Тибал что-то пробормотал. У него подергивались мускулы, изо рта текла слюна.
Булрион обернулся к Гвин и был потрясен ее бледностью.
- Что происходит, милая?
Она покачала головой, подошла к мужу и ухватилась за него. Ее била дрожь.
- По-моему, нам нельзя останавливаться.
- Ну, тебе, кажись, виднее, - сказал Булрион.
На лицах остальных отражались его недоумение и тревога.
- Тибал, как ты себя чувствуешь? - спросил Булрион.
- А? Ч-что случилось?
- Мы не знаем. Ты потерял сознание. А ты знаешь, Гвин?
- Я тоже не знаю.
- Тогда откуда тебе?.. Впрочем, не важно.
Булрион почувствовал, что с Гвин опять произошло что-то загадочное. Если ему удастся благополучно привезти жену домой, в долину, впредь он не подпустит к ней ни одного меченого.
- Извините, - пробормотал Тибал. Он попытался вытереть подбородок о плечо, потом высвободил руку, которую держал Тисвион, и вытер слюну тыльной стороной ладони.
- Я сам виноват, - пробурчал он. - Пошли дальше. Он все еще с трудом держался на ногах, но быстро приходил в себя.
- Понятно, - сказала Гвин. - Ты изменил будущее.
Он кивнул, ни на кого не глядя.
- Сейчас все пройдет.
Возион наконец догнал их и расслышал последние слова.
- Ты сказал, что мы зря спешим.
- Верно. - Тибал высвободил и вторую руку. - Никак меня жизнь не научит. Сейчас мы идем туда, а потом будем возвращаться назад. - Он со смущенной улыбкой оглядел встревоженные лица. - Я хотел избавить вас от лишней ходьбы. Знал ведь, что нельзя... Ничего, все уже в порядке. Спасибо.
Еще в долине он говорил, что маленькие изменения будущего могут разрастись как снежный ком и перевернуть ход истории. Но не может же жизнь измениться от того, что они пройдут по галерее сначала в одну сторону, а потом назад!
- Это Гвин его спасла, - сказал Возион. - Так ведь?
Никто не ответил.
Булрион, разумеется, помнил хлесткие команды жены, но, поглядев на ее испуганное лицо, решил ни о чем ее не спрашивать.
- Конечно, - ответил он. - Молодец девочка.
Гвин жалась к нему, не говоря ни слова.
Они почти дошли до конца галереи. Налево отходил коридор, конца которого им не было видно.
- Где-то здесь, - уже почти нормальным голосом сказал Тибал.
Позади них раздался возглас:
- Фрайнит!
- Вот он.
Все оглянулись. У основания лестницы, которая вела из вестибюля, стоял человек и смотрел им вслед.
- Не отвечайте, - сказал Тибал. - Пусть подойдет к нам. Все стояли.
- Фрайнит! Веди их назад!
Высокий голос каким-то странным и .пугающим эхом прокатился вдоль колоннады.
- Они хотят помыться! - крикнул Тибал.
- Ты не туда их ведешь!
Тибал подмигнул своим спутникам.
- Почему не туда? Я знаю дорогу.
Человек издал звук, похожий на приглушенный рык, и направился к ним. Шел он медленно. Тарны, следуя совету шуулграта, ждали его, не двигаясь с места.
Когда человек подошел ближе, Булрион с удивлением увидел, что это юноша. У него было загорелое лицо, хотя, может быть, это - естественный смуглый цвет кожи. Темно-русые волосы резко оттенялись зелено-голубым, украшенным вышивкой и аппликациями балахоном. Его наряд был даже роскошнее того, который они видели на толстом лакее. Казалось, что это - принц, каким-то чудом уцелевший со времен империи. Рукава с разрезами почти волочились по полу, а балахон, плотно прилегавший к груди и плоскому животу, был собран на талии и фонарем раздувался вокруг бедер. Молодой человек весь был усыпан драгоценностями - от золотых пряжек на башмаках до сверкающего изумрудами воротника.
И у него была какая-то странная походка: казалось, что он хромает на обе ноги.
Тибал с презрительным видом наблюдал за его приближением. Остальные недоуменно переглядывались.
Юный гранд остановился, подойдя на расстояние, с которого можно было без напряжения разговаривать.
- Ты ведешь их не туда.
- Знаю, - дружелюбно отозвался Тибал. - Но это за ставило тебя вылезти из своей помойки, гадина.
- Укороти язык! - негодующе сверкнул глазами юноша.
- Сам укороти. Научись, наконец, уважать старших! Булрион-садж, я тебе еще не показывал наши знаменитые грязевые ямы. Они широко известны и отвратительны до крайности. Они булькают, воняют и пердят без передышки, как чаны с кипящим дерьмом. И все же они гораздо приятнее этого подонка.