К Мерле, размышлявшей об Унке, подкрался сон, и в полудремоте ей подумалось, что, наверное, все люди какое-то время носят маски. На одном маска радости, на других - маска грусти или полного равнодушия. В общем маска "вы-меня-не-знаете".
ЗЕРКАЛЬНЫЕ ГЛАЗА
Во сне Мерле встретила Королеву Флюидию*).
Ей чудилось, что она несется верхом на каком-то звере из мягкого стекла по водам Лагуны. Мчится сквозь голубые и зеленые призрачные тени, а миллионы водяных капель ласкают ее своим теплом, как вода в глубине ее зеркала. Капли щекочут ей шею, щеки, руки, протянутые навстречу волнам. Мерле чувствовала, что становится единым целым с Королевой Флюидией, с этой невидимой кудесницей, непостижимой, как восход и заход солнца, как сила молнии и ветра; неразгаданной, как тайна жизни и смерти. Мерле летела глубоко под водой, но дышала легко, как на земле, потому что Королева Флюидия была внутри нее и поддерживала в ней жизнь, как будто они были одним существом.
Шустрые стаи рыбешек неслись рядом, сопровождая ее куда-то, а "куда" для Мерле не имело значения Неудержимо быстрое скольжение в воде, - это вот здорово! Быть вместе с Королевой Флюидией, быть с ней чем-то слитным и неразрывным, чувствовать, что изнутри познаешь Лагуну и прикасаешься к ее красотам - это самое важное.
И хотя ничего особенного не происходило, кроме того, что она плыла в волнах вместе с Королевой Флюидией, сновидение было так прекрасно, что Мерле не могла припомнить, когда она в последний раз видела что-нибудь подобное. В приюте по ночам детей отвлекали другие заботы: холод, кусачие насекомые и боязнь воров. Здесь, в доме Арчимбольдо она впервые ощутила покой и безопасность.
Мерле проснулась. Сначала ей показалось, что ее разбудил какой-то скрежет. Но было тихо. Полнейшая тишина.
Королева Флюидия. О ней в те времена знал каждый. Но никто не знал, как она выглядит. Когда галеры египтян, искавшие ее в морях всего света, чтобы убить, вошли в венецианскую Лагуну, случилось нечто совсем неожиданное. Настоящее чудо. Королева Флюидия обратила их в бегство. Египетская Империя, величайшая и жесточайшая держава мировой истории, вынуждена была отступить, не солоно хлебавши.
С тех пор про королеву Флюидию стали слагаться легенды.
Твердо знали одно: она - существо без плоти и крови. Она властвует над водой и обитает в воде Лагуны и городских каналов, а также в проливах между островами, на которых лежит Венеция.
Дожи утверждали, что регулярно вступают с ней в переговоры и выполняют все ее пожелания. Впрочем, если она когда-нибудь и вправду произнесла какое-нибудь слово, ни одному простолюдину не довелось его слышать.
По мнению одних, она была размером с каплю и появлялась то тут, то там; другие клялись, что она - это сама вода, а может быть даже всего-навсего глоток воды. Она - не существо во плоти, а, скорее, всесильный дух. Тот, кто так думал, считал ее божеством, которое вливает жизнь и в людей, и в вещи.
Нашествие войск тирана Фараона несло с собой страдания, гибель и опустошение, Империя Аменофиса поработила мир, но аура Королевы Флюидии охраняла Лагуну уже более тридцати лет. В городе не было того, кто не чувствовал бы себя обязанным ей жизнью. В церквах для нее служили благодарственные мессы, рыбаки жертвовали ей часть каждого улова, и даже тайная гильдия воров выражала ей свою признательность тем, что несколько дней в году члены гильдии не запускали рук в карманы горожан.
Вот снова какой-то скрежет! На этот раз ясно, откуда он идет.
Мерле села в постели. Обрывки сна еще наползали на сознание, как пена морского прибоя на босые ноги.
Звук повторился. Металлический лязг слышался в нижнем дворе. Мерле узнала этот звук: так бывает, когда отодвигают тяжелую крышку на колодце. В Венеции часто встречаются такие круглые каменные колодцы во дворах и на публичных площадях. Снаружи на их высоких стенках высечены узоры и разные мифологические существа. Большие полукруглые крышки предохраняют драгоценную питьевую воду от грязи и крыс.
