- Простите, Император? - непонимающе пролепетал он. - Вы хотели о чем-то еще со мной поговорить? Возможно, о новых проектах? Что я еще могу для вас сделать? - Лемелиск снова судорожно сглотнул.
- Да, мой слуга, - ответствовал Палпатин, - ты можешь умереть для меня.
- О... - не нашел ничего лучшего сказать Лемелиск. - Собственно, я надеялся на что-либо другое, - глупо закончил он.
Палпатин в упор смотрел на него немигающими глазами без выражения.
- Я получил сообщение, что твоя Звезда Смерти на Йавине разрушена. Жалкая банда повстанцев нашла слабое место в твоем творении отверстие в вентиляционной трубе, что позволило истребителю нанести решающий удар. Один пилот уничтожил целую военную станцию!
- А, вентиляционное отверстие? - Напоминание о самом каверзном месте в его работе, над которым он промучился страшно долго и в котором все же не был до конца уверен, отвлекло его от томительного страха и почему-то показалось слабой зацепкой. Лемелиск прикусил губу. - Так я и знал, что чего-то не предусмотрел. Учту это в следующем проекте...
- Учтешь, - ледяным голосом перебил его Император. - Но сначала ты умрешь для меня.
Сбитый с толку, Лемелиск поморгал голубыми водянистыми глазами и, протянув вспотевшую руку, потрогал крепкие надежные прутья решетки. Обвел взглядом сетчатый металлический купол над собой - и тут паника смерчем охватила его. Дыхание перехватило, как от удара, зазудели похолодевшие щеки. "Хоть и бритые", - некстати подумал он.
Император сидел совершенно неподвижно, хотя он, вероятно, должен был манипулировать какими-то контроллерами, потому что внезапно прозвучал резкий щелчок, и у ног Лемелиска открылось крохотное отверстие, ведущее в темную неизвестность. Он услышал жесткие шуршащие шажки.
- Я весьма недоволен твоим творением, Лемелиск, - раздельно произнес Император.
Бевел Лемелиск метнулся в сторону от чего-то сверкающего, выскочившего из отверстия, - какого-то жучка. Восьминогое твердопанцирное насекомое, сияя яркой голубизной, выбралось на свет и остановилось, поводя усиками. Еще пятеро жуков появилось из других отверстий. Они постояли, подрагивая надкрыльями, потом принялись летать по замкнутому пространству. Лемелиск в панике отмахнулся от одного из них, пролетевшего совсем близко от лица, и тут голубой жучок круто развернулся и напал на него, вонзив свои острые зубчатые челюсти в толстую часть ладони.
- А-а-а!
Лемелиск принялся колотить рукой по сетке, пытаясь сбросить жука. Ему удалось разбить его панцирь. Но запах крови уже привлек к нему других. В ужасе увидал он, как полчища новых насекомых полезли из дыр в полу, расправляя свои крылья и с жужжанием бросаясь прямо на него.
- Эти жуки, - пояснил Император, поудобнее откинувшись на спинку своего вращающегося кресла, - родом с Йавина IV, и я считал, что они должны погибнуть, когда твоя Звезда Смерти уничтожит эту луну. Так что ты спас их.
Теперь жуки уже облепили Лемелиска. И он орал, скорчившись, прижимаясь к сетке, чтобы раздавить их, жмурясь, вертя головой, пытаясь как-то спрятать лицо и с ужасом чувствуя, как что-то заползает за воротник и больно впивается в спину. Слова Палпатина скользили мимо его внимания.
- Останови... б-б-б-ммм! - Оборвав себя на полуслове и безумно мыча с закрытым ртом, он что было сил сжимал губы, как склеивал, леденея от внезапной мысли, что жуки залетят ему в рот и станут жрать его изнутри.
- Не сейчас, - ответствовал Император. Он наблюдал, как жуки атакуют вжатую в плечи шею, как они уже прогрызли одежду и добрались до бледной кожи рук, плеч, боков... Кровь залила обрывки ткани, брызгая ярко-алым на блестящие голубые панцири, на дрожащие крылышки. Сотни новых жуков появились вблизи, врезаясь на лету в сетку.
