— Пожалуйста…
Эрик захромал к ней и Эмма отступила в глубь комнаты, мысленно проговаривая то, что она желала сказать ему. Горец присел на кровать, с тихим стоном.
— Сестренка, не знает, — опередил ее Эрик. — Но у нашего народа есть некрасивое слово для таких, как этот брат. Для тех, кто использует телесные отношения, чтобы заслужить милость Лунны. У сестренки нет никаких обязательств перед этим недостойным братом…
Он остановился посреди пламенной речи, так как его взгляд задержался на платье Эммы, а точнее на пятне у бедер. Щеки горца окрасил густой румянец и он спрятал лицо в ладонях.
— Какой позор, — выдохнул он. — Этот брат думал, что ниже ему не опуститься, но видимо такой мусор как я не должен существовать.
— Эрик! — Эмма закусила губу. — Ничего не случилось, это естественная реакция тела! Не могу поверить, что мы обсуждаем такую мелочь, когда сегодня ночью вы пострадали по моей вине. Ладно, если хочешь знать… Не буду скрывать, я была бы рада, если бы ты желал близких отношений, но уважу любое решение. Я не могу видеть твоих страданий. Хочешь, мы забудем об этом, как будто ничего не случилось?
— Сестренка слишком снисходительна, подобное не прощается.
— Ты попросил меня остаться, помнишь? Я тоже чувствую себя виноватой за ваше несчастья. Ты был слишком добр ко мне, это я навлекла на вас беду.
Эрик взмахнул действующей рукой и принялся уверять Эмму, что это далеко не так. Она только криво усмехнулась.
— Я не могу понять и принять логику вашего мира. Ты считаешь себя ущербным, а ведь я не встречала никого лучше тебя, Эрик. Если не желаешь становиться моим мужем, поверь, я не собираюсь навязываться. Только прошу, пожалуйста, не отдаляйся, будь моим любимым старшим братом. Хорошо?
Иногда, двое говорят на одном языке, но не в силах понять друг друга. Иногда, наоборот, один взгляд приоткрывает слишком многое. А сейчас все было настолько запутанно в одном клубке, что Эмма была не в силах разобрать на составляющие стыд, боль, влечение, чувство вины, желание защитить. Все это плескалось во взгляде Эрика. Словно она была сияющей звездой, до которой он не имел права дотронуться.
— Этот брат будет счастлив, — сдался он. — Этот брат недостоин милости сестренки…
— Если бы ты отпустил меня тогда на мосту, то твоя жизнь была бы намного легче. Теперь же, я твоя обуза. Эта сестренка не может заснуть без тебя, — твердо сказала Эмма.
Горец встал, чтобы затушить лампы и вдруг заметил наведенный порядок. Он прижал здоровую руку к сердцу и бросил еще один пламенный взгляд искоса на Эмму.
— Сестренка не должна чувствовать вину за происшедшее сегодня. Эти горцы не в первый раз проходят проверку стражников. На самом деле никто из нас не пострадал серьезно, а гордость, как и родной дом остались в горах Баолян. Только раньше, — тихо продолжил он и затих, хромая от окна к кровати.
Эрик потушил лампу и закрыл ставни. Комната погрузилась в темноту и завораживающий голос Эрика проникнул в самое сердце Эммы.
— Раньше, никто не заботился о ранах этого брата. Я привык к одиночеству и только появление сестренки напомнило о том, как чудесно быть кому-то нужным. Сестренка послана мне небожителями. Будь благословлен Айгуо Цзианью из семьи Йи за то, что призвал в этот мир сестренку. Пусть он не держит зла на этого брата, который каждый день возносит благодарность богам за то, что заклинатель не смог удержать сестренку подле себя.