— Ты очень добра, — хрипло сказал он. — Я мог бы сказать Элен, что ты принесешь жабью трость с собой.
— Можно и так, — согласилась она. — Во всяком случае, к твоему приезду она у меня будет.
— Может, за ней придется далеко ехать.
— Не беспокойся, Дуайт. Когда мы встретимся, она у меня будет.
Он обнял Мойру и поцеловал.
— За это обещание, — шепнул он, — и за все остальное. Шарон бы мне позволила. Спасибо от нас обоих.
Двадцать пять дней спустя подводная лодка Военного Флота Соединенных Штатов «Скорпион» приближалась к первому пункту своего маршрута. Прошло десять дней с тех пор, как на тридцатом градусе южной широты лодка погрузилась под воду. Капитан Тауэрс уже один раз останавливал лодку у острова Сан-Николс, недалеко от Лос-Анжелеса. Город они обошли по широкой дуге, опасаясь неизвестных минных полей. Он взял курс на район Санта-Барбара, а оттуда двинулся на перископной глубине на север, держась в двух милях от берега. Очень осторожно они вошли в залив Монтрей, откуда был виден вымерший рыбацкий порт, но это немногое дало. Из-за высокого уровня радиации они не смогли всплыть на поверхность.
Осмотр Сан-Франциско они провели с расстояния в пять миль, из-за Золотых Ворот. Видно было только, что мост провалился и южный его пилон рухнул. Видимые с моря здания у Парка Золотых Ворот сильно пострадали от огня и воздушной волны; ни одно из них, пожалуй, не было пригодно для жилья. Признаков жизни они нигде не заметили, впрочем, уровень радиации совершенно исключал это.
Они провели там несколько часов; фотографировали побережье через перископ и разглядывали все, что можно было разглядеть. Потом повернули на юг, до залива Халф-Мун, всплыли всего в полумиле от берега и довольно долго кричали в мегафон. Дома были целы, но и здесь они не заметили никаких признаков жизни. Подождав, пока не стемнеет, лодка взяла курс на север, в обход Пойнт-Рейес, плывя милях в трех-четырех от берега.
После перехода экватора они, как правило, всплывали раз в течение каждой вахты, чтобы при максимальной высоте антенны послушать радиостанцию в Сиэтле. За все время они слышали ее один раз — на пятом градусе северной широты. Передача велась около сорока минут — бессмысленный, явно случайный набор точек и тире — а потом вдруг прекратилась. Больше они ее не слышали. Где-то в районе Форт-Брагга, вынырнув под волны и яростные порывы северо-западного ветра, они соединили приемник с пеленгатором и снова услышали Сиэтл.
Дуайт и лейтенант Сандерстрем, склонившись над навигационным столом, нанесли на карту пеленг.
— Санта-Мария, — сказал Дуайт. — Похоже, вы правы.
Они внимательно слушали бессмыслицу, доносившуюся из динамика.
— Совершенная белиберда, — сказал, наконец, лейтенант. — Не похоже ни на настройку, ни на работу человека, хоть немного знакомого с радио. Наверняка это происходит как-то случайно.
— Пожалуй. — Дуайт продолжал слушать. — Но там есть электричество, а где есть электричество, там есть люди.
— Не обязательно, — заметил лейтенант.
— Гидроэлектростанция, — сказал Дуайт. — Я знаю ее. Но черт побери, не могут же эти турбины работать, два года без консервации.
— Почему не могут? Там было несколько очень хороших машин. Дуайт кашлянул и вернулся к картам.
— Я собираюсь прибыть в район Кэйп-Флаттери на рассвете. Мы будем идти с той же скоростью, а около полудня проведем замеры и тогда подрегулируем скорость. Если ситуация позволит, поднимемся на перископную глубину и выкачаем воду цистерн, чтобы не удариться обо что-нибудь, чего там быть не должно. Может, удастся взять курс прямо на Санта-Марию, а может, и не удастся. Вы бы вышли на сушу, если бы это оказалось возможно?
— Конечно, — сказал лейтенант. — Мне будет даже приятно вырваться из этой банки.
Дуайт не улыбнулся. Они были под водой уже одиннадцать дней и, хотя состояние здоровья команды было хорошее, психически все совершенно вымотались.
— Постучим по дереву, — сказал он, — и будем надеяться, что никаких преград не возникнет.
— Знаете что, господин капитан, — предложил лейтенант, — если не удастся попасть туда, с моря, я могу попробовать Добраться по суше. — Он достал одну из карт. — Если мы войдем в залив Грейс-Харбор, я бы пристал к берегу в Хокунаме или Абердине. Вот это шоссе ведет прямо до Бремертона и Санта-Марии.
— Но ведь это без малого двести миль!
— Наверняка там найдется не одна заправленная машина. Капитан покачал головой. Двести миль в легком защитном комбинезоне за рулем излучающего автомобиля с излучающим бензином — это практически невозможно.
— Запаса воздуха, — сказал он, — вам хватит только на два часа. Я знаю, что вы могли бы взять дополнительные баллоны, но практически это невыполнимо. Мы потеряли бы вас так или иначе. Нет, игра не стоит свеч.
