– Потерпи, чуть-чуть осталось. Скоро будет привал.
Киваю в сторону проплывающего мимо, раздувшегося трупа собаки:
– Надеюсь, в более человеческих условиях?
– Тьфу! Ну, ты нашел объект для сравнения!
Возмущенно покрутив головой, Ахмет уточнил:
– В идеальных.
Идущий немного вверх, практически сухой узкий туннель заканчивается ржавой металлической дверкой с черепом и костями. Надпись «ЩР-18» и идущие по стене силовые кабели как-то не оставляют сомнений в назначении аппаратуры. По примеру напарников скидываю рюкзак и уже лезу за ковриком, когда Кемаль с улыбкой останавливает:
– Погоди, брат. Не все является тем, чем кажется.
Поддев дверку со стороны петель (фигассе!), здоровяк налегает на фомку. С легким лязгом из стены выдвигается солидной толщины металлический блок, открывая прямоугольный проем.
Вот это маскировка!
– А если открыть как положено?
– Увидишь начинку обычного распределительного щита. Старого и частично раскуроченного.
Шагнув в проход, Ахмет протянул руку. Щелчок, одновременно с которым загорелся электрический свет. Цивилизация.
***
Условия отдыха, действительно, радовали. В подземных помещениях оказались туалет и душевая. Конечно, вода была только холодная, да еще и ржавая, но промыть в нашей ситуации одежду, просто вымыть руки и умыться с куском древнего хозяйственного мыла- дорогого стоит.
Воспользоваться архаичным унитазом с деревянной сидушкой и висящим над головой чугунным бачком.
Блаженно присесть на коврик, оперевшись спиной о неокрашенную бетонную стену… лепота.
– Искандер, ну, где твои пироги?
Блин, а я, оказывается, совсем задремал. Лезу в рюкзак.
– Ничего, брат, сейчас подзаправимся как следует, и на боковую.
В комнату возвращается отлучавшийся Ахмет. В руке старые газеты на застилку импровизированного дастархана, в другой – алюминиевый, еще советских времен, электрический чайник. Фантастика!
Как выяснилось, это помещение входит в подземный военный комплекс. Кому он принадлежит сейчас – Бог весть, но электричество с водой присутствуют, а это главное. Нашлись и три армейские металлические кружки в черных пятнах от сбитой эмали. Заправившись первым, вторым и витаминным шариком, мы перешли к чаю. Сердце прониклось благодарностью к Ларе – настолько приятно было кушать мои любимые яблочные пироги.
Похоже, здоровяк подумал о том же. Потянувшись за вторым ломтем, Кемаль с одобрением произнес:
– Повезло тебе, брат. Такая женщина!
Командир кивнул:
– Не могу не согласиться.
– И что она только во мне нашла?
– Да уж нашла. Забыл, кто ты? Что сделал для Родины? Молчи, пока я матом ругаться не начал.
– И я поддержу. Братка, ты такой – один. На всю страну – точно. Кончай страдать фигней, вон, лучше еще кусочек за ее здоровье съешь.
– Есть.
И кусочек, и второй прошли с неослабевающим удовольствием. Допив чай, понял – напоролся. Эх, еще бы…
Точно читающий мысли командир, улыбаясь, протягивает новую зубную щетку в полиэтилене и небольшой тюбик пасты.
– Ахмет, нет слов. Спасибо!
– Бери, чистюля. Я после нашего дела на лекции… для избранных, само собой… приводил пример. Наверху заваруха, вся полиция на ушах, нычемся с ядерным зарядом, где попало, а простой советский инженер спокойно чистит зубы и ложится спать. Непрошибаемо, как в танке.
Вспомнив, улыбаюсь:
– И снились мне тогда красивые любимые женщины.
– Вот, пожалуйста. Давай, иди, Искандер, мы за тобой.
Набрав в кружку кипяточка, отправляюсь к раковине. Теплой водичкой прополоскать после чистки рот – совсем хорошо.
Устраиваю на коврике ложе, Кемаль протягивает широкую ладонь с четырьмя капсулами.
– Да, чуть не забыл – это тебе. Медицина наша распорядилась.
– А что это?
– Тонизирующее, стимулирующее, что-то для давления… короче, чтобы голова твоя не разболелась.
– Спасибо.
Заглотив и запив лекарства, натягиваю на голову полу куртки и мгновенно отключаюсь.
***
В матовом жемчужном пологе легко и спокойно. Плавно перемещаются энергетические потоки, отдых охраняют две яркие искры. Незримо касаюсь их. Все правильно. Дружба, верность, забота. Немного тревоги. Ни к чему. Напрасно, нерационально, бесполезно. Сила, энергия, магия растет, скоро придут изменения.
Одна из искр приблизилась, потянулась перламутровой дымкой…
Заключительная яркая мысль-образ: смерти нет. И мир изменился.
– Искандер… Подьем, брат.