- Конечно, конечно, - отозвался зав и поправил крахмальные манжеты. Только почему к нам?
- То есть как? - спросил отец, и Журке почему-то стало неловко за него, как будто он провинился в чем-то.
И за себя тоже неловко, потому что из-за него к отцу отнеслись здесь так неприветливо.
- Нечто вроде семейственности получается, - продолжал зав. - Нет, я не против, но другие могут..
- Прошу извинить, - прервал его отец. - Это несерьезный разговор. Парень хочет работать, и ваша задача - поддержать его. Слесаря, станочники нам нужны.
У него даже разряд есть...
- Все ясно, товарищ Стрелков.
Журке стало жаль отца и обидно за то, что их так встретили, и он сказал:
- Да ну, напрочь.
-Что значит "напрочь"?-прикрикнул отец.-Ты будешь здесь работать.
Похудевшее, залоснившееся на скулах лицо его сделалось необычно строгим, такого выражения Журка никогда еще не замечал.
"Вот так, наверное, он и на войне, в ответственную минуту..."
- Я думаю, мне не придется идти к вышестоящему начальнику? -проговорил отец четко и твердо и посмотрел на зава из-под бровей.
- При чем тут вышестоящие началъттки?
- Вы все понимаете. Идем, Журка. Товарищ Хорошевский подумает.
Отец шел впереди нахохлившийся и сердитый. Журка глядел на его крутой, заросший затылок и понимал, что отцу стыдно перед ним за случившееся. "Он ж-е агитировал за работу. Он же не такого приема ожидал".
Журке захотелось ободрить отца, и он произнес:
- Да ладно тебе.
Отец круто обернулся.
- Ты не обращай внимания. Это так. Это временвое.
Окончательное решение в нашу пользу будет. А сейчас пойдем-ка, я тебе настоящих людей покажу.
Журке совсем никуда не хотелось идти, у него было свое дело - разыскать Ганну, но он не мог отказаться, понимая, что отец стремится сгладить недоброе впечатление и просто нехорошо сейчас противиться этому.
Отец взял у Журки паспорт, куда-то сходил и вскоре вернулся с пропуском.
Они перешли дорогу и очутились в большом и гулком цехе. Тотчас со всех сторон раздались всевозможные звуки: что-то позванивало, что-то гудело, что-то ахало, и эхо разлеталось по всем уголкам. Звуки сливались, но не мешали друг другу и не раздражали слух.
Журка вспомнил цех, в котором он проходил практику, и сравнил его с этим, отметив, что там было потише, потеснее, поспокойнее, а может быть, он не замечал ничего вокруг, потому что никогда не оставался один на один с цехом, всегда был с ребятами, они всегда разговаривали, смеялись, разыгрывали друг друга.
Над ними, с мягким шипением, проплывал мостовой кран. Женщина в спецовке поддерживала его за крюк, и казалось, что кран не сам двигается, а это она тянет его, как слона за хобот.
Сравнение рассмешило Журку, и он несколько раз оглянулся на женщину.
- Прими левее,-сказал отец.-Сейчас наш участок будет.
"Очень мне это нужно, мне бы в справочное",-рассуждал Журка, но все так же покорно шагал за отцом.
- Вот он, наш участочек, вот, - повторял отец и вдруг воскликнул:-О! Смотри-ка, кто приехал!
Журка увидел вдали меж станков девушку с высокой прической. Впечатление было такое, будто она держит на голове что-то, как в фильме "Женщины Востока". (Журка прошлой весной смотрел этот фильм.) Это было удивительно и неуместно здесь, в цехе.
"Чего это она?" - подумал Журка.
- Наш бригадир приехала!-произнес отец и ускорил шаг.-Ганна Тимофеевна!-закричал он, протягивая к ней руки.
Тут девушка обернулась, и Журка узнал Ганну. Он напугался и побежал к выходу. Еще не отдавая себе отчета, для чего он делает это и зачем, Журка понимал одно: "Только не тут. Только не при отце".
- Вот хорошо, что приехали, - говорил Степан Степанович, тряся Ганну за плечи.
Она улыбалась в ответ, и вся бригада, окружавшая их, тоже улыбалась.
-Минуточку,-спохватился Степан Степанович.- Я вам хочу представить... Он обернулся. - Где же он?
Извините. Сын со мною был.
Степан Степанович бросился к выходу, но не успел сделать и десяти шагов, столкнулся с мастером. Дунаянц держал Журку за руку и морщил свой саблевидный нос.
- Что ж ты, дорогой, наследника потерял? Бежит.
Спрашиваю, кого ищешь? Молчит. С трудом узнал, что это твое потомство.
- Что же ты?-спросил отец с укоризной и тотчас схватил Журку за локоть и повел за собой.
"Ну, сейчас произойдет,-со страхом думал Журка. - Ну что сейчас будет".
- Разрешите представить: сын мой.
- А мы уже знакомы,-ответила Ганна.
- Вот как?!
- Только вот как зовут его?
- Вот так знакомы, - засмеялся Степан Степанович.
- Я уточнить хочу,-невозмутимо сказала Ганна.