- Эти милые насекомые теперь вне опасности, - продолжал Палпатин, - ведь твоя станция не сработала! По твоей вине я потерпел поражение, Бевел Лемелиск, - процедил он. Его бесцветные морщинистые губы изогнулись безжалостной улыбкой. - И теперь я хочу посмотреть, как эти жуки растерзают тебя в клочья. Они очень голодны, как видишь, и нескоро удовлетворятся. Но если они все же насытятся и решат отдохнуть, то не волнуйся, их у меня еще гораздо больше в запасе, - ледяным голосом докончил он фразу и засмеялся.
Но Лемелиск уже не мог его слышать.
Жуки жужжали, ползали, терзали его плоть, кожу под волосами, обкусывали уши, ноздри. Он фыркнул - кровь на вдохе затекла в носоглотку, - но жуки тучей кинулись к лицу, и он, крутнувшись и прижав подбородок к груди, задержал дыхание. Промокшие в крови обрывки изгрызенной одежды испещрили пол. Лемелиск, жмурясь, прижимая локти к груди, кидался всем телом на сетку и терся боками и спиной. Раздавленные и отодранные с живым мясом жуки валились ему под ноги, и их голодные собратья набрасывались на них, разгрызая сияющие панцири и пережевывая нежные внутренние органы. Новые стаи садились Лемелиску на раны. Жуки проели брюки, впились в бедра, в нежно-голубое за коленями...
Плавая на полу в крови, Лемелиск мычал, моля о пощаде, - бесполезно. Боль затопляла сознание. Жуки выгрызли ему глаза. Он осознал, что ослеп... и после этого боль еще нескончаемо долго продолжалась...
...Потом вдруг Лемелиск очнулся, открыл целые и зрячие глаза и поморгал ими. Он видел: глаза явственно различали узоры на сводчатом потолке и стенах; значит, он все еще находился в зале. Он лежал на спине. Приподнявшись, он увидел свое тело, одетое в чистую белую форму. Медленно, скованно, ничего не понимая и оттягивая понимание, Лемелиск поднес к глазам кисти рук. Кожа была цела. Боли не было, - а впрочем, Лемелиск просто боялся вслушаться в собственные ощущения. Но чуть-чуть отпустив себя, он ощутил свое тело. Ощущение было новым, и не только от крепнущего сознания, что он жив: тело было молодым и сильным, и дряблые мышцы стали упругими, и не стало брюшка, незаметно отросшего, пока он десятки часов просиживал над проектами, трудясь над усовершенствованием своего разума и не заботясь о бренном теле, то забывая поесть, то жуя между делом. Медленно, думая только о том, что тело прекрасно слушается его, он встал на ноги и глубоко вдохнул.
Затем до него вновь донеслось приглушенное жужжание и пощелкивание. Он перевел взгляд и, чувствуя легкую дурноту, как-то очень ясно увидел прямо перед собой клетку, все еще полную жуков, жужжащих, стукающихся о стены, работающих челюстями. Брызги крови, темнея и теряя яркость, подсыхали на металлической сетке, внизу натекая каемкой. Местами к сгустку крови присохла блестящая, как эмаль, спинка или крылышко. Внутри, на полу, посреди шевелящейся ало-буро-голубой мозаики ползающих по добыче жуков, остатков панцирей, ошметков одежды, что была на нем - но он не мог определить, минуту или час назад - он разглядел дочиста обглоданный человеческий скелет.
- Ты мгновенно привыкнешь к своему клону, - услышал он голос Палпатина. Лемелиск, как замороженный, повернулся к нему и посмотрел бессмысленными глазами. Император потирал узловатыми пальцами странную, выглядевшую старинной вещицу. - Надеюсь, все уровни твоей памяти трансформировались должным образом? Возможна некоторая неопределенность: джедай, у которого я украл технологию, отказался дать мне точные инструкции. Но, похоже, сработало.
