. Но позавчера обнаружила, что вещи пропали. Кто мог их выкрасть? И как они оказались у её душителя? Это была последняя мысль Милены перед тем, как она, наконец, уснула. Но даже сквозь тонкую пелену сна девушка чувствовала, как снова опухает её больная рука.* * * В этот раз Милена проснулась от звонка своего мобильного. Чертыхаясь, она нащупала трубку на тумбочке и сбросила вызов. Телефон снова зазвонил. На экране высветилось слово, заставившее Милену окончательно проснуться.
Лиза. Увидев имя человека, который решил поговорить с ней в полчетвёртого ночи, она чуть не свалилась с кровати. Милена, наверное, меньше удивилась бы, если бы это позвонил Джуд Лоу. Но Лиза…
Любительница ССС: сплетничать, строить глазки и спать – только не она!
Это же три её самых любимых занятия! Тем более, толстушка должна была хорошенько выспаться перед тестом по истории. Так что могло случиться, раз Лиза Сквойн проснулась раньше седьмого звонка будильника?!
Милена нажала кнопку, чтобы принять вызов и поднесла телефон к уху.
— Если произошло чудо и у тебя бессонница, то почитай химию. Мне это всегда помогает! Я засыпаю сразу после двух первых страниц! А мне не звони! Я сама уснула только два часа назад! – голос Милены звучал так сипло от сна и еле сдерживаемого раздражения, что она сама его не узнала.
— Прости, Ми! Но это срочно! Всё дело в клятом тесте по истории! Я сейчас как раз перечитывала один из параграфов и вдруг обнаружила, что уже много раз подряд пропускаю одну важную статью! Так вот, думаю, тебе будет интересно узнать, что это за статья… — эти слова были произнесены таким взволнованным голосом, что Милена всерьёз испугалась за самочувствие болтушки Сквойн.
— Лиза, скажи, ты действительно думаешь, что мне это будет интересно узнать в три тридцать ночи? Если так, то ты явно перезанималась, бедняга, смягчилась Милена. Сон уже прошёл. И с одной стороны она злилась на подругу, ведь её рука снова начала болеть. А с другой – ей было любопытно, зачем толстушка позвонила. Милена не верила, что Лиза стала бы звонить посреди ночи из–за такой ерунды.
— Помнишь надпись в женском туалете? Когда нам ещё показалось, что в стене есть дыра… Ну, вспомнила?
— Никому ничего не показалось! Там действительно была дыра! А ещё царапины, надписи и странные рисунки! — Милена прикрыла глаза, и в её голове всплыли эти символы. Перевёрнутая буква «Г», стрела с одной указательной чертой, оригинальной формы ромб и вывернутая буква «Си».
— Да–да! Всё дело именно в рисунках! Возможно, это совпадение, но всё же…
Открой учебник по истории на шестьдесят пятой страничке, – скомандовала Лиза. Милена, изумлённая её повелительным тоном, поспешила исполнить требование. Продолжая прижимать к уху мобильный, она включила ночник и направилась к столу. Она вытащила из ящика учебник по истории и стала в спешке его пролистывать. Цветные рисунки, яркие подзаголовки и множество параграфов смазанно мелькали перед глазами. Наконец, Милена остановилась на нужной страничке. Взобравшись на кровать, она положила рядом телефон и принялась читать маленькую статью, которая сразу бросилась ей в глаза своим необычным названием.
– Охота на ведьм… — прочитала вслух Милена, – Массовые преследования ведьм и всех людей, связанных с магией, начались в XIII веке. В 1275 году в Тулузе произошло их первое сожжение, а к середине XIV века мясорубка уже крутилась вовсю. Отныне никто не мог чувствовать себя в безопасности. Чтобы хоть как–то защититься, изгои создали свой тайный орден – Орден Посвящения. Что интересно, они умели обозначать все буквы и слова рунами, таким образом, шифруя свои планы и знания. Вот, к примеру, словосочетание Орден Посвящения, переведённое на руны… — дочитала она и скользнула взглядом вниз. А ниже… ниже следовали те самых четыре рисунка! «Так это руны!» подумала Милена, ругая себя за несообразительность.
— Ну, что Ми? Ты дочитала? А я только сейчас увидела эту статью, хотя читаю девятый параграф уже сотый раз подряд! И всё–таки правду говорит моя мама: я такая невнимательная… — начала бубнить Лиза, когда Милена снова поднесла мобильный к уху. Только она её уже не слушала.
— Ведьмы… руны… магия…Орден Посвящения…Только мне кажется, что я схожу с ума? – не отрывая глаз от загадочной статьи, возопила Милена.
— Скажи мне, наследница, а что именно тебя беспокоит в слове «магия»?
Правописание? Или может, ударение? Милена Каролл, тебя это слово не должно волновать. Ведь ты сама ведьма… Ветряная ведьма… А ведьму магия не смущает, поверь мне! – учебник по истории выпал из рук Милены.