На возможные удочки я потратил дней пять. Результаты более чем плачевные.
А вот потом пришло счастливое озарение - мне нужна сеть, чтобы рыба в ней застряла. Я попытался вспомнить, как может выглядеть сеть. Это какая-то плетенка с дырками. Теперь встал вопрос найти то из чего можно эту плетенку сделать. Искал я долго, пока не обнаружил, что вязать можно тонкую лиану. Там, правда, была все время возможность прихватить змею, славно маскирующуюся под лиану, но я рисковал. Сначала я брал камни, закидывал ими понравившееся дерево с лианой, определяя нет ли змей, а потом пытался острым краем скребла отпилить куски лианы. Развлечения на добывание лианы заняли у меня дней пять. А потом я стал пытаться соорудить сеть. Опытным путем, ничего путного не получалось. Когда Татьяна усекла, что мне нужна дырчатая тряпка, то сама присоединилась, да и двух других женщин привлекла. Икрых был крайне недоволен.
Но сетку мы как-то соорудили. Затем настал мой черед командовать. Я повелел девушкам донести сетку до моря, а дальше глубоко задумался, где взять лодку. Никак лодка не находилась. А вот в море может быть опасно. Но я все же решил рискнуть. Как умеющий плавать, я взял сеть и полез в море. Татьяна попыталась было кинуться за мной, но быстро вернулась назад, фыркая и плеваясь соленой водой.
Мне хотелось все вернуть вспять. Я прикинул, что не так уж и хочу рыбки. Я больше хочу остаться в живых. Да и как разворачивать сеть в море. Уплыл я недалеко. Метров двадцать. Но уже страшно до посинения пупка. Я решил, что пусть первая попытка будет неудачной и повернул обратно.
Моя встреча была торжественной, даже несмотря на то, что я вернулся ни с чем. Глухонемой тип показал мне, почему именно. Он тыкнул пальцем в море. И увиделся мне большой-большой плавник сиреневого цвета. Резко как-то поплохело в районе желудка. Я сильно рисковал.
Затем отдышавшись, я принялся думать. Мне нужна рыба. Сеть есть, но как? Удалось привязать к концам сети длинные лианы, и я опять поплыл. Икрых и Рыв держали концы лиан, а я, так сказать, забросил сеть. Вернувшись, я решил, что лучше утоплюсь в следующий раз, но больше не поплыву. Однако, когда Икрых и Рыв стали тянуть сеть назад, то мы заполучили прекрасный улов. Два небольших водных динозаврика бились в сети. Размером они были с курицу, но так на вид отличались от сухопутных сородичей лишь ластами. Все-таки это не рыба, что подтвердила и дегустация.
Икрых меня упорно посылал в воду, но я отказался. Я, конечно, понял, что так добывать еду меньше риска для них, но больше для меня. Икрых может бы и не уступил, если бы не то, что я упал на колени и стал биться головой о берег. Я думаю, что он просто не понял, что это значит. А все непонятное пугает.
Все же черепахи и веники мое лучшее достижение. Я посчитал, сколько я здесь. Получилось почти месяц. Может я где-то дни и потерял, не зная точно сколько пролежал в болезни, но уже месяц. Я и сам стал потихоньку привыкать к мысли, что других миров нет. Раньше я все мечтал, что встречу эльфа или лучше эльфийку, и она споет мне прекрасную песню. Теперь же мечталось больше об огне, неволосатой девушке, русской речи и полкило бы колбасы, а еще и масла.
Татьяна все сильнее прижималась ко мне по ночам, Икрых все чаще бил меня по заднице, а в пещере появилась кошка. Вот события последующих трех дней.
Кошка пришла из леса. А случилось это так. Я проснулся рано, еще солнце только стало подниматься из-за горизонта и деревья стали зелеными, а не черными, какими они кажутся в свете луны. Выйдя из пещеры я увидел, как раздвигаются заросли и ко мне шествует кошка. Настоящая, земная, красивая кошка. Белая-белая с единственным черным пятном на правой лапе. И на душе стало хорошо и легко. Кошка подошла и потерлась об меня. Я наклонился ее погладить. Она далась. К рукам что ли приучена? Я просто млел, пока не получил пинок в весьма чувствительное место. Это Танюшка проснулась и похоже сильно заревновала. Я показал ей кошку, та же не захотела гладиться и ушла. Татьяна полдня дулась на меня. А я все вспоминал это белое сокровище.
Этим же днем заболел ребенок. Один из Татьяниных, а женщина Рыва принялась рожать. В общем, дел было по горло. Я при родах не присутствовал бы с удовольствием, но здесь же никуда не денешься. Зато я занимался ребенком Татьяны. Мальчик, а он был старшим, мучился от температуры и бреда. Я старался, как мог. Но он умер. Мы его отнесли в лес и закопали. Татьяна плакала, но недолго. Она долго требовала от меня ласки, что я и давал ей. А утром мы проснулись, а между нами лежит белый пушистик. Кошка урчала и вылизывалась.
