9745.fb2 Вечно жить захотели, собаки? - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 17

Вечно жить захотели, собаки? - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 17

Он понимал свое дело. Для него это было искусство войны. Он умел моментально оценить обстановку принять правильные контрмеры, щадил своих людей, посылал их в укрытие. Только для себя считал позорным проявлять слабость перед противником. Готовый ко всему, он ждал, что встретит силу, намного превосходящую собственную, — и был готов умереть не сгибаясь.

При этом он был добр и мягкосердечен. Умерла его мать. Он не позволил себе ни слезинки, ни дрожания губ, спрятал телеграмму и продолжал службу — но каждый волосок на его голове, каждый клочок кожи рыдал.

В России он продолжал свою рыцарскую игру — и скоро пал с простреленной головой. Даже умирая, он улыбался презрительно и чувствовал себя позорно обойденным: жертвой нарушенных правил игры.

В России эти правила недействительны. Кончилась легенда! Война стала подлой, жестокой и коварной, как борьба за существование цивильных торгашеских душ, бескомпромиссной и необузданной, как бунт народных масс, которых настраивают и подталкивают бессовестные мошенники.

Враг неисчерпаем, набухающая из земли серо-коричневая масса, тупо умирающая, безмерно терпеливая, а в гневе — как стихийное бедствие. За каждого погибшего поднимаются трое и больше, чтобы убивать и погибать.

Противник ожесточен и хитер, он умело прячется в каждой складке земли и за каждым кустом. В России условия борьбы немецкому солдату безжалостно диктует природа, климат, сам противник…

На этом и терпят крушение прусские офицеры. В Сталинграде умирали последние рыцари Потсдама, лишали себя жизни, чтобы не сдаться врагу и не опуститься до необходимости понимать этот новый, вызывающий презрение мир и приспосабливаться к нему.

Генералы, которые нередко получали генеральский чин лишь потому, что давно предали те взгляды, которые проповедовали, были хитрее: они понимали всю невозвратимую одноразовость своего земного существования.

Лучше жить убого, чем умереть заранее и быть мертвым навсегда — вот таков был теперь их лозунг.

Капитан Шерер, прежде чем между ними установился контакт, пытается быть сдержанным.

20-я румынская дивизия, как и 1-я, 2-я и 3-я пехотные дивизии, входит в 6-й румынский армейский корпус. 118-я германская группа связи с 20-й румынской дивизией подчиняется германскому штабу связи с 6-м армейским корпусом. Этот корпус вместе с 7-м румынским армейским корпусом входит в 4-ю румынскую армию.

Он сдувает песок с лежащей на столе карты и показывает расположение дивизии:

— Мы находимся примерно в восьмистах метрах западнее Наримана.

Здесь, на железнодорожной линии, в Абганерово, находится наш армейский корпус и штаб связи с 6-м румынским армейским корпусом.

Вот здесь другой, от восьми до десяти километров восточнее нашей позиции, напротив русского плацдарма Бекетовка, проходит наш фронт. С севера к нам присоединяется 297-я немецкая пехотная дивизия, с юга — первая румынская пехотная дивизия. Все было довольно мрачно, но не безнадежно в прошлом году во время зимнего прорыва на Восточном фронте! Теперь же, если чудо озарения не осенит, высочайшие головы, то для нашего фронта здесь дело выглядит безнадежно! Вы мне позволите это констатировать?

Капитан испытующе смотрит на Виссе и деловито продолжает:

— С октября идет непрекращающееся сосредоточение войск противника, юго-восточнее и северо-восточнее Сталинграда, на противоположном берегу Волги русские собирают такое войско, которое во много раз превосходит наше.

Здесь нам нечего им противопоставить, кроме этих нескольких плохо вооруженных румынских дивизий. Каждый солдат знает, что в самое ближайшее время, возможно уже через несколько дней, следует ждать огромного русского контрнаступления невообразимых масштабов.

В этой ситуации я вам не завидую, хотя само по себе место в штабе связи весьма приятное. Я еще сегодня представлю вас генералу Татарану и введу в сферу ваших обязанностей!

Завтра мы поедем в наш штаб связи и в румынский штаб корпуса в Абганерово, где я попрощаюсь по случаю убытия, а вы доложите о себе по случаю прибытия. Если все пойдет гладко, я уже завтра вечером удираю в мой старый полк!

— Надеюсь, в более приятные места?

— К северу от Воронежа, должен там командовать батальоном! А теперь коротко по поводу ваших обязанностей. Тут кое-чего можно добиться. Если вы себя правильно поставите, то вы второй дивизионный командир, с той разницей, что должны всему штабу противопоставить свою личность! В вашем распоряжении только радио, группа связистов и зондерфюрер в роли переводчика. Осаживайте этого парня время от времени, а то он сядет на шею. Поскольку вы как бы предприятие, где всем управляет и все делает один человек, вы должны справляться со всеми обязанностями, которые обычно выполняют оперативный отдел, отдел тыла, отдел связи разведки, отдел начальствующего состава и так далее. Ваша задача интересная и ответственная!

Мои отношения с румынскими офицерами были вполне сердечными. С ними прекрасно иметь дело. Они ценят и выносят нас, немцев, пока мы уверены в себе, но не надменны. Позвольте дать вам совет: не судите этих румын по немецким меркам. Попытайтесь их понять! Если у них что-то не так, как привыкли вы, то это вовсе не значит, что у них хуже. Конечно, возникают трудности в военных взглядах. Румыны, раньше находившиеся под полным влиянием французов, построили свою армию по французскому образцу. Их инструкторами были французы, и многие румынские офицеры — выпускники французских военных академий. Они демонстрируют многолетнюю тщательную подготовку. Отличные теоретики. А то, что они как воины против русских не достигают наших успехов, имеет свои причины.

