Мне стало не очень хорошо. Оперативность наших следственных органов потрясала.
- Не убивал, - твердо сказал я.
- Ну, что ж, если вы желаете вопить "Невиноватая я" - вопите. Не думаю, правда, что от этого улучшится состояние вашего здоровья. Есть свидетели, видевшие вас за несколько часов до того как вы вызвали полицию, входящим в дом профессора. Есть свидетели кровавой бойни, учиненной близ синагоги. И есть улики.
Следователь подтянул к себе древний телефонный аппарат, несомненно, помнящий хриплые голоса вершителей судеб времен культа личности. "Все по делу Арского", - сказал он в черную мглу трубки. Минуту спустя, заполненную нервным постукиванием пальцев следователя, вошел мой конвоир, отягощенный не только нечистой совестью, но и двумя свертками.
- Позови Хикмета, - сказал ему мой "прокуратор", - пусть поприсутствует, а то здесь режущий инструмент. Арский - парнишка шустрый.
- Хикмет! - рявкнул конвоир, приоткрыв дверь.
В комнату вбежал высокий молодой человек с зачатками брюшка в нижней части тела и мздоимства - повыше.
- Вот что, Арский, - сказал мне следователь, - я хочу показать тебе орудия убийства - не думаю, чтобы ты видел их в первый раз - и заключение экспертизы. Я человек гуманный, не люблю мучить подследственных, так сказать, "чинить насилие и произвол". Оформим все, как чистосердечное признание и шанс есть... Иначе...
- Иначе вы лишитесь своего паршивого места, драгоценный мой, предложил я свой вариант развития событий, чувствуя необычайный прилив сил.
- Шутить изволишь? - нехорошо спросил Крапивин, поглаживая длинный сверток перед собой.
- У меня большие связи, - признался я.
- Позвольте полюбопытствовать, где?
Я показал пальцем наверх.
- Там мой кореш.
- Не гони, - хмыкнул следователь.
- Педрило вас никто не кличет? - поинтересовался я, с трудом сдерживая смех.
- Хикмет, у него, кажется, болтик открутился, - расстроился Анатолий Микаилович.
Крепкий тычок в затылок скинул меня со стула. По комнате распространился запах горелого.
- А вот это вы напрасно, - пробормотал я, поднимаясь. Следователь тоже понял это, но было уже поздно. Сверток под его рукой в мгновенье вспыхнул. Завопив, Крапивин выдернул из пламени обожженную руку.
- Тушите, ослы! - заорал он.
Один из конвоиров выбежал из комнаты. Хикмет с разинутым ртом смотрел на огонь.
- Романтик, - посочувствовал я ему.
Меж тем огонь потух. На обугленном столе лежал, блистая в искусственном свете, мой меч. Боже, велика сила твоя. Как соскучилась моя рука по могущественной тяжести твоего оружия. Я поднял меч перед собой. Позади что-то щелкнуло. Я волчком повернулся вокруг оси - клинок со свистом рассек воздух. Звякнул металл.
- Руки вверх, - неуверенно приказал конвоир, удивленно разглядывая пистолетную рукоять, навсегда лишенную ствола.
- Сувенир от компании "Бог лимитэд", - великодушно сказал я и подошел к окну.
Трех ударов оказалось достаточно, чтобы освободить его от толстых прутьев решетки. Я хотел было уже прыгать, но вовремя спохватился.
- Простите, Анатолий Микаилович, забыл, - извинился я, подбирая со стола пакет и папку с документами. Следователь что-то хотел сказать, но слова застряли в его горле, превратившись в хрип, близкий к предсмертному.
- Ариведерчи, гражданин начальник, - душевно попрощался я с ним.
- А ты, малыш, - обратился я к вбежавшему парню, страстно обнимающему огнетушитель, - слушайся папу и маму.
Прыжок мне явно не удался. Паршивая аэродинамика спадающих брюк и отсутствие опыта привели к необходимости торможения с помощью части тела к этому совершенно не приспособленной. Ощущения были не самые приятные, но возможности отдаться страданию в полной мере я не имел. Подскочив к стене, я с размаха рубанул ее мечом. Бесполезно. Камень моя "скрипка" не брала. Тогда я побежал по двору, вдоль стены здания. Металлические преграды, как картонные, рушились предо мной. Каждая моя клетка испытывала почти оргиастическое наслаждение от происходящего. В секундах, стремительно летевших со мною, я видел вакханок и фавнов. Они чудили, куролесили. Безумное веселье овладело мною. Сердце грохотало в груди, кровь пульсировала в висках. С криком ворвался я в центральный двор и со скоростью спринтера, до ушей накаченного допингом, бросился к воротам. Не останавливаясь, я нанес по ним круговой рубящий удар. Пораженная охрана задумчиво наблюдала за процессом резки листовой брони. Шустрый солдатик, которому, видимо, были неинтересны курсы кройки и шитья, сдернул с плеча автомат и музыкально заорал "Стой!", но свобода уже радостно встретила меня у входа. Я пробежал мимо КПП и очутился около собирающегося въезжать белого BMW. Аккуратно срубив дверь, я вскочил в салон машины и, приставив меч к испуганному водителю, вежливо попросил:
- Гони, иначе скоро встретишься с моим шефом.
Водитель уточнять ничего не стал, уверенно сделал демократический выбор, немедля развернулся и поехал по шоссе. Вслед нам почему-то не стреляли.
Как только тюрьма скрылась из виду, мы остановились. Похоже, что погони за нами не было.
- Костюм и пальто, - приказал я, снимая с себя опротивевшие, пропахшие камерными запахами, вещи.
Мой "кормчий" молча разделся. "Спасибо", - поблагодарил я его, облачаясь в экспроприированное. Заложник опасливо переступал с ноги на ногу. Мой взгляд задумчиво скользнул по его жалкой фигуре. Тогда он нерешительно снял часы, массивный золотой перстень и протянул их мне. "Зачем? засмущался я, - вы поняли меня превратно, это излишне... Хотя... Если вы так желаете". Часы прекрасно смотрелись на моей руке, а перстень пришелся в пору на безымянный палец. "А теперь от дороги бегом марш!" - скомандовал я. Водитель радостно и легко побежал к кипарисовой роще - отсутствие собственности благоприятно сказывается на спортивных результатах. Я поднял руку и остановил синий "Москвич", очень кстати появившейся из-за поворота.
- К вокзалу подвезешь? - спросил я его хозяина.
- Садись, - буркнул мужик, потрясающий своей нефотогеничностью. Его лицо было исчерчено то ли морщинами, то ли шрамами и выглядело совершено безобразным, так что я сразу окрестил его Квазимодой.
- Плачу за скорость, - объявил я, захлопывая дверь.
В костюме обнаружилась приличная сумма денег и удостоверение начальника тюрьмы, что позволило мне удовлетворенно заключить: "Бог не фраер!" и избавиться от мук совести.
- Ты откуда такой прикинутый? - спросил Квазимода через несколько минут езды.
- Извините? - непонимающе посмотрел я на него.
- Ну, я хочу сказать, одет так шикарно. В этих местах небезопасно вот так, на шоссе...
- Любовница сбежала с первым попавшимся водителем "Автотранса", прихватив с собой ключ зажигания, - дал я первое пришедшее в голову объяснение.
- А че это она? Дурочка что ли. Мужик такой. "БМВ"...
- Виноваты мои неординарные сексуальные вкусы и запросы, - признался я и сокрушенно вздохнул.
- Грешишь! - радостно констатировал мой новый кормчий.
- А кто не грешит?! - скорее цинично ответил я, чем спросил.
- А Бога, Бога не боишься?
- А ты?