Татьяна ухватила ее своими руками и стала гладить. Зверюшка не была против.
Странно, но ни Икрых, ни другие не претендовали на кошку. Они терпеливо ждали, когда та соизволит проявить к ним внимание. Только тогда ее трогали.
И вот я получил подарок. Правда, за ним пришлось изрядно побегать. Я уже сказал про кошку. Та появлялась в пещере и уходила из нее, а в моем мозгу засела мысль, где кошка берет молоко. Не могут же они без молока. Как она питается.
Следующим, что стало моим достижением, я стал следить за этим белым пушистым зверем. Я крался, теряя ее из виду, искал кусочки шерсти, плевал на динозавров с высокой колокольни. Но за кошкой следил. Татьяна ревновала безумно, а вот Икрых над нами потешался.
Но я верил, что все в этой жизни возможно. Тогда я так и не узнал, где кошка берет молоко. Короче, мысль свою не додумал, может не было бы всего этого. Но вот случилось затмение. Я выследил зверя до того места, где паслись козы. Как-то подумать, кто поит кошку молоком, мне в голову не пришло. Я просто глазам своим не поверил, что здесь есть козы.
А дальше дело техники. Я так ни одну женщину не хотел поймать, как эту козу. Я боялся уйти с лужайки, вдруг козы убегут. Но нужна веревка. Где ее взять? Я все же решился вернуться. Веревки нам заменяли лианы. Я достал свою рыболовную сеть и потащился с ней к той лужайки. Татьяна за мной. А за нами все остальные, включая и детей.
Я шел и постоянно шикал на остальных, не давая им спугнуть коз.
Икрых и Рыв широко осклабились, когда увидали коз. Но я постарался наступить им на ноги, чтобы не мешались. Татьяна восхищенно взирала на маленьких козлят, которые весело бегали по лужайке. Короче, картина мирной пастьбы была грубо нарушена мной единственным и неповторимым, решившим поймать козу самодельной рыболовной сетью. Я стараясь слиться с окружающей обстановкой мирно пополз к козам. Но как-то они углядели движущийся объект. Им это не понравилось.
Они насторожились, напряглись и перестали мирно пастись. Среди коз прошел неслышимый мне сигнал на отступление. Я решил, что не дам им бежать, как Наполеону под Москвой. Я нападу и запоймаю себе маленькую козочку. Резко поднявшись во весь рост, я кинулся к козам. Они в рассыпную, я бросил сеть, но не добросил.
Но я не собирался оставлять свою козу. Я знал, что так хочу молока, что и голыми руками поймаю это рогатое чудовище. Здесь меня подвело незнание биологии. Я выбрал самую рогатую козу, а надо было как-то на вымя смотреть. Но здесь моя ошибка простительна. Они все - доисторические козы и козлы тоже - очень волосатые.
Я кинулся и кинулся плашмя. Мне удалось свалить это рогатое чудовище. Как оно заверещало. Так на него до этого еще не нападали. Я старался придавить ее к земле, а потом понял, что покалечу. Больная коза долго не проживет, а еще одну ловить не хотелось.
Я уже, как в то мультфильме, размечтался о том, что стану царем, как обнаружилось, что это не коза, а козел.
Когда я все-таки дождался помощи от группы товарищей, то мохнатое чудовище уже как-то оклемалось и старалось замотать (именно замотать) меня головой со своими рогами. Я уворачивал лицо, как мог. Но и давил своим телом. А оно старалось подняться.
На мои вопли подоспели Икрых и остальные. Со знанием дела, они похватали торчащие из-под меня ноги животного. Татьяна попыталась камнем размозжить ему голову. Но попала по моей. Это я так подставился, не желая лишиться добытой козы. Когда я поднялся, то ребята уже перевернули это чудовище на спину. Тогда и стало понятно, что это не коза.
Вот тогда я сел на камень и заплакал. Я его так добывал, а теперь нафига он мне? Знаками мне удалось объяснить, что я хотел ее, а не его. Здесь уже заржал Икрых. Рыв так и не уразумел, а Татьяна обиделась.
На вопли несчастного козла из соседних зарослей выглядывали его козы. Я решился, что не сдамся. Надо как-то добыть козу. Тогда на глазах ошеломленных коз была сооружена жуткая ловушка. Под моим предводительством, Икрых в этот раз позволил, козла привязали под деревом, пожертвовав кусок лианы с сети. А перед козлом разложили сеть и сделали так, что стоило нам потянуть из кустов, то подошедшее близко к козлу животное, оказывалось пойманным, как рыбка.
Следующие сутки мы провели, как идиоты, сидя в кустах. Сидели до умопомрачения. Козел орет, козы выглядывают из кустов, мы ждем. Но, наконец, одна из козлиц решилась. Она дошла до козла, тут мы ее и поймали.
