Ты на днях интересовался. Процент выработки большой, а зарплаты нет. Вот и не идут в станочники - о слесарях я и не говорю, - а все на конвейер норовят.
- А вы-то что? - не выдержал Степан Степанович.
- Пишем, доказываем. Сейчас этот вопрос в верхах решается. А ты-то чего пришел?
И хотя ответа на недоуменный вопрос-на поступок молодежи-у Степана Степановича не было, он сдержался, поняв, что его слова прозвучат сейчас некстати.
- Да так... Уже все ясно...
Кузьма Ильич заметил, что Стрелков чего-то недоговаривает, но расспрашивать не стал и о вчерашнем разговоре с Куницыным тоже решил не говорить.
- Как насчет рам? - спросил он.
- Да пока никак. Оснастку менять надо.
- Подумаем. Я тут кое-кого поспрошаю.
Степан Степанович поблагодарил начальника цеха и ушел с еще большей тяжестью на душе.
* * *
Сразу после работы он пошел в парк. Там хорошо думалось.
Парк был неподалеку, в трех кварталах от его дома.
Степан Степанович помнил эти места по войне. Здесь была городская свалка. Однажды, возвращаясь из-под Пулкова, он попал здесь под бомбежку, отлеживался среди мусора и отбросов. Теперь участок не узнать было.
В тенистых аллеях стояли длинные скамейки с удобными спинками. На главной аллее, широкой как улица, бил фонтан. Против фонтана, на высоких постаментах, возвышались бронзовые бюсты героев-защитников города.
Возле них останавливались люди. Вокруг фонтана бегали ребятишки.
Степан Степанович прошел в дальний затененный уголок, сел на скамейку у пруда.
Вдали слева виднелась парашютная вышка и сразу два упругих купола над нею. В лучах солнца парашюты казались золотистыми, а сама вышка синей и легкой.
Парашюты периодически опускались, и под ними покачивались темные фигурки, четкие, точно нарисованные углем на чистом холсте светло-голубого неба.
Степану Степановичу вспомнилось, как он впервые прыгал с парашютом и со страху дернул за кольцо раньше положенного счета, и чуть было не зацепился стропами за хвост "У-2".
"Когда ж это было? Перед Отечественной. Почти двадцать пять лет назад". Он удивился, что время пролетело так быстро, наверное потому, что не думал о нем, думал о делах, о службе.
"Когда начинаешь вспоминать, замечать время-это уже сигнал, это уже звоночек..."
- Чапай думает,-раздался густой бас.-Не помешаю?
Перед ним стоял Куницын.
- Пристраивайся.
Куницын сел, широко расставив ноги, хлопнул себя по коленям.
- Наблюдаю,-объяснил Степан Степанович, упреждая ожидаемый вопрос, и указал на парашютную вышку.
- У тебя сколько за плечами? - спросил Куницын.
- Десять прыжков.
- А у меня дюжина. - Куницын засмеялся, словно закашлял, потом оборвал смех, добавил уже спокойно и мечтательно: - Пока над тобой не раскроется, не тряхнет, впечатление такое, будто душа с телом расстается.
А как раскроется-душа на место заползает и орать на весь мир охота: мол, снова жив и ногами болтаю.
- Похоже, - согласился Степан Степанович.
Они замолчали, оба думая об одном и том же: о том, что все это было, но прошло и уже никогда не повторится.
- Легендарные факты вычитал, - первым прервал молчание Куницын. - Для тебя специально.
Он полез в карман, достал потертую записную книжку с загнутым углом.
- Записал даже.
- Докладывай.
Куницын раскрыл книжку, но продолжал, не заглядывая в нее:
- Оказывается, во многих странах опыты проводили относительно работоспособности пожилых и стариков.
Любопытные данные. В Англии, например, обследовали четыреста предприятии и установили, что производительность труда пожилых рабочих в основном та же, что и у молодых. В Америке... Что же в Америке? - Он полистал книжку и нашел нужную запись: -Ага, вот. В Америке обследовали свыше пяти тысяч рабочих разного возраста. Работоспособность 35-44-летних брали за 100. И получилось: у 45-54-летних этот коэффициент равен 101,1, у 55-64-летних - 98,6, от 65 лет и старше101,2. Каково?
- Убедительные факты, - сказал Степан Степанович. - Только чего это ты вдруг?
Куницын покачал головой, глядя на носки своих ботинок, вновь схватился за книжку.
- Вот еще факты. Академик Гамалея жил до 90 лет и трудился. Также до 90 лет не бросал работы академик Зелинский. Великий английский писатель Бернард'Шоу творил до 94 лет. Основатель агробиологии академик Виноградский умер в возрасте 97 лет и почти до последних дней интересовался жизнью и работой. А композитор Верди создал своего неповторимого "Фальстафа" в возрасте 80 лет. А вот еще один весьма знаменательный факт. Азербайджанский колхозник Махмуд Айвезов прожил 152 года и до последних дней трудился. Трудовой стаж этого человека )33 года. Айвезов этот никогда не болел, купался в родниковой воде, спал под открытым небом.
- Природа-она из всех врачей врач,-подтвердил Степан Степанович.
- Еще могу весьма мудрую цитату подбросить,- продолжал Куницын, явно довольный произведенным эффектом. - Это слова Джона Беллерса, и приведены они в "Капитале" у Маркса. Вот эта цитата: "Труд подливает масло в лампу жизни, а мысль зажигает ее".
- Труд подливает масло в лампу жизни... - медленно, с восхищением повторил Степан Степанович.-Здорово сказано!
Куницын взъерошил усы, помедлил и произнес неожиданно:
- А не уйти ли тебе с завода, Степан Степанович?
Переход был настолько резким, предложение настолько нелепым, что Степан Степанович не воспринял его всерьез.