— Что ты делаешь? Мы же разобьемся! ЭТО ВОСЬМОЙ ЭТАЖ! – вскрикнула Милена, стараясь не глядеть вниз. Но не выдержала и всё–таки взглянула. От падения её отделял всего один шаг. Ветви соседних деревьев загадочно загудели в такт порывам ветра и замахали ветвями, словно подзывая к себе.
— Это они. Они нашли, вычислили нас, – если бы астрал не был таким призрачным, то побелел бы от ужаса. Не успела Милена ответить, как удар ногой в дверь повторился. Деревяшка задрожала. Дух схватил девушку в охапку и смазанным рывком выпрыгнул в окно. Последнее, что она увидела была выламывающаяся дверь. Послышался хлопок, чьи–то крики и девичий визг. И только потом Милена поняла, что это она так истошно вопит, норовя от усердия вывихнуть себе челюсть. Вопль лип к языку, как металл на морозе. Но вскоре у неё сорвался голос – кричать стало нечем. В горле мгновенно пересохло. И только тогда Милена заметила, что летит вниз уже сама. Без астрального духа. От этого стало ещё страшнее. Глаза заслезились от колючего ветра, а домашний халат развевался как парус, выставляя напоказ нижнее бельё. Только вот зрителей не было, не считая великанакаштана. Но и он застыл, словно паук в ожидании жертвы.
Одно острое чувство сменялось другим – адреналин, страх, паника… Но в конечном счёте, победил испуг. Милена падала прямо на дерево, которое только сегодня обсуждала с Лизой! Боже, что за ирония?! Перед глазами мелькали неразборчивые пятнышки, которые вблизи оказались листьями и сучками…Тело Милены с хрустом свалилось на дерево. Ей только оставалось надеяться, что это действительно хруст веток, а не её позвоночника. Все сучки впились ей в кожу, точно кучка мелких иголок.
Милена мысленно утешила себя тем, что успела вовремя зажмуриться.
Ссадины заживут, а вот глаза… Это явно под вопросом!
Убедившись, что дерево не рухнет под её весом, Милена рискнула оглядеться. Она просто не могла поверить своему счастью. Ей удалось выжить после падения с восьмого этажа! Скорчившись на паутине веток, она судорожно ловила воздух. Сердце колотилось где–то у горла, перекрывая дыхание. Боль была такая, что Милене казалось, будто с её тела сдирают кожу. Но всё же она осталась жива! Жива! Только вот, что делать дальше?
Слезать со ствола было слишком опасно. Прыгать с него – чересчур глупо. В конце концов, если она захочет покончить жизнь самоубийством, то тихонько напьётся яда. А не будет прыгать по деревьям, изображая Тарзана на пенсии! Тем более её левая нога была как–то неестественно согнута, что вызывало серьёзные сомнения по поводу прыжков. Милена аккуратно ощупала лицо и заключила, что всё оно покрыто ссадинами и порезами. Даже губы пострадали! Проведя по ним языком, она заскулила от боли. Губа оказалась разбита. Ноги и руки пострадали не меньше. Ветки и сучья не пожалели ничего – даже халат. Искромсанный, он напоминал несколько разноцветных тряпочек, неумело сшитых между собой.
— Лети! Спасайся, Милена Каролл! Они уже здесь! Берегись, наследница!
Берегись! Они пришли за тобой! – раздался вдруг голос из ниоткуда. Но даже в таком состоянии Милена узнала этот грубый, будто вырезанный из камня, бас. Он принадлежал невидимке, который подкараулил её вечером!
Рядом хрустнула ветка, словно на неё кто–то наступил. Смекнув, что на этом месте стоит невидимка, Милена попыталась отползти от него. Но не выдержала и снова завалилась на спину. Ветвь ещё раз скрипнула под весом невидимки и изогнулась, словно он с неё спрыгнул. Затем наступила тишина. Но среди неё Милена вдруг стала слышать вопли, ругань и голоса.
Шёпот, который подзывал к себе, как в самом начале сна…
— Милена ш…ш…ш… Каролл! – прошипел мужской голос. Только звучал он как–то нечётко и смазано, из–за чего Милена не могла различить все слова.
