Лже-Корум вышел на берег, однако к лодке он подходить не стал - держа на
руках тело своего хозяина, он вошел в море и направился к кораблю. Алая
мантия плыла по воде кровавым пятном.
- Волшебник вовсе не хотел обманывать тебя, - сказал Гоффанон. - Ты
должен знать всю правду, Сэктрик. Ни ты, ни он уже не могли управлять мною.
Я прикидывался послушным и подчинялся ему только потому, что хотел увидеть
своих друзей, хотел помочь им...
- Ни они, - закричал Сэктрик, - ни ты долго не протянете. Ты бы только
знал, Гоффанон, как я ненавижу тебя!
- Я пришел сюда по собственной воле, - спокойно продолжал кузнец, - ибо
хочу заключить с тобою ту же сделку, что и Калатин-.
- Стало быть, ты знаешь, где хранится украденная тобою вещь? - с надеждой
в голосе спросил Сэктрик.
- Конечно, знаю. Что-что, а это уж я не забуду.
- Ты откроешь мне свою тайну?
- Если ты примешь мои условия.
- Я могу принять их только в том случае, если они разумны.
- Ты получишь все то, что ты надеялся получить от Калатина, причем,
выглядеть это будет куда достойнее... - сказал Гоффанон. Было видно, что
рана причиняет ему боль, однако держался он спокойно.
- Достойнее? Это мабденское понятие... - заговорил Сэктрик.
Повернувшись лицом к Коруму, Гоффанон сказал:
- Вадаг, теперь тебе придется попотеть, чтобы исправить собственные
ошибки. Сбегай-ка для начала за своим мечом.
Не отрывая глаз от своего двойника, Корум стал медленно спускаться с
холма. Над поверхностью воды оставались только плечи и голова Караха. Карах
неожиданно обернулся. Корум вздрогнул, встретившись с ним взглядом. Лицо
двойника исказилось, и он издал такой ужасный вопль, что Корум замер, Принц
остановился у камня, рядом с которым лежал его меч.
Карах отвернулся и пошел прочь от берега, все глубже и глубже уходя под
воду. Сначала скрылась его голова, а через пару секунд исчезла и алая
мантия.
Корум поднял меч, подаренный ему Гоффаноном. На серебристом клинке
виднелись капли крови его заклятого врага. Как приятно было ему сжимать
рукоять этого меча, как странно было слышать ему его имя. В том, что имя
найдено им верно, Корум не сомневался. Гоффанон был прав - пришло время, и
меч сам подсказал ему свое имя.
С мечом в руках он взошел на вершину холма, встал у огромной сосны и,
подняв клинок высоко над головой, тихо сказал:
- Гоффанон, теперь у этого меча есть имя.
- Я это уже понял, - грустно отозвался карлик.
- Я назвал этот меч Предателем, - сказал Корум, - ибо первая пущенная им
кровь принадлежала тому, кто ковал его, вторая же тому, кто считал себя
властелином первого. Мой меч зовется Предателем.
Меч засверкал еще ярче, и Корум почувствовал, как по нему заструились
потоки силы. Не держал ли он уже в руках подобный меч? Не знакомо ли было
ему это странное ощущение? Корум посмотрел на Гоффанона и увидел, что тот
согласно кивает ему головой - кузнец явно был доволен.
- Предатель, - повторил Гоффанон и прикрыл своей широкой ладонью