— Ты, наверное, думаешь, что я спятил. Но я именно так все это вижу, — мрачно объяснил он, — и не могу думать об этом иначе. Во всяком случае, я не плачу над младенцами.
Она тоже встала.
— Я вовсе не думаю, что ты спятил… На пляж они вернулись молча.
На следующее утро все в доме Холмсов чувствовали себя достаточно хорошо — не так, как в то, первое воскресенье, которое провел у них капитан Тауэрс. Субботний вечер прошел под знаком умеренности, без злоупотребления алкоголем, поэтому ночной сон был настоящим отдыхом. За завтраком Мэри, по-прежнему уверенная, что чем больше гость будет вне дома, тем меньше вероятность заразить корью, Дженнифер, спросила, не хочет ли капитан сходить в церковь.
— Хочу, — ответил капитан. — Если это не нарушит ваших планов.
— Ну, что вы! — запротестовала она. — Можете делать все, что, угодно. Думаю, после полудня мы могли бы поехать в клуб, конечно, если у вас нет других планов.
— Я бы охотно поплавал, — сказал Дуайт. — Но под вечер я должен вернуться на корабль… самое позднее, после ужина.
— И не можете остаться до утра?
Он хорошо видел, как сильно беспокоит ее эта корь.
— Нет. Я должен быть там сегодня.
Сразу после завтрака, чтобы успокоить ее, он вышел с сигаретой в сад и поставил шезлонг так, чтобы видеть залив. Там и застала его Мойра после того, как помогла Мэри помыть посуду. Она села рядом с ним.
— Ты действительно пойдешь в церковь? — спросила она.
— Да.
— Можно мне с тобой?
Он повернул голову и удивленно посмотрел на нее.
— Ну, конечно. Ты ходишь каждое воскресенье? Она улыбнулась и призналась:
— Я не хожу даже в праздники. Может, было бы лучше, если бы ходила. Может, не пила бы столько.
Он задумался, потом неуверенно сказал:
— Возможно. Хотя не знаю, что между этим общего.
— А может, ты хочешь пойти один?
— Ну, нет, — сказал он. — Мне, всегда приятно с тобой. После их ухода Питер Холмс вытащил резиновый шланг, чтобы полить сад, прежде чем начнет припекать солнце. Вскоре из дома вышла Мэри.
— А где Мойра? — Она огляделась по сторонам.
— Пошла в церковь с капитаном.
— Мойра? В церковь? Он широко улыбнулся.
— Можешь верить или нет, но так оно и есть. Довольно долго Мэри молчала.
— Надеюсь, — сказала она, наконец, — что от этого не станет хуже.
— А почему должно быть хуже? — спросил Питер. — Он очень порядочный человек, а она вовсе не так испорчена, как кажется. Они могли бы пожениться.
Она, покачала головой.
— В этом есть что-то странное. Надеюсь, что от этого не станет хуже.
— Если и станет, это не наше дело, — заметил он. — В последнее время многое выглядит странно.
Она согласилась и, когда он направил струю воды на газон, начала прогуливаться, то и дело останавливаясь. Наконец, она сказала:
— Питер, ты не мог бы убрать эти два дерева? Он подошел и посмотрел на деревья.
— Нужно бы спросить хозяина. А чем они тебе мешают?
— Нам не хватает места для овощей, — объяснила она, — а в магазинах они такие дорогие. Если бы мы убрали эти два дерева и подровняли ветви акации, можно было бы устроить огород. — Она показала руками. — Мы бы экономили фунт в неделю, сами выращивая все для себя. И потом, это же так приятно! Он осмотрел деревья вблизи.
— Конечно, я сумел бы их срубить. Получилось бы много дров. Пока это дерево зеленое и слишком свежее, чтобы топить им этой зимой. Пришлось бы сложить поленницу и оставить на будущий год. Единственная трудность — это пни. С ними много возни, ты же знаешь.
— Всего-то два пня. И я могла бы тебе помочь, — предложила Мэри, — подкапывать потихоньку, когда тебя не будет. Если их убрать и перекопать землю перед концом зимы, весной я могла бы что-нибудь посеять, и все лето у нас были бы овощи. — Она подумала и решила: — Горошек и фасоль. И дыни. Я бы сделала из них джем.
— Хорошая мысль, — похвалил он и смерил деревья взглядом сверху донизу. — Они не слишком большие. И для той сосенки будет лучше, если мы их срубим.
— И еще одно… — продолжала Мэри. — Нужно посадить здесь цветущую гевею… вот сюда. Летом это выглядело бы восхитительно.
— Гевее нужно пять лет, чтобы зацвести.
— Ничего. Гевея на фоне голубого моря — это будет настоящее чудо. И мы видели бы ее из окна спальни.
Он представил себе великолепное большое дерево, усеянное пурпурными цветами, на фоне сапфировых сверкающих волн залива.
— Это было бы фантастическое зрелище, — решил он. — Так где бы ты ее посадила? Здесь?
— Чуть дальше, вот здесь, — показала она. — А потом, когда уже разрастется, можно будет убрать этот падуб и поставить в тени скамейку. — Она заколебалась. — Когда тебя не было, я была один раз у Вильсона. У него есть прелестные цветущие гевеи всего по десять шиллингов шесть пенсов штука. Может, купим у него одну и посадим осенью?
— Они довольно нежны, — сказал он. — По-моему, нужно посадить две рядом, чтобы осталась одна, если другая не приживется. А если приживутся обе, одну через пару лет выкопать.
— Дело в том, что потом уже ни одну не выкапывают, — заметила Мэри.
Они радостно продолжали развивать свои планы на ближайшее десятилетие, и утро прошло быстро. Когда Мойра и Дуайт вернулись из церкви, они все еще не кончили и пригласили, гостей на консультацию по вопросу огорода. Вскоре после этого, оставив гостей одних, хозяева вошли в дом: Питер, чтобы приготовить напитки, Мэри, чтобы заняться обедом.
Мойра взглянула на американца.
— Кто-то сошел с ума, — шепнула она. — Я или они?
— Почему ты так говоришь?