Боль в колене привела Игоря в чувство. Он покрепче сжал ножку от стула и выбежал на лестничную клетку. Оттуда рванул к провалу, где когда-то была вторая половина дома. Притормозил.
Сердце бешено колотилось в груди.
Морозов осторожно выглянул за край. Внизу метались тени.
— Держи ее! — рыкнул мужской голос. — Держи, падла! Уйдет!
Женские крики не стихали.
Одна из теней упала. Кажется, прижала руки к лицу.
— А, тварь! Глаза!
— Коля, козел ты, мать твою!
Жертва вырвалась и дернула прочь через пустырь. Из-за дома следом за ней выбежали трое.
— Упустим, Коля, урод ты!
Трое поскакали следом за женщиной и скоро догнали ее. Раздался визг. Женщину сбили наземь и долго пинали. Коля — тот, кому едва не выцарапали глаза, — ковыляя, спешил к месту расправы.
Игорь прикусил губу, заметался на своем этаже, не зная, что делать.
С одной стороны, надо было хоть как-то помочь женщине.
С другой стороны... а с другой стороны, было очень страшно. И мужиков там было достаточно, чтоб Морозова укатать, и тетка была не знакомая. А ну как это какие-нибудь семейные дела? Чего лезть-то? Да и что он может сделать?
Но грызла, грызла изнутри совесть. Билось в груди что-то, кричащее: ты же человек! Убивают же!
Игорь в отчаянии упал на пол, стиснул до скрежета зубы и зажал уши ладонями, чтобы не слышать хрипов и нового звука: довольного хэкания.
Женщина, наконец, перестала орать. Притихли и мужики. Они что-то деловито делали там с телом...
Через некоторое время Игорь поднялся. Шатало, словно он был пьяный. Отошел от края, бросив через плечо чумной взгляд.
Морозов оперся на что-то и едва не сверзился вниз. Опора ушла из-под руки и тяжело рухнула в темноту. Через мгновение, показавшееся Морозову невероятно долгим, старый ламповый телевизор хрястнул и загрохотал по ступеням лестницы.
— Э, мужики, тс-с-с, — донеслось снизу, когда громыхание стихло.
Игорь замер.
Теперь сердце колотилось у самого горла. По спине побежали мурашки. Казалось, даже волосы на голове зашевелились.
Внизу послышался сдавленный шепот. Что говорили, разобрать не получилось. Хрустнула щебенка под ботинками. Уже у самой лестницы.
Кто-то шикнул.
— Да тут без шума не пройдешь, — громче ответил другой голос.
— Не топай как слон-то!
— Эй, кто там есть? Выходи! — крикнули с улицы.
Игорь даже дышать перестал.
— Серый, что там?
— Телик упал.
— Откуда?
— Вот оттуда, с лестницы.
— Э! Слышь, выходи! — снова позвали снизу. — Не тронем, вылазь!
Игорь молчал, застыв, как изваяние, и редко-редко дыша. В руке он крепко сжимал свое дурацкое орудие. Мысли в голове метались одна другой дурнее.
Ответить? Сдаться? А ну как не тронут... В банду возьмут, с ними пойду... Или заорать, что нас тут много? Может, не сунутся. Сбросить еще что-нибудь?
Морозов поискал глазами хоть какую-нибудь в меру массивную вещь, но ничего подходящего рядом не было. В дальней комнате валялись остатки стола, но что от них толку?
Сознание того, что он из безучастного свидетеля может запросто стать следующей жертвой, пугало до онемения в скулах.
— Да нет там никого. Толстый в прошлый раз чуть ноги не переломал. Там лестница худая... Кто полезет?
— Я проверю.
По лестнице зашуршали шаги.
Игорь стиснул зубы и до боли сжал кулак, чтобы не сорваться с места.
Хрустнули камушки.
Еще ближе. Еще...
Надсадно заскрипела арматура. Морозов вспомнил, как пролезал по торчащим из бетона штырям. Опасное место...
Он осторожно, маленькими шажками, подкрался к краю лестничного пролета, спрятался за выступ стены. Старая штукатурка с шумом обсыпалась вниз.
Сердце пропустило удар.
Зачем рыпнулся? Ну зачем?..
Шаги на лестнице замерли.
— Ну, что там?