«ПРОБОИНА В ОТСЕКЕ 107-УП. ЭТОТ И СЕМНАДЦАТЬ ДРУГИХ ОТСЕКОВ РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАНЫ. ИХ НОМЕРА: 32-В, 32-В1…»
Дон подошел к схеме корабля, волосы у него встали дыбом: он увидел, что отсек 107-уп — ходовая рубка, мозг корабля.
Как только компьютер отпечатал сообщение, Дон оторвал лист, сунул его в карман и, схватив укладку, помчался к рубке.
Жертвы, по всей вероятности, были во всех поврежденных отсеках. Но раненые, которых при достаточно быстрой работе удалось бы еще спасти, сейчас в расчет не принимались. Главное было лишь одно — ходовая рубка и люди, что были там: без них корабль — только громадный кусок металла, блуждающий в космосе.
Впереди показалась лестница, ведущая в рубку.
— В чем дело? Почему тревога? — путь Дону преградил перепуганный мужчина в голубом костюме.
— Оставайтесь в каюте, как вам было объявлено!
Но мужчина не думал отступать, и Дон был вынужден буквально отшвырнуть его в сторону.
Взлетев по лестнице, он остановился перед закрытой дверью: для локализации аварии все двери аварийных отсеков были плотно задраены.
Воздух в отсеке был — над дверью горела зеленая лампочка. Дон полез за служебным ключом и тут услышал за спиной чей-то топот.
— Давайте я, док! — крикнул на бегу Голд, помощник главного электрика; как и Дон, он был в скафандре с открытым шлемом. Наверное, все выжившие члены экипажа были сейчас в скафандрах.
Голд повернул ключ, дверь пропустила их и снова плотно закрылась.
Спустившись по лестнице, они остановились перед другой дверью, над этой горел красный сигнал.
— У них нет воздуха, — глухо проговорил Голд.
— И все же мы должны добраться до них.
— Попробуйте свой ключ, Дон: мой не подходит для разгерметизированных отсеков.
На межпланетном корабле воздух — драгоценность, гарантия жизни, поэтому ключи от дверей, за которыми был вакуум, имели только офицеры, да и то не все.
Дон вставил свой ключ.
Заработали электромоторы, преодолевая давление воздуха, и дверь стала медленно отходить в сторону. Неожиданно раздался тонкий свист, он становился все громче по мере расширения Дверного проема.
Клац! Металлические забрала автоматически захлопнулись.
Они очутились в коридоре перед рубкой, дверь, пропустив их, плотно закрылась. Но дверь в рубку была закрыта лишь наполовину — мешало тело капитана Кардида.
Глаза его были широко открыты, на лице застыла гневная гримаса, словно он сердился на них за опоздание. Дон отвел глаза и повернул ключ еще раз.
Достаточно было взглянуть на положение тел, чтобы понять, как произошла трагедия: те, что лежали ближе к выходу, пытались в первую очередь спасти капитана — его жизнь была самой ценной; двое из них явно пытались протолкнуть капитана перед собой, они все еще цеплялись за комингс.
Первый помощник, очевидно, хотел удержать дверь открытой: он держал в руках ключ, но напрасно — все они были мертвы.
Пройдя в помещение, Дон кинул взгляд на осколки радиостанции.
По комнате плавали кусочки оплавленного металла. Пробоина была величиной с кулак, и через нее светили звезды. Мертвым не поможешь, врача ждали живые.
Когда Дон повернулся, он увидел, что Голд жестикулирует, пытаясь привлечь его внимание к чему-то очень важному.
— Можете залатать пробоину? — спросил он электрика, прижав к его шлему свой.
— Конечно, док. Это очень просто, но главное не это. — А что же?
— Обратите внимание на эти тела. Здесь их чересчур много, и все с золотыми шевронами. Понимаете, о чем я?
Они оба вгляделись в мертвые лица. Дон первым прервал траурное молчание.
— Очевидно, капитан проводил совещание: здесь все офицеры. Все до одного.
Голд молча кивнул.
— Да, — произнес он наконец. — Теперь нам нужно найти Первого инженера Хольца, если только с ним ничего не случилось.
— Вы так думаете?..
— Так точно, док. Если Хольц ранен или мертв, вы останетесь единственным офицером на корабле. Командование, таким образом, перейдет в ваши руки.
Больше в рубке делать было нечего. Как только на пороге появилась аварийная команда, Дон вернулся в жизнеспособную часть корабля.
Датчик показал нормальное давление, и металлическое забрало со щелчком откинулось.
Подойдя к ближайшему монитору, он сверился с указателем и набрал номер инженерного отсека, но тот оказался занят. Загоревшаяся лампочка показывала, что вызов принят и его соединят с инженерами, как только освободится линия.
Дон нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он ждал от путешествия совсем другого, космические полеты в его представлении были окутаны романтическим ореолом. Выпускники Медицинского Корпуса чаще всего работали на пассажирских кораблях до тех пор, пока не определялось их будущее. Во-первых, на межпланетных базах да и на планетах молодого врача ожидали неплохие перспективы, а во-вторых, приятно было переменить обстановку после многих лет учебы. Приятно! Дон криво улыбнулся своему отражению в экране монитора, и тут раздался сигнал.
— Доктор Чейз слушает, — отрапортовал он младшему офицеру, появившемуся на экране.
— Док, для вас есть работа. Тяжелораненый в отсеке 32-В. Собирайтесь, а я тем временем посмотрю, кому еще нужна ваша помощь.
— Договорились.
Дон бегом рванулся к указанному отсеку 32-В. При таких авариях жизнь от смерти отделяют считанные секунды.
В коридоре отсека лежал седой мужчина, над ним склонилась девушка в желтом костюме с одним рукавом. Из другого она сделала повязку и довольно умело накладывала ее на лицо раненого.
— Я его не двигала, доктор, только пыталась остановить кровь.
— Все правильно, — успокоил ее Дон, опускаясь на колени.
Сначала он достал диагностический комплекс — автоматические манжеты защелкнулись на безжизненной руке. Стрелки приборов ожили и показали Дону, что кровяное давление упало, пульс еле заметен, а кожные покровы — холодные и влажные. Шок! Он достал шприц и, прежде чем взглянуть на рану, ввел успокаивающее, потом снял повязку с лица. Рана оказалась не столь серьезной, как подумалось девушке: всего лишь рваный поверхностный разрез, хотя крови было достаточно. Дон обработал рану кровоостанавливающим составом.
— Все в порядке, — сказал он наконец. — Вы были рядом с ним в момент аварии? С вами ничего не случилось?