Но кто в такой ранний час возится у колодца? Мерле встала и протерла заспанные глаза. Пошатываясь, добрела до окна.
При свете луны она увидела, как кто-то перелезает через край колодца и исчезает внутри. Но тут же из темноты высовываются чьи-то руки, хватаются за край крышки, и крышка со скрежетом ложится на место.
У Мерле перехватило дыхание. Она невольно вытянула шею, хотя темная фигура уже исчезла в колодце.
Унка! Нет сомнения, что это она там внизу, во дворе. Но зачем надо домоправительнице лезть посреди ночи в темный колодец?
Мерле обернулась и хотела разбудить Юнипу.
КроватьЮнипы была пуста.
- Юнипа, ты где? - испуганно прошептала он, Хотя от окна ей был виден каждый уголок в комнате. Тут не спрячешься.
Разве что...
Мерле нагнулась и посмотрела под кроватями. Но и там не было слепой девочки.
Она подошла к двери, на которой не увидела ни задвижки, ни замка. Значит, дверь не запирается на ночь. В коридоре было тихо. Мерле едва переводила дух от волнения. На холодном полу стыли босые ноги. Она быстро натянула на себя платье и сунула ноги в потрепанные кожаные башмаки, которые надо было еще зашнуровать, хотя в ту минуту ей было не до того. Но нельзя же бежать на поиски Юнипы, путаясь в длинных шнурках, - так можно и шею себе свернуть. Она быстро принялась за шнурки, но пальцы дрожали, и с башмаками пришлось немало провозиться.
Наконец Мерле выскользнула в коридор, притворив за собой дверь. Где-то вдалеке раздавалось угрожающее шипение, - нет, не зверя, а, скорее, какой-то паровой машины, но она не могла понять, находится ли источник звука в доме или снаружи. Вскоре снова послышалось шипение, сопровождаемое мерными частыми ударами. А потом опять стало тихо. Когда Мерле добралась до лестницы, ведущей вниз, она вспомнила, что на канале Изгнанников была ведь, кроме Арчимбольдовой мастерской, еще и ткацкая мастерская на том берегу.
Однако, помимо странного звука, по дому разливался еще какой-то непонятный запах: пахло и смазочным маслом, и полированным металлом, и тем, чем пахнет, как она знала, в стеклодувных мастерских на острове Мурано в Лагуне. Мерле там побывала, когда один старый стеклодув выразил желание взять сироту в обучение. Не успела она туда войти, как он велел ей налить в бочку воды и помыть ему с мылом спину. Мерле подождала, пока он влезет в воду, и со всех ног бросилась обратно, на пристань. Спрятавшись на каком-то суденышке, она вернулась в город. В приюте такое случалось и раньше, и хотя надзиратели не выразили особой радости при ее возвращении, они были достаточно понятливы, чтобы в Мурано ее больше не отправлять.
Мерле спустилась по лестнице на площадку второго этажа. До сих пор она не встретила ни одной живой души и не обнаружила в доме ни признака жизни. Где же спят остальные ученики? Наверное, тоже на третьем этаже, - как она с Юнипой. Унка, - теперь это ясно, - дома не ночует. Но в эту минуту Мерле было некогда думать о странных ночных прогулках домоправительницы.
Где же, все-таки, Арчимбольдо? И, главное, куда делась Юнипа? Может быть, ей понадобилось выйти только на минутку? Ведь как раз на третьем этаже есть узкий эркер, а в нем - большая труба, которая впадает в канал. В эркер-то Мерле и не заглянула, и теперь себя страшно ругала. Можно сказать, - не посмотрела у себя под носом. Наверное потому, что дети в приюте очень боялись ночью вставать и выходить. Почему-то только немногие возвращались назад.
Мерле уже хотела подняться на свой этаж и поискать там Юнипу, как снова послышалось непонятное шипение. Это был все тот же безжизненный механический звук, который начал ее пугать.
Вдруг ей показалось, что кроме шипения она слышит еще какой-то звук.
Или плач?
Это - Юнипа!
Мерле напрягала зрение, пытаясь что-нибудь разглядеть на лестничной клетке. Вокруг - сплошная темь, хоть глаз выколи. Только через высокое оконце едва пробивался свет луны, вернее ее слабый мутный отсвет, в котором едва различались лестничные ступеньки. В темном коридоре, отходящем налево от лестницы, одиноко тикали стоячие часы, - их огромный черный силуэт походил на крышку гроба, прислоненную к стене.