Икрых был в восторге. Не знаю, чего уж он там удумал, но велел немому и еще одной женщине собрать лианы. Много очень лиан. Может он на больших динозавров решил охотиться? Я не вдавался в подробности, потому как поймал, наконец, свою козу.
Татьяна ее пощупала. Коза явно знала женские руки. Ее доили. Но до меня это не дошло сразу. Я был слишком счастлив фактом ее поимки. Я попробовал объяснить Татьяне, что надо ее подоить. Но вот куда? И как? Не смог объяснить. Доить я пробовал сам. Сложно. Сразу говорю, что очень сложно. Во-первых, пытаешься быть аккуратным. Я ж понимаю, что там ... В общем, Татьяна справилась с этим по наитию гораздо лучше меня. Молоко потекло. Я собирал его в ладоши и пил. Нужен сосуд: чашка, миска, котелок, ведро. Но ничего такого видать еще не придумали. Татьяна тоже попила из моих ладоней. Попили все по очереди.
Потом все, кроме меня и Икрыха было плохо. Очень плохо. Они ж непривычные к молочной пище. Но как-то этот факт у них в мозгах не увязался. И на следующее утро молоко опять хотели все.
Козу держали на веревке и козла тоже. С козлом Икрых не пожелал расставаться. Он теперь все время напоминал мне про то, как я ловил козла. Чувствую, что это станет притчей во языцех.
День прошел прекрасно, я по очереди гладил то Татьяну, то козу. Козу для простоты общения я назвал Бе. Имя всем понравилось. До сих пор я так и не могу понять, почему у всех имена есть, кроме женщин.
- Сьша! - прервала мои глубокие раздумья Татьяна.
Я подскочил. Конечно, Таня привыкла вопить по поводу и без повода, но что-то уж сильно испуганно сегодня.
Вооружившись веником и Икрыховой дубиной, я кинулся на вопль. Татьяна стояла у дерева и тыкала в нечто живое и серое, что копошилось на корнях деревьев. Она вопила и старалась руками закрыть лицо. Естественно, что выяснять надо сначала, но как-то эти времена не располагают к долгим объяснениям. Я сначала грохнул дубиной, а потом потыкал веником. Оно уже не копошилось.
Татьяна благодарно мне улыбнулась, взяла дубину из моих рук и еще пару раз стукнула это уже мертвое серое животное.
- Шых, - она показала на животное.
Я наклонился посмотреть поближе и прикинуть, что бы это могло быть. Знаете, похоже на большую крысу. Не любовь женщин к мышам началась очень давно.
Затем Таня веником отодвинула дохлую крысу и вытащила из под нее один из моих кроссовков. Я тупо пялился. Наличие моего кроссовка здесь могло означать только одно. Икрых умер.
Татьяна держала кроссовок осторожно, как реликвию или очень хрупкий предмет. Потом важно пошествовала дальше. Я попытался представить, что случилось с другим кроссовком. Икрыха съели, выплюнув лишь один тапок? Икрых потерял кроссовок. Где тело этого дикаря? Что такое? Почему Татьяна такая важная? И куда она шествует?
Надо заметить, что к этому времени тапочки выглядели не лучшим образом. Грязные, драные, замызганные и потерявшие форму.
Но почему один тапочек у Татьяны? Икрых же их с ног не снимал, ходил, спал, бегал, даже пытался плавать в море. Я так серьезно предполагал, что у него гангрена ног начнется потому, как нельзя месяц не снимать обувь.
Но Икрых верил в счастье этих тапочек, вот я и думаю, что снял бы их только в случае смерти. Вернее, их бы с него сняли.
Пока я терялся в догадках и жутких предположениях, то я дошел с Татьяной до ручья. Икрых лежал лицом вниз. Ясно, он утонул. Но нет, Икрых поднял лицо и отфыркался. Не понимаю, что он делает. Тут же он опустил лицо и опять улегся лицом вниз в ручей. Это что тренировка воинов-подводников? Но зачем?
Второй тапок был на Икрыхе. Татьяна негромко пискнула. Икрых поднял лицо, отфыркался, потер глаза рукой и выбрался из ручья. Татьяна подала ему тапок. Он его одел, а другой снял. Татьяна так же бережно взяла кроссовку и пошла назад в сторону пещеры. Ага, а Икрых опять забрался в воду и продолжил несвойственное ему занятие.
Я последовал за Татьяной. Она прошла мимо нашей пещеры и углубилась в лес. Я шел следом, вопросы задавать бессмысленно, так как я еще не освоил, как спросить такое на этом языке, а тем более уж как понять ответ. Одно хорошо - Икрых жив.
Таня дошла большой ямы. Яма необычная. Я знаю, что там живут какие-то насекомые по типу муравьев. Они вонючие и кусучие. Татьяна кинула в яму кроссовок. Судя по всему я могу предположить, что с первым было тоже самое. Затем она взяла палку и принялась выгребать кроссовок из ямы.
Вынула и понесла назад к Икрыху. Там все повторилось.