Урман обернулся, кокетливо прикусил нижнюю губу и посмотрел на нее из под приспущенных ресниц.
— Если бы сестренка отправилась одна, то могла бы подвергнуться опасности, но если этот брат будет рядом, ей не о чем беспокоиться!
Чуть припухшие от укуса губы Урмана приоткрылись, он поднял руку и вытянул шпильку, так, что волосы волной окутали широкие плечи. Третий брат был очень красив и сознательно старался показать себя с лучшей стороны, но Эмма оставалась холодной.
— Этот брат сделает все, что пожелает сестренка, — тихо проговорил Урман.
— Тогда отведи меня к нему, — попросила она.
Урман невесело хмыкнул, спрыгнул вниз и направился к одному из шкафчиков. Достал пару сосудов, откупорил и понюхал, затем кивнул и показал Эмме следовать за собой.
— Этот брат рад любому предлогу провести время с сестренкой, даже, если она всего лишь хочет увидеть другого.
Эмма закатила глаза за спиной третьего, и покорно проследовала за Урманом. В флаконах хранилась черная краска для волос. Урман усадил ее на стул и принялся наносить густую пасту на голову Эммы, не забывая то и дело наклоняться так, чтобы теплое дыхание коснулось обнаженной шеи, или пробежаться длинными пальцами по чувствительным точкам на ушах. Эмма покорно терпела. Потом третий брат ушел принес кисточки и горшочки с краской и навел на лицо искусный макияж. Посмотрев в зеркало, Эмма с трудом узнала себя в девушке с раскосыми глазами и глянцевыми черными волосами.
Заключительным штрихом стал придуманный Эриком амулет, который превращал внешность заклинателей в ничем не примечательную, позволяя не выделяться из толпы.
— Вечером на базаре весело. Может, сестренка желает отправиться с этим братом посмотреть на уличных танцоров или отведать сладости? — мягким голосом спросил Урман.
Эмма только покачала головой и побежала на задний двор показаться первому и четвертому братьям. Она не была уверена, правильно ли отправиться за Эриком в бордель, ведь в прошлый раз импульсивный поступок привел к катастрофе. С другой стороны увиденное тогда избавило Эмму от иллюзий. К тому же она не может вечно скрываться в доме братьев, ей стоит хоть немного познакомиться со внешним миром.
Бастинар и Дагеран не пришли в восторг от идеи отправиться на базар но и не стали препятствовать.
— Сестренка не пленница, а Урман не дурак, — только и сказал Дагеран.
Первый брат подошел к Урману, положил тяжелую ладонь тому на плечо и долго смотрел в глаза.
— Понял, все понял! — заныл третий. — Буду смотреть за ней, как за собственным сердцем.
Пока они готовились к выходу, солнце уже клонилось к закату. У стены сарая аккуратно высились стопки овощерезок. Эмма наклонилась и проверила каждую из них, оставшись очень довольной.
— Пятьдесят пять штук за сегодня, — с гордостью сказал Дагеран. — Перекусим и продолжим работать.
— Это только начало, — тихо заметил Бастинар. — Сестренка будет гордиться нами.
Перед выходом Урман проверил ее платье, подал накидку с капюшоном, объяснив, что замужние женщины ранга До стараются не привлекать к себе внимания на улице, одеваясь неброско и укрывая лицо капюшоном или шляпой. Молодым незамужним девушкам позволено носить замысловатые прически, украшать их заколками и шпильками в подражание Луннам. После свадьбы же, свобода довольно ограничивалась. Сам он ухватил объемный сверток в руках.
— Горцы часто помогают донести покупки домой. Я буду идти немного позади и подсказывать куда повернуть. Не беспокойся, мы не будем выделяться из толпы. Амулет кроме изменения внешности скрывает потоки ши. Видишь, сестренка, как надежно быть под покровительством этого брата? Поверь, я весьма полезен и покорен.
Эмма старалась ровно дышать, чтобы успокоить гулко бьющееся сердце. Ей было страшно и она злилась на себя за страх.
На улице царили сумерки. Подле ларьков и магазинчиков в бумажных фонариках горели теплые огни. Зеваки медленно прогуливались, держа в руках палочки с засахаренными фруктами. Нагруженные работяги направлялись домой, не поднимая взгляда от серых бцлыжников. Урман тихим голосом говорил Эмме куда поворачивать, и она шла, чуть опустив голову, чтобы не слишком привлекать к себе внимание. Вскоре кварталы поменялись на более зажиточные и по улицам можно было увидеть потоки нарядно одетых дам, спешащих в одном направлении. Тут все освещалось ровным светом красных фонарей, в которых горели лампочки, похожие на электрические. Двери богатых домов были выкрашены в красный цвет, а с двух сторон их охраняли каменные статуи.
Эмму толкнула в плечо нарядная девушка, в спешке семенящая в узком платье на высоких платформах туфелек.
— Мы опаздываем? — спросила она свою подругу, успевшую уйти вперед. — Еще не началось?
Эмма пригнулась к земле и отошла в сторону. Урман встал у нее за спиной и беспокойно прошептал:
— Не ушиблась, сестренка? Все в порядке?
— Куда идут эти девушки? — шепотом поинтересовалась Эмма.
— Уж точно не туда, куда мы направляемся, — усмехнулся Урман.