Мерле была теперь убеждена: шипение и плач раздаются внутри дома. И доносятся снизу. Из мастерской на первом этаже. Она стала осторожно красться вниз по ступеням. Коридор, который внизу отходил от лестницы, был крытым, и Мерле, поглядывая на сводчатый потолок, почти бегом побежала вперед. От страха пересохло во рту. Она уже не просто громко дышала, а пыхтела, как пароходики на Большом канале. Что, если они с Юнипой попали из огня да в полымя? Неужто Арчимбольдо будет не учить их, а измываться над ними, как тот стеклодув из Мурано?
Она вздрогнула, заметив, что кто-то бежит рядом. Нет, это ее собственное отражение мелькает в бесчисленных зеркалах на стенах коридора.
Шипение слышалось теперь ближе и отчетливее. Унка им не показала, где находится вход в мастерскую. Лишь упомянула про дверь на первом этаже. Но здесь так много дверей, и все они такие высокие, темные и - запертые. Для Мерле ничего другого не оставалось, как только ориентироваться на звук. Плач больше не повторялся. При мысли, что Юнипа подвергается какой-то страшной опасности, Мерле едва удерживалась от слез.
Ясно одно: она ни за что не даст в обиду свою новую подругу, даже если их обеих снова отправят в приют. О чем-нибудь худшем ей не хотелось думать. И все же дурные мысли так и лезли в голову, и роились, как неотвязная мошкара.
Сейчас - ночь. Темнота. В каналах без следа пропало множество людей. Никто не станет искать двух девчонок-сирот. Двумя ртами меньше - еды останется больше. Только и всего.
Коридор круто свернул направо. В конце вырисовывался огненный контур высокой двустворчатой двери. Щели вокруг дверных створок блестели подобно золотым гирляндам на зажженной елке. Не иначе, как в мастерской пылает сильный огонь, - там, наверное, топят углем печь для той машины, которая попеременно то шипит, то урчит, - сообщила Мерле.
Когда она приблизилась на цыпочках к двери, то увидела, что дым стелется над каменным полом, как густой туман над землей. Дым выбивается из-под двери, отсвечивает багрянцем.
А вдруг в мастерской пожар? Спокойно, - уговаривала себя Мерле. Держись и не волнуйся.
Ее шаги взметнули дым с пола, и вокруг нее запрыгали в полумраке туманные призраки, заплясали огромными уродливыми тенями на стенах коридора. Кроме щелей, светящихся по бокам четырехугольника, другого освещения там не было.
Темнота, туман и - прямо перед ней - закрытая дверь в огненном обрамлении. Мерле чудилось, что она стоит у ворот Ада, - так все это диковинно и ослепляюще выглядело.
Едкий запах, который она уловила наверху, на лестничной площадке, стал здесь почти удушающим. Вонь от горячих смазочных масел била в нос. Люди в городе говорили, что несколько месяцев назад Венецию посетили посланцы Ада и предложили помощь своих Мастеров в войне против Империи Фараона. Однако городские Правители отвергли возможность сотрудничества с служителями Сатаны; пока венецианцев защищает Королева Флюидия, мол, нет надобности в таком пакте. С тех пор. Как экспедиция "Нэшнл Джиографик Сосайити" во главе с именитым профессором Чарлзом Борбриджм в 1833 году доказала факт существования Ада и определила место его нахождения в глубинах земли, начались частые встречи послов Сатаны с представителями человечества. Правда, никто точно не знал, о чем ведутся переговоры, но так, наверное, людям было спокойнее.
Мерле тоже слышала о посланцах Ада, и теперь о них вспомнила, подойдя вплотную к двери. Очень осторожно прикоснулась ладонью к дверной створке. Дерево должно было быть теплым, но дверь оказалась холодной, как все остальные. Металлическая ручка, до которой Мерле дотронулась пальцем, тоже была холодной.
Она стояла и думала, а что если вот просто так - взять и войти. Больше ничего и не оставалось. Она была совсем одна и не могла рассчитывать на чью-либо помощь в чужом доме.
Как раз в тот момент, когда Мерле решилась распахнуть дверь, ручка на двери зашевелилась, - кто-то ее поворачивал с внутренней стороны. Мерле отскочила назад, хотела убежать, но успела только отскочить в сторону, к левой створке двери, а правую в это время кто-то открыл вовнутрь.