— Полагаю… — начал Дуайт, но закончил только после паузы: — Полагаю, это означает конец Брисбена.
Порт Брисбен был удален на 250 миль к северу от того места, где они сейчас находились. Питер кивнул, вспоминая данные замеров радиоактивности.
— Вчера после обеда радиоактивность была довольно высока.
— Я думал, что он оставит свой корабль и уйдет к югу. — Значит, они не могли оттуда уйти?
— Не было топлива, — объяснил Дуайт. — Им пришлось прекратить все работы на кораблях. Цистерны совершенно высохли.
— И все же я думал, что он приедет в Мельбурн. Все-таки Главнокомандующий ВМФ Соединенных Штатов…
Дуайт натянуто улыбнулся.
— Это ничего не значит… теперь уже ничего. В сущности, он был капитаном своего корабля, а корабль этот был лишен возможности двигаться. Вот он и не захотел покидать команду.
Поскольку говорить было больше не о чем, он отпустил офицера связи, написал короткое подтверждение приема и дал его радиотелеграфисту для передачи в Мельбурн. Вскоре после этого радист вернулся и положил на стол радиограмму.
«На Ваш 12/05663 отвечаем:
К сожалению, связь с Брисбеном уже невозможна».
Капитан кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Ничего не поделаешь.
Питер Холмс явился к адмиралу на следующее утро по возвращении в Вильямстаун. Адмирал указал ему на стул.
— Вчера вечером я разговаривал с капитаном Тауэрсом, — сказал он. — Похоже, ваше сотрудничество развивается успешно.
— Рад это слышать, господин адмирал.
— Да. А теперь вы, наверное, хотели бы знать, как дела с вашим назначением?
Питер несмело ответил:
— Постольку-поскольку. Общая ситуация, наверное, не изменилась? То есть — осталось всего два-три месяца?
Адмирал кивнул.
— Похоже на то. В последнюю нашу встречу вы говорили, что хотите провести оставшиеся месяцы на земле.
Питер заколебался. — Я должен подумать и о жене.
— Понятно. — Адмирал угостил молодого человека сигаретой и закурил сам. — «Скорпион» будет поставлен в сухой док, необходим ремонт корпуса, — сказал он. — Полагаю, вы об этом знаете.
— Знаю, господин адмирал. Капитану это очень нужно. Сегодня утром я был по этому вопросу у вице-адмирала.
— Обычно это занимало недели три, но сейчас может продлиться дольше. Не хотели бы вы остаться на «Скорпионе» офицером связи, пока не кончатся работы? — Адмирал помолчал, потом добавил: — Капитан Тауэрс просил продлить ваше пребывание на борту.
— А мог бы я жить в Фалмуте, господин адмирал? Это всего в двух часах пути от верфи.
— Лучше поговорить об этом с капитаном Тауэрсом. Думаю, он не будет возражать. Насколько мне известно, большая часть команды получит отпуска. У вас будет не так уж много работы.
— Я охотно буду работать с ним, господин адмирал, если смогу при этом жить дома. Но если корабль должен будет выйти в очередной рейс, я попрошу назначить на мое место кого-нибудь другого. На море я больше служить не могу. — Питер заколебался. — Мне очень жаль, но это так.
— Понимаю, лейтенант, — с улыбкой сказал адмирал. — Буду об этом помнить. Прошу прийти ко мне если потребуется освобождение. — Он встал, заканчивая разговор. — Дома все хорошо?
— Вполне, господин адмирал. Сейчас стало труднее вести хозяйство, чем когда мы отплывали, и для жены это становится утомительным. К тому же, есть еще ребенок, им тоже нужно заниматься.
— Я знаю. И боюсь, что легче не будет.
В тот же день около полудня Мойра позвонила Дуайту Тауэрсу на авианосец.
— Добрый день, Дуайт, — сказала она. — Говорят, тебя можно поздравить.
— Кто тебе сказал? — спросил он.
— Мэри Холмс.
— Можешь поздравить, если хочешь, — сказал он немного хрипло. — Но я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.
— Слушаюсь, сэр, — согласилась она. — Не буду. Дуайт, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сказал он. — Сегодня с утра была какая-то слабость, но все уже прошло. — Действительно, все, что он делал, вернувшись на авианосец, давалось ему с трудом. Он не выспался и чувствовал себя усталым.
— Ты очень занят?
— Должен бы, — сказал он, — но не знаю… Мне кажется, что ничего не сделано, что работа движется не вперед, а назад.
Это был другой Дуайт, не тот, к которому Мойра уже успела привыкнуть.
— Ты говоришь так, будто тебя что-то мучает, — сурово сказала она.
— Ничего меня не мучает, дорогая, — сказал он слегка раздраженно. — Просто работы полно, а все ушли в отпуск. Мы долго были в море забыли, что такое работа.
— Думаю, тебе самому нужен отпуск, — заметила она. — Ты не мог бы на время приехать в Гарквей?
Он задумался.
— Очень милое приглашение, но пока это невозможно. Завтра мы ставим «Скорпион» в сухой док.
— Пусть этим займется Питер Холмс.
— Так нельзя, детка. Дяде Сэму это бы не понравилось. Она удержалась от замечания, что Дядя Сэм об этом никогда не узнает.
— А когда ты поставишь корабль, им займутся корабелы, правда?