Под конец адмирал сказал:
— Итак, мы, с нашей стороны, будем готовы к операции. Осталось поговорить с представителями Организации исследований и всеми другими заинтересованными организациями. Я созову их на совещание на будущей неделе. А пока, капитан, вы можете увидеться с вице-адмиралом или кем-то из его офицеров по вопросу работ на верфи. Я хотел бы отправить вас в конце будущего месяца.
— Думаю, это вполне возможно, господин адмирал, — сказал Тауэрс. — Работы на верфи будет немного. Единственное, что может нас задержать, это корь.
Адмирал рассмеялся.
— Речь идет о судьбе человечества, быть ему или не быть, а нас останавливает корь. Хорошо, капитан… Я знаю: вы сделаете все, что сможете.
Выйдя из кабинета, Дуайт и Питер попрощались: капитан остался в Министерстве, чтобы поговорить с вице-адмиралом, а Питер отправился искать Джона Осборна. Он нашел его в здании Организации Промышленных и Научных Исследований на улице Альберта и повторил все, что слышал.
— Я знаю об Юргенсоне, — нетерпеливо сказал Джон Осборн. — Старый маньяк. Он очень хочет, чтобы все так и было.
— Значит, ты невысоко ценишь данные, которые получили эти летчики? Уровень радиоактивности к северу понижается.
— С этим я не спорю. Если говорить о действии осадков, Юргенсон, может быть, и прав. Это вполне возможно. Но никто, кроме Юргенсона, не возлагает на это больших надежд.
Питер встал со стула.
— «Пусть об этом спорят мудрецы», — насмешливо процитировал он. — А простачку пора идти, чтобы купить манеж для своей старшей незамужней дочери.
— Где ты его достанешь?
— У Майерса. Физик тоже встал.
— Я пойду с тобой. Хочу тебе показать кое-что на улице Элизабет.
Однако он не сказал молодому человеку, что это такое. По пустым улицам они дошли до района, где раньше была сосредоточена торговля машинами, свернули в одну из боковых улочек, а потом в какой-то двор. Джон Осборн вытащил из кармана ключ и открыл двойную дверь стоявшего в глубине сооружения. Оба вошли.
Раньше это был комиссионный автомагазин. Стоявшие вдоль стен машины выглядели мертво: некоторые без номеров, все покрытые пылью и грязью, со спущенными шинами. Посреди гаража стояла гоночная машина. Очень низкая, очень маленькая, с местом только для водителя, с покатым капотом, с накачанными шинами, она сверкала красным лаком; вымытая и ухоженная она, наверняка, была дьявольски быстрой.
— О, боже! — воскликнул Питер. — Что это?
— «Феррари», — ответил Джон Осборн. — Доницетти ездил на ней до войны и выиграл «Гран-При» в Сиракузах.
— А как она попала сюда?
— Ее привез Джонни Боулес. Потом началась война, и стало не до гонок.
— А чья она сейчас?
— Моя.
— Твоя? Физик кивнул.
— Всю жизнь я увлекался автогонками. Меня всегда тянуло к ним, но у меня никогда не было денег на гоночную машину. Однажды я услышал, что есть «феррари», которую Боулес привез из Англии. Я пошел к вдове Боулеса и предложил ей сто фунтов. Конечно, она сочла меня сумасшедшим, но охотно продала машину.
Литер обошел и осмотрел маленький автомобильчик с большими колесами.
— Полностью с нею согласен, — сказал он. — Что ты будешь делать с машиной?
— Еще не знаю. Знаю только, что я владелец самого быстрого автомобиля в мире.
Это очаровало молодого человека.
— Можно в нее сесть?
— Пожалуйста.
Питер втиснулся на небольшое сидение. — Сколько она дает на полном газе?
— Честно говоря, не знаю. Но во всяком случае, больше двухсот.
Питер сидел, поглаживая пальцами руль, касаясь коробки скоростей. Ему казалось, что он чудесным образом сросся с этим одноместным автомобильчиком.
— Ты уже ездил на ней? — спросил он.
— Еще нет. Наконец Питер неохотно вылез.
— А где ты возьмешь бензин? Физик улыбнулся.
— Ей бензин не нужен.
— Так она не на бензине?
— Ей нужна специальная эфиро-спиртовая смесь. Для обычных машин эта смесь не подходит. Восемь баррелей ее хранится в саду у моей матери. — Он улыбнулся еще радостней. — Я подумал об этом, прежде чем купить ее.
Он поднял капот, и они довольно долго разглядывали двигатель.
Вернувшись из первого похода, Джон Осборн все свободное время посвящал приведению в порядок и чистке своего гоночного, автомобиля; он надеялся, что уже через пару дней сможет проехаться на нем.
— Одно хорошо, — мечтательно заметил он, — можно не бояться слишком большого движения на улицах.
Наконец они отошли от машины, закрыли двери гаража на ключ и еще несколько минут разговаривали в тишине двора.
— Если мы отправимся в конце будущего месяца, — сказал Питер, — то, пожалуй, вернемся в начале июня. Меня волнует Мэри и наша маленькая. Как считаешь, с ними ничего не случится, пока мы в море?
— Ты имеешь в виду радиоактивность?
Молодой офицер кивнул. Физик задумался.
— Я могу только гадать, как и все, — сказал он наконец. — Это может приближаться быстрее, а может и медленнее. До сих пор оно распространялось довольно равномерно и приближалось к нам со скоростью, которую мы предсказывали. Сейчас оно уже южнее Рокгемптона. Если эта скорость не изменится, то к началу июня это будет южнее Брисбена… Восемьсот миль к северу от нас. Но, как я уже говорил, оно может идти быстрее, а может и медленнее. Большего я сказать не могу.
Питер закусил губу.
— Это неприятно. Я не хотел бы вызывать в доме переполох, и в то же время хочу, чтобы Мэри знала, что делать, если я к тому времени еще не вернусь.