Использование дивизии по французскому образцу требует гораздо больше надежности, обеспечения, прикрытия и резервов, чем принято у нас. Так их учили. С нашей беспощадной борьбой до последнего человека, этим изобретением Гитлера, они примириться не могут. Самая большая беда не в том, что их мало, а в том, что они убого вооружены. Во всей дивизии ни одного ствола тяжелой артиллерии. Кроме противотанковых орудий 37 калибра на лошадиной тяге, применение которых против Т-34 — это просто анекдот, у них нет никакой защиты от танков. Бронебойной техники, магнитных мин у них нет. И в подбивании танков они не подготовлены.

Я тут, конечно, спокойненько себе сидел, румыны есть румыны, все проспал, не указал нашему высшему начальству на то, что необходимо позаботиться о соответствующем оружии.

Он берет с полки три папки, раскрывает их, взволнованно листает страницы и протягивает их Виссе.

— Вот, пожалуйста!

Виссе бегло листает материалы, читает несколько донесений, просматривает остальные. В каждом из них с убедительной краткостью и беспощадной откровенностью указывается на недостаточную оснащенность 20-й румынской дивизии, а также на важность того участка фронта, который она занимает; в серьезном случае она окажется под массивным напором противника. Особо подчеркивается необходимость тяжелой артиллерии и действенного противотанкового оружия.

— …А результат? Нагоняй от своих. Я должен позаботиться о том, чтобы и при имеющихся средствах желаемый нашим руководством успех был достигнут. «Немецкий солдат щелкает русские танки, как вшей, ногтем большого пальца. И румыны должны делать так же!» Я обязан добиваться от румын выполнения немецких требований, мягко или безжалостно, держать их в руках и смягчать все. Для этого я здесь!

Вскоре румыны начинают смотреть на меня косо. Думают, что я не принимаю всерьез их вполне оправданные пожелания!

Они чувствуют, что их предают, хотят использовать как пушечное мясо. И как мне им вечно лгать?

Он отчаянно качает головой.

— Все, я сыт по горло! Я ценю этих людей, которые мне доверяют и от меня многого ждали. Мне просто стыдно за некоторых господ в нашем руководстве! И потому я ухожу. Здесь мои нервы пришли в полную негодность. Может, вам повезет больше, чем мне!

Виссе выглядит запуганным. Капитан улыбается и меняет тему.

— Зато радует отличное оснащение штаба связи. У вас есть грузовик, на который вы при смене позиции легко сможете погрузить все барахло. Он стоит всегда заправленный, готовый к поездке. Кроме того, у вас два легковых автомобиля. Маленький «опель» и вездеход для фронта. Ефрейтор Кремер, ваш водитель, следит за машинами, содержит их в порядке и вообще очень надежный, отличный парень.

Днем и вечером вы будете есть вместе с генералом Татарану и его адъютантом. Повар у генерала — один из лучших поваров из отелей Бухареста! — Шерер ухмыляясь, облизывает губы — Завтрак повар будет подавать вам в постель. Ужин всегда начинается ровно в 20 00. Я уже доложил, что сегодня представлю вас этим господам.

Румынские офицеры в большинстве своем, как и в старой Пруссии, происходят из лучших кругов и привилегированных семей. Только «Железная гвардия» Кодряну расширила базу руководящего военного слоя. Среди них есть отличные ребята, смельчаки, которые больше ориентируются на наши духовные ценности.

Майор Биндер, адъютант генерала, шваб из Трансильвании и переводит наши беседы с генералом, который почти не говорит по-немецки. Благодаря этому вы не будете особенно зависеть от Безе!

— А этот парень так невыносим?

— Дальше некуда. Воображает себя сверхважным, особенно сейчас, когда он как бы при деле. Убежден, что все зависят от его знания румынского языка. К тому же все вынюхивает.

Ах ты, Господи, извините меня, пожалуйста, я ведь совсем не подумал, что вам бы надо отдохнуть с дороги. Вам подойдет нижняя койка одного из связистов?

— Конечно. А он как же?

— Переночует в передвижной радиостанции, там у него и радио, и электричество, и электрический обогреватель, к тому же без песка в ноздрях и между зубами!

Эти бункеры любезно оставлены нам русскими. До строительства настоящего жилья у нас руки не дошли, а теперь, раз зимовать, возможно, и не придется… До середины сентября мы принадлежали 4-й немецкой танковой армии. Тактически мы были подчинены 4-му немецкому армейскому корпусу генерала Иенеке.

Действующие южнее нас румынские дивизии тактически также подчиняются 6-му румынскому армейскому корпусу.

О том, чтобы закрепиться здесь, никто не думал: мы предполагали, что русский плацдарм Бекетовка будет освобожден румынскими и немецкими силами.

20-я румынская дивизия в ходе наступления вместе с 24-й немецкой танковой дивизией прорвались через железнодорожную линию у Басаргино и установили связь с 6-й армией. 48-й танковый корпус потом дошел до Елынанки у Волги. К сожалению, он оказался слишком слаб, чтобы взять Бекетовку, и отошел.

Как раз под Бекетовкой самая важная высота! Тот, кто там сидит, владеет Сталинградом и Волгой вплоть до того берега. Это самая благоприятная позиция для вражеской атаки на наше слабое южное крыло. И мы находимся как раз напротив этого места.

Наше руководство, конечно, это знает, оно все знает, да каждый солдат понимает наше положение.

4-я танковая армия тоже должна была взять Бекетовку, а 20-я румынская дивизия должна была помочь.