- Да уж...
- Не знаю, чем вы недовольны, но для непрофессионала сделано неплохо. В вашем лице появился даже некий шарм.
- Не хамите, - угрожающе предупредил Максим Максимович.
- Нет, что вы, дорогой. Совсем нет. Просто, я в благостном состоянии духа, - признался Улисс, с удовольствием вдыхая прелый аромат леса, - всему причина время года. Осень...
- Какая осень?! Вы совершенно разболтались, - не на шутку рассвирепел Максим Максимович, - Зима. Зима у нас.
- Была, Максим Максимович, была... Это только в банальных интеллектах зима сменяется весною, во всех же остальных случается по-разному. Взгляните-ка вниз, - предложил Улисс, указывая рукой на желто-красный пастельный лес.
Максим Максимович поднялся со старого скрипучего кресла, подошел к Улиссу и, опершись на холодный камень перил, долго вглядывался в бледные дали. Лицо его менялось, в серых глазах возникало какое-то неизвестное чувство. Не отрывая взгляда от желтых полотен, он странно заговорил:
Я (не веря) и вещий мой ум
Мы воскликнули разом:
"Психея! Кто тут спит?"
Я и вещий мой ум...
И Улисс также странно отвечал ему:
"Улялюм, - подсказала Психея,
Улялюм! Ты забыл Улялюм!"
Сердце в пепел упало и в пену
И как листья устало застыло,
Как осенние листья застыло...
Улисс умолк, и Максим Максимович, прикоснувшись к его руке, пробормотал:
- И это все...
- И это все Арский, - подтвердил Улисс, широко раскинув руки.
- Никогда бы не подумал.
Они стояли молча, подстраиваясь под печальные декорации, пока Улисс не нагнулся и не принялся собирать с пола листы бумаги, перемешанные с опавшей листвой.
- Мы отвлеклись, - сказал он.
- Чем же нам следует заняться? - спросил Максим Максимович, возвращаясь в свое кресло.
- Лицедейством. Всего лишь лицедейством.
- Хорошо. Я буду Арским...
- Нет-нет, - решительно возразил Улисс, протягивая астрологу бумаги, Арским буду я. Вы слишком пристрастны для этой роли. Вам же лучше удастся воплотить не менее занятный образ профессора Джабейли.
- Джабейли так Джабейли, - согласился Максим Максимович.
- Итак, мы вернемся в день, следующий за днем знакомства Арского с профессором.
- Дорогой Улисс, не забудьте отметить, что тот день не был для нашего героя простым.
- Разумеется, все дни, завершающиеся мордобитием, не простые. Но начнем, пожалуй. Назавтра, ранним утром, Арского разбудил звонок.
- Подождите-подождите, - возмутился Максим Максимович, - а что снилось ему в ту ночь?
- Какая разница?
- Нам стали бы ясны мотивы многих его поступков. Зигмунд Фрейд в монографии, посвященной сновидениям писал, что всякий сон содержит психический материал и при верном...
- Можете не продолжать, - прервал астролога Улисс, шурша бумагами, - у меня ничего не сказано о сновидениях и Зигмунде Фрейде. Тем более, что следуя вашему предложению, нам придется изучать самих себя. Поэтому ограничимся сухим изложением фактов.
- Телефон, так телефон, - пробурчал Максим Максимович, сметая желтые листья с телефонного аппарата. - Алло...
- Да-да, - отозвался Улисс, изображая заспанную растерянность, - С кем имею честь?
- Э-э, - замялся астролог.
- Да, Максим Максимович, обратите внимание как сказано: "С кем имею честь?". Знаете, Арский считает, что подобный вопрос может сбить спесь с любого господина, независимо от социальной значимости.
- В этом случае ваш Арский ошибся, - со злорадством заметил астролог и спокойно произнес, - с вами говорит Рза Джабейли. Мы встречались вчера.
- Рад вас слышать, профессор...
- Какое лицемерие!
- Неужели по тексту точно так?
- Нет. Это мое мнение, - гордо ответил астролог.
- Максим Максимович, - укоризненно произнес Улисс Брук, - ваша отсебятина никуда не годится.
- Не смейте говорить со мной в подобном тоне. Ваш Арский, несмотря на представленную вами милую картину, отвратительный тип. Профессор Джабейли...
- Между прочим, я думаю, что звонить в 6 часов утра - не лучшая мысль для профессора - дурное воспитание не скроешь учеными званиями. А мой герой согласился все-таки пойти к нему, даже несмотря на свое не лучшее самочувствие.
- Положив нож в карман...
- Исключительно для самообороны.