Лемелиск слабо кивнул, уплывая от понимания, всеми силами желая снова потерять сознание, но уже знал, что ему этого не позволят.
- Ну, не подводи меня снова, Лемелиск, - улыбнулся Император, - мне не хотелось бы изобретать еще более страшную казнь.
***
Теперь, перед лицом Дурги и Имперского генерала Суламара, Лемелиск судорожно собирался с силами для сопротивления. Переработчики минералов разрушили друг друга самым что ни на есть ужасным образом.
- Мы сумеем все исправить, - быстро проговорил он. Он поспешно перевел дух и постарался сказать возможно более внушительно:
- Да, я уверен, что сумею перестроить наши работы так, что планы не нарушатся.
Дурга наклонился вперед - его мигающие медно-красные глаза расширились.
- Что?
- У вас есть два других переработчика минералов, практически завершенных. Потеря, конечно, огромная, - Лемелиск потыкал рукой в сторону окна, - но у нас заложено несколько запасных вариантов. Согласен, планирование плохое, но я сумею запрограммировать другие машины так, чтобы подобное больше не повторилось.
Генерал Суламар расправил плечи и уставился прямо на Лемелиска.
- Ты абсолютно прав, - заявил он, - подобного больше не повторится!
Лемелиск помахал руками, стараясь придать жестам некоторую самоуверенность.
- Считайте, что эти были пробными моделями. Расходными. Теперь мы знаем ошибку.
Он старался сделать вид, что произошедшее не было катастрофой. Но в душе он влепил себе пощечину за такой идиотский просчет, чуть не стоивший ему жизни. Мышцы его дрожали, и он с трудом заставлял себя стоять прямо. Он не имел никакого желания снова подвергаться казни - ему достаточно, - хотя и полагал, что Дурге не сравниться в жестокости с Палпатином.
- Обещаю ликвидировать проблему, повелитель Дурга, - с поклоном произнес Лемелиск. - Но пока я ей занимаюсь, вы должны сосредоточиться на нашей главной задаче. Ведь когда мы еще и не думали о добыче ресурсов, первой нашей целью было добыть те планы из Имперского Информационного центра.
Дурга взревел низким булькающим голосом.
- Не вам диктовать... - вздергивая подбородок, начал генерал Суламар. Дурга шлепнул поперек подбитой ватой груди имперского мундира одним жирным пальцем.
- Я уже запланировал экспедицию на Корускант, Лемелиск, - объявил он. - В ближайшее время мне потребуются твои точные чертежи.
КОРУСКАНТ
6
В роскошных апартаментах главы Новой Республики Лейя Органа-Соло спешно наводила последние штрихи в своем туалете, готовясь к дипломатическому приему. Позади нее Хэн Соло возился с застежками, проклиная тоненькую орденскую ленточку, которую никак не удавалось прицепить на дипломатический мундир.
- Терпеть этого не могу, - ворчал он, - из любви к тебе я всем этим занимаюсь, но мне не доставляет удовольствия цеплять на себя побрякушки даже для встречи с людьми, которых я люблю. - Он наконец приколол орденскую ленточку и теперь чистил щеткой полы мундира. - А сумасшедшие черви-переростки не относятся к числу моих любимцев.
Лейя обернулась и примирительно положила руку ему на плечо.
- Ты думаешь, мне это нравится больше, чем тебе? - Она очень живо вспомнила, как, будучи пленницей Джаббы Хатта, сидела перед ним в унижавшей ее одежде и в цепях, а он ласкал ее огромным скользким языком. - Хатты давно заслужили лишь право смерти от обоих из нас, но этот Дурга предпринял новую попытку примирения. Увы, это дипломатическая необходимость - принять склизня и выслушать, что он скажет.
- Дипломатическая необходимость! - фыркнул Хэн. - В жизни не доверял и не буду доверять хоть одному из них. Бластер не забудь прихватить.