Эван подвел нас к одной из балконных дверей и вытащил две метлы, стоявшие за тяжелой занавеской.
— Сметите снег с террасы.
— Эван, блин, а нельзя было что-то поинтересней приказать? — возмутилась Оливия, отвращено взяв метлу двумя пальцами, будто это что-то противное.
— Не спорь, — сказал он. — Мне не до твоих желаний, и без того дел хватает. Разве тебе можно что-то еще доверить? Подмети! — приказал Эван и развернулся.
Оливия ахнула, и замолкла. Эван, громко стуча каблуками, покинул зал. Положив руку подружке на плечо, я, улыбнувшись, напомнила:
— Оливия, сейчас подметем быстренько и пойдем к балу готовиться, ты вчера хотела платье мне погладить.
Я открыла балкон и, шагнув вперед, спустилась в хрустящий сугроб. Мои бедные кеды целиком ушли под снег, и я быстро отступила обратно, пока не промочила ноги.
— Быстренько? — застонала Оливия, заглядывая мне через плечо.
— Да… — протянула я, оценивая масштабы балкона. — Это надолго.
— Надолго, — выдохнув, повторила Оливия. — Подожди, я сейчас приду.
Оливия, шурша мягкими сапожками, умчалась. Не успела я подумать, что она меня продинамила, и мне придется пахать одной, как Оливия прибежала с двумя черными епанчами. Она вручила мне одну из них, и я одела ее. По волочащемуся подолу было понятно, что епанчи принадлежат старшеклассникам.
Эван все-таки не смог испортить предпраздничное настроение моей подруги. Пока мы подметали, она энергично напевала разные песни. Если бы я знала слова, обязательно подпела этому фальшивейшему звонкому голосу. Вместо этого я в паре с метлой подтанцовывала ей. Подмели мы, на удивление, и действительно быстро и вернули плащи, которые принадлежали брату и сестре Оливии, которые накрывали стол для закусок.
— Не задерживайтесь до конца бала, — порекомендовал Стефан, забирая епанчи у Оливии.
— Играешь в старшего брата? — улыбнулась она.
— Братское предчувствие, — ответила Стела.
— Как получится, — растянула губы в хитрой улыбке Оливия, явно не собиравшаяся рано уходить с танцев.
— Я тебя предупредил, — спокойно сказал Стефан, забирая очередное блюдо с печеньем из рук любимой сестры, Стелы.
— Да, да, — противно проговорила подруга. — Милана, пошли ужинать. Мне еще тебе прическу делать, платье гладить, — сказала Оливия и потянула меня из комнатки.
— Какую прическу еще? — удивилась я.
— Красивую.
— Оливия!
— Милана, пошли! Я есть хочу, — улыбаясь, дернула меня за руку она.
Оливия быстро смолотила ужин и сидела, смотря мне в рот и надоедливо подгоняя. В спальне она и Диана завили мне и без того вьющиеся волосы, и, собравшись, Диана ушла на бал за двадцать минут до его начала. Оливия тоже куда-то умотала и приказала мне ждать ее. В спальне царил беспорядок. Кровати, тумбы, пол — все было закидано косметикой, украшениями, платками и расческами. Мои соседки уже давно покинули комнату, только мы с Оливией, как истинные девушки, нагло опаздывали.
— Даша! — проныла, входя, Миса.
Первокурсница вошла с красными глазами и разгневанным лицом. Миса подняла голову, и злость сменилась удивлением:
— А где Даша? — спросила она.
Девчушка с рассыпанными на лице веснушками стояла в красивом кукольном платье, на голове была диадема, украшавшая шикарные кудри хозяйки. Хоть я была старше Мисы всего лишь на полтора года, она мне казалась очень маленькой. Дашина сестра ниже, стройнее своих однокурсниц, и у нее было безумно милое детское личико. А в этом розовом платье она казалась еще младше.
— Она уже давно на балу, — ответила я. Все уже ушли, одна я здесь тусуюсь с беспорядком.
Глаза Мисы заблестели. Я только сейчас заметила, что маленькая принцесса босиком, а блестящие туфельки у нее в ручках. Бледные, замершие ножки она терла по очереди друг о друга.
— Миса, почему ты босая? — вскрикнула я.
— Туфли сломались. Я их надеть не могу, — чуть ли не хныча, пожаловалась она. — А Даша ушла! — возмутилась первокурсница, как будто ее сестра была виновницей поломки.
— Дай, я посмотрю.
Миса протянула мне туфли. Я немного повозилась с золотой застежкой на розовых туфлях двенадцатилетней Мисы, и она поддалась и встала на место. Я, присев, надела туфлю на маленькую ножку. Мои пальцы проскользили по буграм холодной кожи, и я присняла обувь. На внутренней, боковой, стороне правой ступни уродовал ногу выжженный крест.
— Что у тебя с ногой? — спросила я, снова застегивая туфлю.
Я потянулась одеть вторую и ужаснулась: на второй тот же знак. Ее ногу словно пометили клеймом, под выпирающей костью.
— И на другой, — удивилась я.
— Это с детства, — ответила нехотя Миса и подняла взгляд вверх.
Я надела туфлю, спрятав за ней ожог, и застегнула непослушную застежку.
— Ну, все, — сказала я, поднимаясь с колен.
— Спасибо, спасибо, Милана, — пробормотала девчушка и побежала из комнаты.
Столкнувшись с Оливией в дверях, она извинилась и помчалась дальше.
— Чего это она? — спросила Оливия, провожая взглядом Мису.
— На бал спешит, — ответила я. — Нам это тоже стоит сделать.
Я отряхнула платье, не в состоянии выкинуть из головы уродливые шрамы. Они были одинаковы, близнецами. И находились там, где их вряд ли заметят. Но кому понадобится портить девичьи ножки? Наверно, это несчастный случай, может она нечаянно наткнулась на горячий металл…
— Я вообще-то для тебя стараюсь, — возмутилась Оливия. Она убрала мою отросшую челку назад маленьким крабиком с голубыми и синими стразами. — Теперь ты готова.
Оливия поправила подъюбник, переодела обувь, и мы пошли на бал. Внизу лестницы из секции Б нас ожидали Оливер и Фред в одинаковых, идеально сшитых костюмах, в отглаженных белых рубашках, в черных тонких галстуках. Они были великолепны. Не каждый день встретишь их в костюме, да и в рубашке, застегнутой на все пуговицы, и с приглаженными волосами. Я впервые видела их столь опрятными.
— Ничего себе, — прошептала Оливия.
Мы шагнули на лестницу и остановились. Видимо, нас мучил один вопрос. Я в панике искала букву «О» на воротниках рубашек. Обычно мы их отличали по вышитым первым буквам имени, но сейчас братья были абсолютно одинаково одеты. Мы с Оливией переглянулись и не спеша прошествовали вниз по лестнице. Один из братьев Вармент, стоявший у ступеней, протянул мне руку. Я улыбнулась и прошла мимо.
— Неужели, ты думал, что я твоего брата от тебя не отличу? — спросила я, проходя мимо Фреда к Оливеру.