- Все нормально. Хиляй за мной.
Они буквально продрались сквозь толпу и очутились в большом вестибюле с лестницами. На ступеньках стояли группки и парочки. Почти все девушки курили, показнб и далеко отводя руку с папиросой.
В большом зале, похожем на вокзал, было много народу. Все сидели за столиками и негромко переговаривались, но резонанс был такой, что в зале стоял гул, как будто вот-вот подойдет поезд.
Колька, очевидно, был тут не впервые, потому что чувствовал себя легко и привычно: кому-то кивнул, комуто помахал рукой. Хотя свободных мест как будто не было, он, поговорив с официанткой, сказал товарищам:
- За мной.
Они сели за длинный стол, покрытый стеклом, в неудобные кресла, почему-то напоминавшие Журке кресло зубного врача. (Однажды ему пломбировали зуб, и он запомнил это на всю жизнь.) Журка на минуту закрыл глаза, и гул в зале представился ему уже не гулом подходившего поезда, а гудением бормашины. Журка почувствовал неприятный вкус во рту и невольно проглотил слюну.
- Терпение, старик. Сейчас закажем,-поняв этот жест по-своему, ободрил Колька Шамин.
Колька разыгрывал взрослого, уже поднаторевшего в жизни, разбитного парня. Журка поймал себя на мысли, что он как-то внутренне отдалился от товарищей.
Прошел месяц с небольшим с той поры, когда они вместе с Колькой готовили "шпоры", сдавали экзамены, всего один месяц. А казалось, миновали уже годы, и все, что интересовало сейчас Кольку, совершенно не интересовало Журку.
- А дома нормально? - спросил Журка Медведя.
- Обычно. Мать втихаря вздыхает. А что? Раз надо.
Может, на вечерний поступлю.
Журка вспомнил рассказ Ганны.
- Вполне. При заводе втуз имеется.
- Ну что вы из себя рабочий класс разыгрываете,- вмешался Колька.-Тоже мне-токари-пекари!.. Задачка одна: провилять, стаж схватить, а там институт, на худой конец - армия..,
- Да ну,-возразил Журка.
В это мгновение заиграл оркестр, и Колька воскликнул:
- О! - и посмотрел на товарищей так, как будто он по меньшей мере сделал открытие.
Оркестр .играл слишком громко, и эта громкость, усиленная гулом огромного зала, оглушала и раздражала.
- Как по железной крыше, долбают, - сказал Журка.
Разговаривать было трудна, приходилось кричать, и они замолчали. Принесли шампанское в фужерах, черный кофе в кофейниках и коньяк в маленьких рюмочках.
Колька продолжал изображать из себя "прохюдягу" и кривлялся перед официанткой. Журке захотелось прервать Колькино кривлянье.
- Ну, кинули? - спросил он и вз-ялся за фужер.
Колька повел бровями так, что кожа на -его -блестевшей голове наморщилась.
- Чтобы наш завод накрылся, а мы -раскрылись, чтобы это время-д-ва года-пролетело, -как два дня.
- Не принимаю,-прервал Журка.-При чем завод? Там хорошие люди работают.
- Яркий примерчик, - с привычной иронией предложил Колька.
Журка сказал спокойнее:
- Хочу, чтоб по-честному.
- На кой? - возмутился Колька. - Что, ты на этом деле бизнес собираешься делать?
- Я вообще не собираюсь делать бизнеса.
- Что ж вякаешь? Вот так и начнется. Ты будешь выдрючиваться, а мы хвостами виляй.
- Вы как хотите.
- Ну, уж маком. Все так все. Десятый "б". Верно, Медведь?
Медведь помедлил.
- Мне работать надо.
- Согласен. А тебе? На ф.иг тебе этот завод?
Журка не ответил. Он не мог сказать о причине своего поступления на работу.
- То-то, - удовлетворенно протянул Колька. - И мне он ни к чему. Меня заставили... По указанию сверху. А что? Я... Мы... Что, у нас нет своего серого вещества? Хм... Завод... Токарь-пекарь.
- Там хорошие люди, - повторил Журка, чувствуя, что краснеет, и, чтобы скрыть это смущение, залпом осушил фужер.
Колька кривенько ухмыльнулся.
- Во первых, сир, так шампань не пьют. Во-вторых, предупреждаю, начнешь изображать-я тебя так изображу. В клоунах ходить будешь.
Журка вдруг представил, как Колька высмеет егоон, лысый гад, может,-как все начнут потешаться над ним, как он, с его фигурой, станет посмешищем всего цеха. И Ганна не то что быть с ним, и говорить-то не пожелает. "Принесло его. Может, еще в одну бригаду засунут..."
- Так как? Какие, как говорится, выводы?
- Еще же не начинали, - попробовал уйти от прямого ответа Журка.
- А в принципе?
- Ты ж меня знаешь. Я всегда был товарищем.
- На петушка... Миледи,- Колька пальцем поманил официантку.-Еще по фужерчику... "В жизни раз бывает восемнадцать лет"...
Он забросил руки на плечи товарищей, произнес с придыханием: