Следующая неделя прошла во всяких хозяйственных заботах. Мы наводили порядок в квартире. Разбирали вещи. Травили тараканов. Это было самое сложное. Пришлось всё засыпать дустом. Все щели в плинтусах, под раковиной, под ванной… Хорошо ещё, что из мебели был только диван. Процедуру с дустом пришлось повторять снова, после разбора вещей. Но и с этим справились.
А я поменял окрас. