Закончив беседу, уже мне:
– Командир отряда специального назначения московского ГУВД. Дельный и жесткий. Мы с ним не раз пересекались. Не сомневайся – через час этот пентхаус будут штурмовать его парни.
– Спасибо, командир.
– За что?
Молчу.
***
Ученые, словно сорвавшиеся с х… э-э-э, в общем, как рухнувшие с дуба, вознамерились утащить меня в пыточную прямо из машины. Уже и каталку подготовили, энтузиасты. А помыться? Поужинать? Да хоть переодеться! С трудом сдерживаясь (только бы глаза не полыхнули!), категорично отказываюсь, выставляя свои условия.
Поразительно – согласны на все. Неугомонный Сергей Дмитриевич, на этот раз выступая эталоном деликатности, предельно вежливо просит (на ночь, Александр Владимирович, исключительно на ночь) поставить одну капельницу и установить в номер контрольную медицинскую аппаратуру.
– И как я с капельницей буду спать?
– Как только закончится, немедленно снимем. Вы даже не почувствуете.
Ладно, убедили. На что только не пойдешь во славу российской науки? Нет, на каталке не поеду – еще не инвалид, хотя такими темпами скоро сделаете.
Наконец-то избавившись от ажиотажного внимания, следуем по службам, сдавая экипировку. Принимают молниеносно, хотя проверять не забывают.
В номере наконец-то включаю душ и встаю под упругие чистые струи. Лепота!
Горячая вода смывает въевшуюся канализационную вонь, неся расслабление и восхитительное ощущение чистоты. Щедро поливаю себя ароматным гелем, поднимая пену большой губкой. Отмывшись до скрипа, просто стою под парящим потоком, прогреваясь и чувствуя, как тело наполняет спокойная усталость. Но тут доносится приглушенное:
– Искандер?
Блин, ну, сейчас-то что?
Отодвигаю дверь кабинки:
– В душе я, командир. Что случилось?
– Да за тебя волнуемся – уже час, как ты там.
Час?
– Все, выхожу.
Ужинаем в малом зале столовой – для дежурных служб. Кемаль уже взял порции, ждет за столиком. Гляжу на свою тарелку и офигеваю – это же тазик!
– Брат, ты не перестарался? Я столько не съем.
– За тобой доем, не побрезгую. Ты, главное, начни. Да, и вот.
Опять капсулы. Пять штук. Шучу:
– Вместо ужина?
– Нет. Надо принять после еды.
Нехорошие подозрения снова поднимаются в душе. Беру таблетки, смотрю в глаза Кемаля:
– Брат, я что – болен? Только не пытайся обмануть.
Помедлив, не отводя честных глаз, он отрицательно покачал головой:
– Нет, Искандер. Ты здоров. Лекарства нужны, чтобы… они помогают раскрыться твоим паранормальным способностям.
Это правда. Бросаю короткий взгляд на командира. Хм-м, что-то они все-таки скрывают: Ахмет не успевает до конца стереть чувство облегчения с лица. Пытать дальше? А смысл? Главное – здоров. Да и вообще, обалденный аромат рагу с фасолью настраивает на совершенно иной лад. Киваю:
– Знал бы ты, какие от этих таблеток приходы. Сознание расширяется – мама, не горюй.
Наклонившись, заговорщицки приглушенным голосом Ахмет комментирует:
– Только не вздумай об этом сказать своим вивисекторам. Замучают в особо извращенной форме.
Оценив шутку, улыбаюсь и берусь за ложку.
М-да, оказывается, все относительно. Это я к тому, что тазик успешно съелся. Более того, передохнув в удобном полукресле, приговорил две чашки чая, не отказался и от кусочка торта «Наполеон».
Собираясь с силами, чтобы заглотить лекарства, обращаю внимание на улыбающихся друзей:
– Что веселитесь? Назад покатите, готовьтесь.
– Не волнуйся, донесем,.. термитище. «Не смогу, не буду…» Умял, как за здрасьте.
– Представляешь, что-то аппетит разгулялся. Поесть вкуснятину, да в человеческих условиях…-
– На нас тоже, как в первый раз оттуда вышли, жор нашел. Наверное, подземелье так действует.
Соглашаюсь:
– Наверное.
Посидев еще минут десять, понимаю – сейчас усну. Встаю, и еле успеваю схватиться за спинку сиденья. Поддерживает и мгновенно среагировавший Ахмет. Так.
– Кемаль, тебе кто таблетки дал? Сергей Дмитриевич? Маньяк научный?
– Искандер, не заводись. Это успокоительное и тонизирующее на усталость легли. Давай, пойдем домой потихонечку.
Простые, наполненные заботой слова внезапно вызвали обвал чувств, вырвавшийся в отчаянном:
– Знал бы ты, где мой дом…