Пожав на прощание руки, генерал-полковник убыл.
Разворачиваемся, идем к входу в корпус. Навстречу нам решительно шагает невысокая фигурка. Дубленка, круглая норковая шапочка-кубанка… Лариса. С очень строгим лицом.
Ахмет негромко комментирует:
– Сейчас кого-то будут иметь.
Кемаль подхватывает:
– Я даже знаю кого.
Командир резюмирует:
– И совершенно справедливо, между прочим.
Хотел я им ответить… Но не успел.
– Почему. Мне. Никто ничего не сказал?
Суровое начало. Подхожу вплотную, предолевая недолгое сопротивление, прижимаю любимую женщину к груди. Нежно глядя в теряющие остатки возмущения глаза, кротко отвечаю:
– Ларочка, я не хотел тебя расстраивать.
И целую.
***
Вчетвером поужинав, еще сидим за столиком, беседуя.
– Лори, вообще не понимаю твоих переживаний. Сходили, как на пикник, развеялись. Увидели рыбу-мутанта, покатались на водной горке, клад, опять же, нашли. А какие там пещеры!
Ахмету только «Спокойной ночи, малыши» вести. Но Ларису таким повествованием убедить затруднительно:
– Ага. С бандитами пообщались…
– А что?
Кемаль рассматривает свою ладонь, сжимает во впечатляющего размера кулак:
– Тоже полезно. Очистишь землю от такой нечисти – и чувствуешь себя… Человеком, в общем, чувствуешь.
– Мальчики, вас послушаешь – детский сад вывели на прогулку в парк аттракционов.
– Да так, в общем-то, и было. Чистый Дисней-ленд.
Усмехаясь, вношу свою лепту:
– Лара, вот, положа руку на сердце: неужели ты думаешь, что с нами что-то может случиться?
Разум борется с чувствами.
– Но их было четверо. А если бы они оказались вооружены?
– Лори, в три ножа мы их сделали за две секунды. Могли перестрелять, как в тире.
Кемаль поддерживает:
– А могли и просто порвать. Голыми руками.
Взгляд женщины останавливается на мне. Ахмет понимает:
– Искандер был быстрее всех. Как гепард, как молния. Мы так, больше страховали. Он один мог их всех.
Тихий вздох подтверждает – мужские аргументы победили.
Уже ночью, положив голову на мое плечо, Лара сказала:
– Я говорила с этой девочкой. Не помнит вообще ничего. Кое-что ей рассказали, но поверить до конца она так и не смогла.
Понимаю намек:
– Я удалил память о происшедшем.
– Как? Саша, как можно полностью стереть кусок жизни, не тронув все остальное?
Пытаюсь сформулировать, но наталкиваюсь на отсутствие правильных определений, способных передать процесс.
– Лара, это очень сложно объяснить. По большому счету, это делал не я, а часть сознания. Ее инструменты – лед и огонь. Только не на материальном уровне. Это, наверное, такие поля…
– Сложно объяснить, но просто сделать?
– Да.
– А тот бандит, которого ты прочитал… Ты так можешь поступить с каждым?
– Я не хочу так поступать с каждым. Но, наверное, могу.
Она замолчала, плотнее прижалась, тяжело вздохнула. Сострадание, оттенки горя, боязнь будущего, нежелание перемен… Эти и другие чувства безошибочно распознались где-то на подсознательном уровне. Перед внутренним взором мелькнула перламутровая дымка, окружающая Ларину душу.
Я понял смысл фразы: «Четвертая фаза». Паранормальные способности не остались на месте. Они усиливаются, изменяются, изменяя и меня. Почему это происходит? И кем я стану в конце?
***
Еще советских времен толстая папка с серой коленкоровой обложкой и надписью "Дело №". Штамп "Совершенно секретно", прошитые и пронумерованные страницы. История безуспешных попыток и мистической жути, подшитая по мере поступления материалов.
Спецназ ГРУ. Молодые, крепкие парни возрастом от двадцати пяти до тридцати двух лет. Проверены реальными делами – у каждого боевые награды. Из двенадцати сумело вернуться трое. Потери начались с первых метров – упал, корчась, старлей из головного дозора. Через минуту потеря сознания, судороги, смерть. Спецпрепараты влияния не оказали.