— Почшему? — спросила она, чтобы отвлечь третьего. — Почшему тшы ошталшя дома?
— Ах, это, — покачал головой Урман. — Неделю назад по дороге с базара меня остановил стражник и принялся придираться к качеству товара. Вместо того чтобы дать ему взятку, как подразумевалось, я принялся защищать свое творение.
Третий махнул шестом в сторону сарая, где тикали и помахивали маятниками выстроенные в ряд громоздкие часы.
— В итоге, — продолжил горец. — Стражник решил научить бесполезного горца уму-разуму. Урок я выучил. Тюрьма не лучшее местечко, но на мне все быстро заживает. Жаль, на базаре в ближайший месяц показываться нельзя, а братья не так хорошо расхваливают часы. А что, сестренка беспокоится обо мне? Третьему очень приятно. Для меня честь и удовольствие — ухаживать за сестренкой.
Эмма фыркнула. Третий удивленно поднял бровь, и она объяснилась:
— Фчера тшы тшак не шчитал.
— Так и не простила… — хмыкнул третий. — Сестренка, пойми, не в тебе дело. Эр уже пригрел однажды беднягу без роду без племени. Так же, как и тебя, подобрал где-то раненого и несчастного. А когда тот встал на ноги с помощью Эра, то поджег склад продовольствия. Зима выпала голодной, младший брат Эра погиб, а его самого изгнали.
Горец усмехнулся и принялся выжимать простыни. Перехватив полный потрясения взгляд Эммы, он добавил с кривой ухмылкой:
— Собственно, поэтому второй брат ради горстки раковин кланяется в ноги покупателям. Собирает деньги для передачи домой в возмещение ущерба. Знаешь, на него ведь были возложены большие надежды.
Обняв плечи, Эмма не могла не чувствовать горечь. Она не знала, смогла бы броситься наперерез стражникам ради незнакомки, после того как в прошлый раз спасенный отплатил черной неблагодарностью.
— Я думал, он опять привел беду, — продолжил третий. — Но ты ведь не сиротка из Ра, ты наша, горская. По манерам видно, что сестренка не росла тут в услужении, а привыкла быть свободной. Это третий братец в темноте обознался.
Знать бы, что за манеры выдают в ней чужачку!
Ей хотелось многое спросить, но усталость и боль брали свое. Не показывая слабости, Эмма помогла третьему развесить стирку. Перед глазами замелькали черные пятна, к горлу подкатилась тошнота. Эмма присела на циновке в комнате Эрика, прислонилась к стене. Урман принес наваристый суп с пельменями и зеленью. Готовил он замечательно, а также очень заботливо следил за тем, чтобы Эмма опорожнила миску.
Устав за день, она не заметила, как пригрелась на голых бамбуковых рейках и заснула.
— Сестренка!
Проснулась Эмма от окрика Эрика, в восторге оглядывающего убранное помещение. Его уверенная, одетая в синее фигура с упертыми в бока руками осветила комнату. У Эммы потеплело на сердце, когда она смотрела, с каким благоговением он проверял каждый механизм, заботливо устроенный в коробке.
— Как красиво! — воскликнул он. — Аийа, сестренка, тебе нельзя было перетруждаться!
Эрик сел рядом с нею, обеспокоенно заглянул в глаза.
— Как же мне отплатить тебе? — спросил он. — Наверное, сестренка трудилась весь день по вине второго брата. У меня все руки не доходили привести в порядок хлам.
Эмма грустно усмехнулась, поманив рукой, подождала, пока Эрик наклонится, и прошептала ему на ухо:
— То есть спасение моей жизни ты считаешь не стоящей благодарности мелочью, а за уборку необходимо рассчитаться?
У Эрика порозовели щеки. Лицо горца было необычайно живым, на нем с легкостью читались эмоции. Сейчас он едва справился со смущением и достал что-то из-за пазухи.
— Я не забыл о сестренке и принес ей лечебную мазь из Оду, чтобы раны быстрее зажили.
На широкой ладони с длинными пальцами оказалась витая раковина, заполненная зеленой дурно пахнущей субстанцией.
— И еще я подумал вот о чем. — Эрик тоже приблизился к уху Эммы так, что у нее закололо в затылке. — Каждый горшочек с Хуа подписан и отмечен печатью, источающей потоки Ши на особой частоте. Скоро сюда нагрянет стража с обыском. От Хуа необходимо избавиться как можно скорее, но этот братец подумал, что если взять совсем немного, то пропажу не обнаружат. А сестренка сумеет позаботиться о себе и создать новые зубы.
Эмма резко вздохнула и схватилась за бок от резкой боли.
— Не знаю, получится ли у меня, — прошептала она. — Я никогда не пробовала создать ничего живого.
— Это не так сложно, — заверил ее Эрик. — Пусть сестренка возьмет немного Хуа в рот и представит, что зубы на месте. Вот и все.