Степан Степанович обратил внимание на то, что стул стоял не напротив, как обычно у всех начальников, а рядом.
- Бумажки листок, - попросил он.
Степан Степанович быстро набросал предполагаемую схему дорог и подал черноглазому. Тот посмотрел на схему и улыбнулся.
- В армии были?
- Так точно. Двадцать пять лет имел счастье.
- Ну что ж, в этом - есть смысл... Вы не из треста?
- Никак нет. Я насчет работы.
- Это к Михееву. Нам нужны думающие люди...
Это напротив.
Степан Степанович поднялся.
- А места есть?
- Что-нибудь найдем. Важно зацепиться,-и черноглазый подал Степану Степановичу крепкую руку.
Михеев оказался солидным рябоватым мужчиной.
Он важно сидел, уложив руки на подлокотники. От посетителей его отделяла свежевыструганная деревянная перегородка, на которой кто-то уже успел-нацарапать свои инициалы.
Хотя Михеев разрешил Степану Степановичу войти, он минут пять не смотрел на него, а глядел перед собой, на какую-то бумагу.
- Н-да,-произнес он, не отрывая глаз от бумаги.
- Относительно работы.
- Специальность?
- Гражданской нет... Я из армии.
- Сами или попросили?
Степан Степанович не понял:
- Что именно?
- Сами ушли или попросили, спрашиваю?
- В отставке.
- Офицер, значит?.. Нужен начальник пожарной охраны.
Степан Степанович хотел возразить, но, вспомнив слова черноглазого "важно зацепиться", промолчал.
- Документы,-потребовал Михеев и впервые оглядел Степана Степановича с ног до головы, как оглядывают вещь, которую собираются купить.
Он долго изучал документы, а Степану Степановичу с каждой минутой все тягостнее было это ожидание, все сильнее подмывало уйти туда, в табачный коридорчик.
Он вдруг почувствовал себя неловко, унизительно, даже не призывником, а совсем зеленым, совсем еще ничего не значащим допризывником. Это было впервые. Это было так обидно, что и передать нельзя.
- Н-да-а,-протянул Михеев.-По структуре подходите, по анкете - нет.
- Это почему же?
- Полковник. Неудобно. Дискредитация мундира получается.
- Что вы!
- Вот так,-сказал Михеев, возвращая документы.
- Может, другая какая работа есть?-спросил Степан Степанович.
- Подходяги нет...
-Но мне сказали.,.
- Подходяги нет,-повторил Михеев.-Енде.
- Что?
- Конец, говорю. Желаю,-и он небрежно кивнул Степану Степановичу.
Степан Степанович не стал выговаривать Михееву за его поведение, ему уже не хотелось здесь работать. Он шел обиженный, оскорбленный, стараясь не обратить на себя внимание людей в измазанных телогрейках.
На улице буксовали машины, работали подъемные краны. Девушка в красной косынке все так же что-то кричала парням. А они снова отвечали!
- Непонятно!
Девушка.ругалась, а парни хохотали, держась за животы и приплясывая на гнущихся подмостках.
И этот здоровый раскатистый смех как-то сразу ободрил Степана Степановича.
"Какого лешего, - подумал он. - Чего я сюда? У меня свое есть. Завод, И только туда, И от этого не отступлю...."
И он решительно повернул к дому.
Куницын устроился на работу с ходу, на следующий же день после памятного вечера у Стрелкова, после неожиданной стычки с ним.
"Дачник, говоришь, специалист по разведению малины... - с возмущением рассуждал он. - Ишь ты, мужественный товарищ! Мы еще посмотрим, кто что сможет".