— Где ты, наследница? Ш… ш… ш…Скажи нам, где ты? Иди… иди к нам…
Мы ждём тебя… Иди… — шёпот прекратился, как только налетел сильный порыв вихря и чуть не сбросил Милену с дерева. Она лишь чудом удержалась, изо всех сил обхватив руками толстую ветку. Обессилившая и уставшая, Милена подставила своё лицо ветру. Вихрь потрепал её волосы на прощанье и умчался прочь.
* * * Она проснулась от внезапной боли. Луч луны беспокойно метался по небу, исчезая в кучерявых тучах и появляясь вновь. Он едва ли освещал комнату.
Но даже при таком свете Милена смогла разглядеть кучу разбросанных по столу учебников. Она заглянула в тетрадь по алгебре и обнаружила в ней засохшие пятнышки. Кровь. Откуда в её комнате взялась кровь? Милена шагнула к зеркалу и сразу схватилась за левую ногу. Взглянув на неё, она невольно ахнула. На ней красовался здоровенный синяк! В форме овала! Но увидев своё отражение, Милена опешила. Её губы распухли, как от долгих поцелуев. Лицо и руки были покрыты множеством порезов. На миг ей показалось, что если она сейчас зайдёт в комнату бабушки, то увидит там лежащую без сознания женщину. Продолжая рассматривать себя в зеркале, Милена серьёзно задумалась. Был ли это сон? Падение из окна, астральный дух, голос невидимки… Разве может такое присниться?
Решив, наконец, пример по алгебре, она надела чистую пижаму и легла спать. Милена закрыла глаза и мгновенно уснула. И сон её не был связан с комнатой её бабушки – морщинистой и чудаковатой старухи Агнессы.
На улице было прохладно. Серые сгустки тумана кружились над землёй как стервятники. Скользя по безлюдным улицам Вэтхема, Милена поглядывала на линию горизонта, чётко разделявшую границу неба и земли.
Насквозь продрогшая от сырости, она зашагала быстрее. Ещё несколько минут на холоде и её тело превратится в большую одетую сосульку.
Впрочем, существовала ещё одна причина, по которой Милена так сильно торопилась. Она дико опаздывала в школу. Сегодня первым уроком, как назло, была химия… И вела её миссис Шейп! А если она узнает о новом опоздании, то наверняка заставит отрабатывать ещё одно наказание. Подумав об этом, Милена прибавила скорости. Она помчалась сквозь заброшенный парк, как на распродажу, стараясь не реагировать на прострелы боли в ноге.
Впрочем, болела не только нога. Холодный встречный ветер неприятно обдувал порезы на лице. А раздражённая кожа рук, покрытая ссадинами, всё время зудила, не желая мириться с плотной тканью гольфа. В этом–то и заключалась причина её опоздания. Милена всё утро проторчала перед зеркалом, пытаясь замазать тональным кремом все следы сна. Не считая опухших губ и пореза, пересекающего бровь, ей это удалось. К счастью, родители ничего подозрительного не заметили. Лишь Лора – мать Милены, спросила, почему она решила надеть сегодня зимний гольф. Отец же, Вэнс Каролл, в последнее время был целиком погружен в свою работу. Его босс мистер Бриар всю эту неделю заставлял сотрудников приезжать ни свет, ни заря, чтобы вовремя подготовиться к приходу комиссии. Так что Вэнс – и без того рассеянный человек, все эти дни не замечал ничего вокруг себя. Он был агентом по недвижимости, работающим в фирме под названием «Четыре стенки». Это была огромная корпорация, офис которой находился, чуть ли не в каждом городе Великобритании. Вэнс был одним из лучших работников кампании и получал каждый месяц крупную премию, что позволяло ему содержать двухэтажную квартиру в хорошем районе города.
Петляя между деревьями, Милена снова задумалась. Ей было стыдно, что она до сих пор не призналась родителям о своих порезах и синяках. Ведь нельзя же их прятать, пока они не исцелятся! С такими темпами никакого тонального крема не хватит! Но ведь и рассказать о странном сне Милена тоже не могла. Её отец, услышав бы этот рассказ, наверняка бы подумал, что это шутка. А Лора была таким скептиком в области мистики, что девушка могла с таким же успехом заявить ей, что видела, как по ночам директор их школы превращается в гигантского пряничного человечка.
Впав в глубокую задумчивость, Милена даже не заметила, как перешла на шаг и теперь неторопливо разгуливает по парку. Постепенно стволы деревьев начали редеть. Кривая асфальтовая дорожка сузилась до земляной тропинки.
Ещё издали она заметила серо–голубое здание своей школы. На секунду Милена замерла, прислушиваясь. Ей показалось, что рядом раздался шорох.
Она оглянулась, но увидела лишь толстую белку, которая весело перепрыгивала с одной ветки на другую. Звук повторился. Милена сорвалась с места и помчалась к школе. В такой суете она даже забыла о страданиях левой ноги и поэтому бежала, как угорелая. Ей казалось, что если она остановится, то её непременно схватят.
— Хэй, Ми! Куда ты так торопишься? Впервые вижу человека, который с таким рвением спешит к школе! Тем более, если первый урок – химия! – если б Милена вовремя не затормозила, то столкнулась бы лбом с фигурой, которая внезапно преградила ей путь. Лиза захихикала и плотнее закуталась в куртку цвета недозрелого банана. Толстушка всегда умела по–своему выделяться в толпе. Даже если причиной тому служила её нелюбовь к холоду. Вечно покрытая веснушками, она была типично летним человеком и буквально не переносила любой мороз. Даже самый слабый.
— Лиза, сейчас не время для шуток! Мне нужно бежать… Там, там… Милена показала в сторону городского парка. Кто–то гнался за ней!
Определённо гнался! Или ей только показалось, что она слышит звук шагов сзади и пыхтящее дыхание?
Лиза заинтриговано проследила за взглядом Милены. Но не найдя там ничего интересного, разочаровано отвернулась. Аквамаринные глаза, обрамлённые кружевом светлых ресниц, игриво заблестели.
— Ми, у меня для тебя плохая новость… — лицо толстушки стало серьёзным.
Она поджала полные губы и сочувственно похлопала Милену по плечу. – У тебя, мой юный друг, начинается паранойя. Старая добрая паранойя. Но ты не переживай, я всё понимаю. Ты вчера столько времени провела с миссис Хрю наедине, что сейчас до сих пор отходишь от моральной травмы! Милена, игнорируя болтовню подруги, настороженно покосилась на парк.
Деревья зашелестели гибкими ветвями, которые без листвы напоминали длинные щупальца. Она снова повернулась лицом к Лизе и состроила самую весёлую гримасу, на какую сейчас только была способна.
— Ох, и разыграть тебя уже нельзя… — Милена ухмыльнулась, понимая, что толстушка Сквойн с лёгкостью проглотила эту ложь. «Но всё же я веду себя, как трусливый заяц, который трясётся, услышав рядом даже трепетание крыльев бабочки!» — мысленно запричитала она. Милена всегда была на редкость впечатлительна, что с самого детства доставляло ей немало хлопот.
Так что если она ходила в кино на фильм ужасов, то потом целыми неделями мучилась от кошмаров. Подумав об этом, Милена пришла к выводу, что пойдёт сегодня домой вместе с Лизой. Секьюрити из неё такой же плохой, как оперный певец из богомола, но так почему–то спокойнее…
— Значит, розыгрыш, говоришь? – голос толстушки отвлёк Милену от размышлений, может ли богомол вообще петь. Лиза обречёно вздохнула и пожала плечами. – А я–то уже понадеялась… Ведь паранойя – штука прекрасная и незатейливая! И если бы я ею заразилась, то точно бы пропустила пару школьных деньков! — болтушка резко умолкла, внимательно всмотревшись в лицо Милены. Её взгляд скользнул по распухшим красным губам и рассечённой брови.
— Упала вчера, – не дожидаясь пока её спросит об этом Лиза, соврала Милена.
— Стоит мне оставить тебя хоть на минуту, как с тобой что–то случается! Ну и где ты умудрилась упасть? На пороге квартиры? Я ведь тебя до самого дома довела! – толстушка всплеснула руками и уставилась куда–то вдаль. Милена обрадовалась, что эта тема исчерпана и задала мучащий её вопрос:
— А чего ты не в школе? Разве звонок ещё не прозвенел? – Лиза покачала головой и показала часы. До урока оставалось ещё около десяти минут.
