— Арр! — болезненно вскрикнул гном. Пуля разъедала кожу. Гном сунул ее обратно в стеклянный коробок.
— Колдовская?
— Похож я на волшебника? Seflaxus сработать помог, — пояснил охотник. — А ты что мастеришь, Огре?
Младший брат битый час натягивал кошачью шкурку на железный обруч, крепил перья к ободу и таинственно шептал над конструкцией. А теперь гордо воткнул ее в землю, широко улыбаясь.
— Гулей по ночам отгоняет, Охотник.
— Шаман чо ли?
— Основой владею.
Потянуло запахом ядовитого дыма. Вдали послышался грохот.
— Цеппелин рухнул, — кивнул гном, — Еще один… Молнию то пустить сможешь, Огре? Или шарик пламенный?
— Не работает волшебство на срединной земле, Охотник. Тотемы разве что духа отгоняют. Даже орки своих шаманов повывели. Большой силой машут — трехцветным шакальим хвостом, так и капли с неба не падало… какие уж там молнии.
— А ты попробуй, Огре, попробуй, — принялся шлифовать винтовку подгорный карлик. — Шел с нами человек один. Потеряли в снегах его… Эх, великой мощи был чародей. Часто говаривал: чем сильнее рука, тем слабее разум; чем острее меч, тем дряхлее щит… А коли падают цеппелины, и встают из могил сами собой мертвецы, может и молния сработать… Умное слово чародей говаривал. Баланс. Во как!
Усмехнулся Сириус, чувствуя подвох в словах рыжебородого. Первое — не бывает среди людей магов, а второе:
— Коли пришла магия, твое то ружье сработает?
— Мое то сработает, — потряс древним амулетом гном, — будь уверен.
Бесшумно у костра очутилась эльфийка, неся в руке трех знатных фазанов. Встрепенулся задремавший Ро-Гхрак, облизнулся старший брат огров. Привстали в позицию готовности к трапезе Гелиом с Ферритом. Взгляд охотницы был встревожен.
— Nie ra-da, — указала она вглубь сгустившийся сосновых стволов.
— Свинья идет, — перевел гном, — Тьфу ты! Человек приближается.
— Ka ile ra-da, — вынула из колчана эльфийка боевую стрелу.
— Свинья с большим ружьем, говоришь? — охотник поднял вверх ладонь, давая понять, что он размышляет.
— Стрелок бы нам пригодился… — задумчиво продолжил он. Неповоротливая гномья мысль металась по кряжистому лицу. Приподняла брови, полуоткрыла темную штольню рта, встрепенула рукой бороду. — Поговорю с ним наедине. Отойдите в лес. Испужаете еще человечка…
Костер был не простой. Из языков пламени виднелись обгоревшие руки и другие конечности. Кто-то жег мертвых повторно гулей.
— Эй, ты! — нацелил на него ствол ружья удивительного вида гном. Рыжебородый. Отродясь таких не видывали на землях Тулурка. И ружье у него странное, тонкое, как ручка метлы. Го подобное не встречал. И пуля то там, наверное, с мизинец толщиной… Обычно гномы стреляли пудовыми шарами размером со свой гномий кулак, а это считай, что голова благородной леди. На груди чудака: тонко скованная кираса, и ремень, закрепляющий серебряный рожок, вероятно для пороха. А под поясом жалко повисли мелкого калибра пистоли, сделанные, судя по всему, для женщин и детей.
Го, не выдержав, иронически рассмеялся:
— Убери пукалку, гном. Этим ты и кошку не убьешь. Иди своей дорогой, — обижать не буду.
В уголке грубых, обветренных губ дрогнула тонкая соломинка. Чудаковатый гном неожиданно улыбнулся в ответ:
— Эта пукалка убивает в сто крат точнее и вернее, чем твоя доисторическая гремящая перделка… Это же ружье у тебя за спиной? Будь любезен — не пытайся достать. Не то уши отстрелю.
— Попробуй, — качнулся Го влево, ожидая, когда карлик моргнет, чтобы подскочить и выбить «дамскую винтовку». Не смотря на размер, он чувствовал каким-то звериным инстинктом опасность, — уверен, что оно стреляет, Гном? Может это не ружье, а шило, чтоб уши прочищать?
В ответ грянул выстрел. Поверх головы. Точно над макушкой Го, чтобы тот почувствовал тепло от летящей пули. Впрочем, ассасин остался спокоен. Он далеко не ребенок, чтобы мочить штаны от таких дешевых приемов. Каменно-спокойное лицо гнома, не шевельнувшее и бровью, внушало куда большие опасения. Дуло стояло ровно и неподвижно. Немалый опыт стрельбы по живой цели.
Соломинка переместилась из одного уголка бородатого рта в другой.
— Не дергайся даже. От Фронтьеры бежишь, чо? Кукольника видел? Чую чо видел… Куда двинул?
— Кто?
— Кукольник!
В голосе подгорного жителя промелькнул страх и дрожь. Боялся он того, о ком говорил. Крепко боялся.
— Мне не известно это имя… Но да, я видел кое-кого во Фронтьере, гном. Опусти-ка пукалку, и я подумаю о том, чтобы сообщить тебе эту информацию.
— И не соврешь, человечишка?
— Меня зовут Го, — ответил ассасин, полагая, что этого будет явно достаточно. Его имя известно всему Тулурку.
— И чо? — раздраженно переспросил гном. — Я тебя о другом спрашивал.
— Я всегда выполняю условия сделки.
Гном с видимой неохотой приспустил прицел ружья ниже.
— Ну?
— Север. На север он двинул. В сторону Гибурга.
Рыжебородый почесал затылок в явном недоумении. С севера то они кукольника и гнали.
— Сделки, говоришь, всегда выполняешь?
— Я из гильдии северных ассасинов, — невозмутимо кивнул Го, — в настоящий момент выполняю один из важных заказов. Так ты пропустишь меня, гном?
— Мда? — задумался охотник. Лицо наполнилось серьезностью, брови задвигались, будто двигали внутри головы пудовые гири. Подгорный народ всегда отличался особой любовью к долгим размышлением перед принятием ответственных решений. — Мы собираем команду. Не знаю, подойдешь ли ты. Хотя выбор не велик. Стрелок нужен. Много стрелков. Близко к нему теперь не подберешься… Ну чо, у меня есть для тебя другой заказ.
— Не интересует. Я не берусь за два заказа сразу.
— Этот тебя заинтересует.
— Сколько?
— Сколько скажешь… И чо, совсем не волнует на кого заказ?