- Надежным убежищем? Вчера ночью ты предложил мне не просто убежище.
Они впились глазами друг в друга.
Его сердце бешено заколотилось. Нет, она не может так притворяться! Она искренне верит, что богата. Он почувствовал, как краснеет его лицо.
- Подумать об этом еще будет много времени. Тебе не обязательно решать сейчас же.
- Я не хочу ехать туда беглянкой, Булрион! Я хочу, чтобы ты довершил то, что я начала вчера ночью.
Но почему она против всякой вероятности бросилась к нему в постель? Он отвернул голову, пряча сомнения.
- Не торопись так. Я старик, толстый старик, уже прадедушка. Вчерашняя ночь была прекрасным сном. А сегодня - явь.
- Мне не нужна явь! Мне нужен сон!
- Есть много мужчин моложе, которые рады будут...
- Мне не нужны мужчины моложе! - закричала она. - Никаких мужчин моложе мне не нужно!
Он растерянно смотрел на ее искаженное обидой лицо.
- Женщина, ты с ума сошла!
- Ты сказал, что хочешь меня!
- Хочу? Конечно, я тебя хочу, но...
- Я должна предупредить тебя об одном: я не одна из ваших покорных тарнских женщин, которые делают то, что им говорят. В Далинге женщины ждут, что мужья будут считаться с ними и...
- Покорных! - взревел Булрион. - Ты не знаешь, что болтаешь! Зарданская женщина на людях с мужем не спорит, это так. И мужчины на людях женщинам не возражают, таковы приличия. Но поверь мне, наедине они только что в горло друг другу не вцепляются! Если ты воображаешь, что мои жены подчинялись моим прихотям и рта раскрыть не смели, так ты просто дура!
- Извини! - Она мило улыбнулась. - Прости меня, я немножко не в себе. Поцелуй меня, а?
Как он может ее поцеловать до того, как сообщит ей все?
Как он может вынести это выражение обиды и растерянности на ее лице как он может стократ их усугубить? Судьбы! Какая важность, что ей известно, а что нет? Она же кое-что от него скрыла, так почему ему нельзя?
- Пойдешь за меня, Ниен? - хрипло пробормотал он.
Она бросилась ему на шею.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Книга МУОЛЬ,
а она есть Страсть,
Багряная,
подательница любви и ненависти,
созидательница и погубительница
19
- Уходить надо! - бурчал Ордур, бесцельно царапая ногтями по мраморному столу.
- Куда идти, орясина?
- Не знаю. Когда она придет?
- Говорят же тебе, говорят, говорят, - зарычал Джасбур, - я не знаю! И знать не хочу. Монеты у тебя есть?
- Не-а.
- Так сиди голодный, тупица. Еды здесь - на недели хватит.
Они сидели во дворе гостиницы час за часом. Кроме них, в здании никого не было. Теперь солнце выползло из-за дерева и поджаривало их. Будь у них хоть капля здравого смысла, они бы пересели в тень, подумал Джасбур. Но на это требовалась энергия. А энергии-то у него и не было. Зато была жуткая пульсирующая боль в спине под горбом. Может, он его повредил, сам того не зная, или же начинается новое изменение? Обычно-то изменения приходились на новолуния, но могли случиться когда угодно. Кожа у него зудела. Да, похоже, начинается изменение.
Наверное, из-за Лабранцы. Она на барже расточала столько воздействия Огоуль, что вполне могла нарушить его равновесие. Ну, здесь ему хотя бы есть, где сидеть, еды вдоволь, а делать ничего не надо. Могло быть хуже.
Колокольчик звякнул, грохнула дверь.
И стало куда хуже. Вернулась Лабранца. Прошла широким шагом через двор к ним: даже в солнечном свете были видны огненные язычки гнева, плясавшие вокруг нее. Ну, почти видны.
- Ты вернулась, садж, - сказал Ордур. Чуть ли не самое умное за весь день. Она пропустила его слова мимо ушей.
- Где все?
- Уехали, - сказал Джасбур. - Все уехали.
А вот теперь глаза Лабранцы и впрямь метнули пламя.
- Булрион Тарн?
- Старик? Уехал. И Гвин-садж тоже. Дала нам ключи и сказала, чтобы сами за собой ухаживали.
Лабранца пробормотала себе под нос что-то не слишком благопристойное. Она явно была из-за чего-то в бешенстве, что слегка подбодрило Джасбура.
- А правитель как?
- Дряхлый, аморальный, коварный, отчаявшийся и до изнурения многоречивый. У него какие-то нелепые понятия о Рарагаше.
- Говорил тебе, - заныл Ордур. - Никому из меченых не говорили...
- Я помню! - Она посмотрела вокруг в бессильной ярости. - Ты уверен, что старик уехал из города?