— Кстати, как тебе мой новый причесон? – Сквойн мотнула головой, выставляя напоказ необычную объёмную конструкцию. Чтобы гулька не растрепалась, толстушка понатыкала в неё множество шпилек и та теперь напоминала живую подушку для иголок.
— Ну что, нравится? Я сегодня встала на два часа раньше, чтобы смастерить эту штуковину! – она замолчала и с важным видом стала поправлять выбившуюся из причёски прядь. Милена решила промолчать и не огорчать Лизу тем, что она явно могла поспать сегодня подольше.
— Думаешь, ему понравится? – толстушка расплылась в ухмылке и ткнула пальцем в сторону школьного входа. Сначала Милена не поняла, кого она имеет в виду. Но затем увидела знакомую фигуру. Облокотившись рукой о школьную стену, стоял новенький. Кристиан Воган. Даже с такого расстояния Милена разглядела на нём вчерашнюю полураспахнутую сорочку и облегающие чёрные джинсы. Возле новенького привычно толпилась компания школьниц. Девушки краем глаза поглядывали на Кристиана, даже не скрывая удовольствия, которое испытывали, находясь рядом с ним. Одна из учениц осмелела и помахала ему рукой в знак приветствия. Но он никак не отреагировал. Милене показалось, что новенький пытается отыскать кого–то взглядом. Но, возможно, он озирался только из любопытства.
— Ми, ты так и не ответила. Что ты думаешь по поводу моего прикидончика?
– изощрённо исковеркав очередное слово, допытывалась Лиза. В её глазах было столько наивности, что Милена не нашла, что ей ответить. Болтушка хотела ещё что–то добавить, но её перебили.
— Что, моим новеньким Кристианом Воганом любуетесь? – раздался тонкий голос у них за спиной. Милена сразу обернулась, узнав эту хищную интонацию. Сзади стояла Глэн Хэнкс – высокая и тощая как сельдь блондинка. Первое, что бросилось Милене в глаза, была фамильная родинка под её носом и зализанный платиновый хвост. Возле Хэнкс возникла ещё одна девушка – её лучшая подруга Джоан Джонсон. Глэн с презрением уставилась на гульку Лизы, которая ещё раз вздрогнула, точно холодец на блюдце. Её салатовые глаза закатились. Она сделала вид, будто падает в обморок, тем самым, привлекая внимание окружающих.
— Прекрати, Хэнкс, а то… — начала Лиза. Но визг Глэн заглушил эту попытку:
— Скажи честно, Лиза Сквойн, где ты подцепила столь милый мохнатый шарик? – Джоан хрюкнула, давясь от смеха. Но Глэн этого было мало. Желая заполучить больше зрителей, она повысила голос. – Думаешь, гнездо на голове поможет тебе привлечь внимание Кристиана, да? – Милена бросила беспокойный взгляд на подругу, чьи пухлые щёки стали пунцовыми. Она взяла Лизу за руку и попыталась оттащить от шайки Глэн. Но та грубо отдёрнулась.
— Да как такое посмешище может понравиться новенькому? Моему новенькому?! Или ты просто–напросто в цирк собралась? Клоуном в свободное время будешь подрабатывать, да? – Глэн насмешливо шмыгнула носом, передразнивая Лизу, которая всегда так делала, когда нервничала. Но болтушке, обычно колкой на язык, впервые не нашлось, что сказать.
Наоборот, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Заткнись, Глэн! А если ты просто хочешь узнать у Лизы, есть ли свободная вакансия в цирке, то не стесняйся! Спрашивай! Для тебя там всегда свободное место найдётся! А если они совершат роковую ошибку и не возьмут тебя, то обратись в зоопарк. Я слышала, им как раз не хватает самки гориллы, – с этими словами Милена гордо зашагала ко входу в школу и потянула за собой Лизу. Поникшая толстушка покорно поплелась за своей спасительницей. Её гулька скорбно подпрыгивала в такт шагам.