Австралиец решил, что нужно придать разговору более легкий тон.
— Вы едете куда-нибудь на уик-энд? — спросил он.
— Нет, — ответил капитан. — Буду сидеть здесь. Впрочем, может, на пару часов выберусь в город, в кино.
— Такого рода виды на уик-энд, да еще когда ты иностранец и далеко от родины, могли нагнать меланхолию на любого.
— А если вам на эти два дня поехать в Фалмут? У нас есть комната для гостей. При хорошей погоде мы проводим время в яхт-клубе, плаваем, ходим под парусом. Моя жена будет рада, если вы приедете.
— Это очень мило с вашей стороны, — задумчиво сказал капитан.
Он выпил еще одну чашку кофе, обдумывая предложение. Люди северного полушария теперь редко чувствовали себя хорошо среди людей южного. Слишком многое разделяло их после последней войны. Жалость создавала непреодолимый барьер, и он отлично знал об этом. Более того, он знал, что австралиец прекрасно понимает это, хотя и пригласил его к себе. Однако ему хотелось лучше узнать Питера Холмса. Коль скоро он будет связан с командованием Военного Флота через него, не мешало знать, что он за человек это говорило за посещение его дома. Кроме того, смена обстановки позволит ему расслабиться после нудного безделья, которое мучало его уже несколько месяцев. Пусть ему будет неловко среди этих людей, это все же лучше, чем слоняться два дня среди гулких стен пустого авианосца в обществе своих мыслей и воспоминаний.
Он слабо улыбнулся и отставил чашку. Хотя такой визит и выглядит глупо, еще глупее было бы отклонить дружеское предложение.
— А я не помешаю вашей жене? — спросил он. — Ведь у вас в доме маленький ребенок.
Питер замотал головой.
— Ей будет приятно, — сказал он. — Теперь она не часто видит новые лица.
— Я с удовольствием приеду на один вечер, — сказал американец. — Завтра я должен быть здесь, но в субботу охотно бы поплавал. Вас устроит, если я приеду в субботу утром, поездом? И вернусь в воскресенье?
— Я встречу вас на станции.
Они обговорили расписание поездов, потом Питер спросил:
— Вы ездите на велосипеде? — Капитан кивнул. — Тогда я возьму с собой второй велосипед. От станции до нас две мили.
— Отлично.
Красный «олдсмобиль» стал уже почти забытым сном. Всего пятнадцать месяцев назад капитан Тауэрс сидел за его рулем, направляясь в аэропорт, а теперь с трудом мог вспомнить, как выглядела приборная доска или с какой стороны был рычажок, передвигающий сиденье. Он полагал, что машина все еще стоит в гараже у его дома в штате Коннектикут, неповрежденная, быть может, со всем тем, о чем он уже научился не думать. Нужно жить в новом мире и по возможности забыть о старом; теперь его будут ждать велосипеды на железнодорожной станции в Австралии.
Питер вышел с авианосца достаточно рано, чтобы вернуться в Вильямстаун грузовичком, курсирующим между верфью и Министерством Военного Флота. Он заглянул в Министерство, забрал письмо со своим назначением и колеса для фермера, после чего трамваем поехал на вокзал. Около шести он вышел из поезда в Фалмуте, повесил оба колеса на руль велосипеда и не спеша поехал домой. Когда через полчаса он добрался, весь мокрый от пота жара стояла невыносимая, — Мэри в летнем платье, прохладная и свежая, поливала газон.
Она бросилась ему навстречу.
— О, Питер, как ты вспотел! Вижу, ты достал эти колеса.
— Да. Мне очень жаль, что я не смог приехать на пляж.
— Я догадалась, что тебя задержали. Мы вернулись домой в половине шестого. Что с твоим назначением?
— Это долгая история, — ответил он, втаскивая велосипед и колеса на веранду. — Я все тебе расскажу, но сначала приму душ.
— Все хорошо или все плохо? — спросила она.
— Хорошо. До апреля в море, потом — ничего.
— Питер, — обрадовалась она, — это просто здорово. Быстренько прими душ, остынь и все мне расскажи. Я вынесу шезлонги. Да, в холодильнике есть бутылка пива.
Через пятнадцать минут, посвежевший, в спортивной рубашке с расстегнутым воротником, он сел в тени и, попивая холодное пиво, рассказал ей все по порядку.
— Ты когда-нибудь встречалась с капитаном Тауэрсом? — спросил он под конец.
— Нет, — она покачала головой. — Джейн Фримен познакомилась с ними всеми во время приема на «Сиднее». Она говорила, что он довольно симпатичный. Но каково тебе будет под его командой?
— Пожалуй, хорошо, — ответил он. — Капитан знает свое дело. Сначала мне будет неловко на американском корабле, но, должен признать, они мне понравились. — Он рассмеялся. — Я там сразу нарвался — попросил джин, заправленный горькой. — Он рассказал ей об этом, и она согласилась.
— Джейн тоже об этом говорила. Они много пьют на суше, но ни капли — на корабле. Кажется, они вообще не пьют в мундирах. У них там был какой-то овощной коктейль, а все остальные упились так, что ого-го!
— Я пригласил его на уик-энд, — сообщил он. — Он приедет в субботу утром.
Мэри со страхом взглянула на него.
— Он? Капитан Тауэрс?
— Пришлось пригласить. Ему будет у нас хорошо.
О, Питер, едва ли. Они теперь нигде не чувствуют себя хорошо. Это слишком болезненно для них… бывать в семейных домах. Он попытался ее успокоить.
— Капитан не такой. Прежде всего, он гораздо старше. Нет, ему действительно будет хорошо у нас.
— То же самое ты говорил о командире эскадрильи из Королевских Воздушных Сил, — возразила она. — Ну, помнишь… я уже забыла, как его звали. Тот, который расплакался.
Он не любил, когда она вспоминала тот вечер.
— Я знаю, что это тяжело для них, — сказал он. — Входить в чужой дом, где, к тому же, есть ребенок… Но с Тауэрсом все будет иначе.
Хочешь-не хочешь, ей пришлось уступить.
— Долго он у нас пробудет?
— Только одну ночь. В воскресенье ему нужно быть на «Скорпионе».
— Если это всего на одну ночь, все не так страшно… — Нахмурив брови, она на минуту задумалась. — Главное — найти ему занятие, чтобы он не скучал ни секунды. В этом была наша ошибка с тем гостем из КВС. Что он любит?
— Плавать, — ответил Питер. — Он хочет поплавать.
— А парусный спорт? В субботу будут гонки.
— Я не спросил его. Думаю, тоже любит. Она глотнула пива.
— Мы могли бы взять его в кино.
— А что там идет?