Они снова поплыли прежним курсом, а когда через четыре часа всплыли, передачи уже не было.
Весь следующий день лодка шла на север, на перископной глубине, лишь изредка погружаясь. Капитан придавал большое значение настроению команды. Пребывание в замкнутом помещении отражалось на людях: никаких развлекательных программ поймать по радио было невозможно, а записи, передаваемые по внутренней сети, всем уже давно надоели. Чтобы оживить людей и дать им тему для разговоров, капитан допускал к перископу всех, кто хотел, хотя увидеть можно было немногое. Этот скалистый берег был их родным берегом, и одного лишь вида какого-нибудь кафе с «бьюиком» перед ним хватало, чтобы было о чем говорить и думать в эти долгие однообразные дни.
В полночь они, как обычно, всплыли неподалеку от устья реки Колумбия. Лейтенант Бенсон пришел сменить старшего офицера, лейтенанта Фаррела. Тот поднял перископ и начал водить им из стороны в сторону. Потом вдруг повернулся к лейтенанту Бенсону.
— Пригласи сюда капитана. Свет на побережье, в тридцати-сорока градусах по правому борту.
Спустя несколько минут они с капитаном поочередно смотрели то в перископ, то на карту. Питер Холмс и Джон Осборн тоже пришли: Дуайт снова наклонился над картой.
— Со стороны штата Вашингтон, — сказал он. — Этот свет горит где-то в районе Лонг-Бич и Илвако. С орегонской стороны темно.
— Гидроэлектростанция, — сказал за его спиной лейтенант Сандерстрем.
— Пожалуй. То, что есть свет, многое объясняло бы. — Дуайт взглянул на физика. — Какой уровень радиации снаружи, мистер Осборн?
— Почти тридцать, господин капитан.
Дуайт кивнул. Радиоактивность делала жизнь на берегу невозможной, но сразу не убивала; за последние несколько дней изменения были невелики. Он подошел к перископу и довольно долго смотрел в окуляр. Наконец, решил, что лучше не приближаться к берегу ночью.
— Курс прежний, — сказал он. — Лейтенант Бенсон, прошу записать это в судовой журнал.
Потом Дуайт вернулся к себе. Впереди был трудный и беспокойный день, нужно было поспать. Однако сначала он открыл сейф, в котором держал секретные документы и достал браслет; в электрическом свете он засверкал всеми цветами радуги. Шарон будет в восторге. Он положил браслет в нагрудный карман кителя, лег на койку и заснул, держа руку на удочке.
Они всплыли в четыре утра, перед восходом солнца, немного к северу от залива Грейс. Огней на побережье уже не было видно, но в этих местах не было городов, и значит, это ни о чем не говорило. Они погрузились на перископную глубину и двинулись дальше. В шесть часов, когда Дуайт вошел в центральный пост, свободные от вахты матросы по очереди смотрели на пустое побережье. После завтрака капитан снова развернул планы местности и минных полей, которые и так помнил наизусть.
В семь сорок пять старший Офицер доложил, что Кэйп-Флаттери на траверзе. Капитан затушил только что закуренную сигарету.
— Хорошо, — сказал он. — Входим, лейтенант. Курс семьдесят пять. Пятнадцать узлов.
Шум двигателей притих впервые за три недели, и эта относительная тишина действовала угнетающе. Все утро они плыли на юго-восток по проливу Хуан-де-Фука, определяя свое положение, нанося его на карту, лавируя и часто меняя курс. Изменений на берегу почти не было заметно, за исключением того, что огромное пространство на острове Ванкувер, вблизи устья реки Джордан, было сожжено взрывом. Они прикинули, что этот ожог тянется примерно на семь миль в длину и пять в ширину; никакой растительности там не было, хотя сама география района практически не изменилась.
— Я бы сказал, что это был воздушный взрыв, — произнес капитан, повернувшись к остальным. — Видимо, в управляемую ракету что-то попало.
По мере приближения к жилым районам все больше матросов становились в очередь, чтобы посмотреть в перископ, как только от него отходили офицеры. Около двенадцати, вблизи Порт-Таунсенд, они повернули на юг, в залив Паджет-Саунд, и вскоре добрались до небольшого городка Эдмондс, расположенного в пятнадцати милях к северу от Сиэтла. Минные поля остались далеко позади. С моря городок выглядел нормально, но уровень радиации по-прежнему был высок.
Капитан внимательно смотрел в перископ. Судя по счетчику Гейгера, ничто живое не могло выдержать там более двух дней, но вид городка в лучах весеннего солнца был таким гостеприимным, что капитану казалось невозможным, чтобы там не было живых людей. Даже стекла в большинстве окон были целы. Он отошел от перископа.
— Влево десять. Семь узлов. Подойдем к берегу, остановимся у мола и будем вызывать через мегафон.
Он передал командование старшему, офицеру и поручил проверить и подготовить мегафон. Лейтенант Фаррелл приказал всплывать, после чего остановил корабль в ста ярдах от мола.
Боцман коснулся руки лейтенанта Фаррелла.
— Можно Суэйну посмотреть в перископ, господин лейтенант? — спросил он. — Это его родной город.