Умерев во сне в крохотной комнатушке четвертого этажа в съемной квартире, Эмма предала родных. Она не могла забыть об этом, когда жила в тепле и неге под крылом заклинателя. Каждый день, чувство вины понемногу убивало ее изнутри.
Каждый вдох давался с трудом, живот невыносимо болел и пульсировало израненное лицо.
Ей казалось, что ее настигло наказание. Что она заслужила побои и ограбление. Поплатилась за глупость и нерешительность.
В мыслях царила полная мешанина, но Эмма ясно осознавала горькую правду.
Нельзя быть далеко от людей. В тихих местах опасно. Везде опасно. Зачем Эмма ушла из лесного домика?
Цена любопытства оказалась непомерной.
Эмма, прихрамывая, заковыляла обратно к особняку. Кроме него ей никто не поможет. Ее создатель, маг, красавец, предатель.
Инстинкты оказались верными — он с самого начала держал ее только ради возможности насладиться телом.
Эмме было противно, но страх гнал туда, где есть шанс выжить.
Ее приняли за горянку из-за светлых волос. Горцев тут явно не привечают. Кажется Ра ведет войну с северным народом. Тогда почему золовка Адама выглядит именно так? Если в Ра ненавидят чужаков, как ей удалось добиться столь высокого положения?
И зачем Деви понадобилось тело светловолосой куклы? Слишком много вопросов, ни одного ответа.
Подгоняемая болью и страхом Эмма потихоньку вернулась к центру города. Ноги сами привели ее обратно к красным резным воротам в усадьбу заклинателя.
Над дверью висела вывеска, на которой черной краской было выведено имя семьи Йи и красовался золотой пятиконечный лист.
Эмма одной рукой запахнула испачканный кровью ворот, другой несмело постучала.
Ответа не было. Спиной Эмма чувствовала чужие острые взгляды. Молодые девушки с причудливыми прическами и сверкающими заколками в волосах перешептывались, глядя на Эмму. Постепенно собралась целая толпа нарядно одетых красавиц в сопровождении молчаливых слуг. Они крутили зонтики, звенели украшениями и довольно громко перебрасывались фразами:
— Уж ломятся потеряв стыд средь бела дня в одном исподнем.
— Горцы, что с них взять? Грязный народ. Думает золотыми волосами привлечь нашего красавчика.
— Ну да, вся в крови, трогательная девица. И не таких он выставлял, не успевала догореть палочка для благовоний.
— Кто-то знаком с наглой особой? Она разнюхивала о вкусах красавчика?
У Эммы колотилось сердце от ужаса. Злые слова мало волновали ее, но если одной из красавиц придет в голову натравить телохранителей… Эмма все колотила в дверь, не оставляя надежды.
С другой стороны послышался голос:
— Сегодня не принимаем.
— Пош-шалуйстша отшкройтше! — сплюнув мешающую говорить кровь, попросила Эмма.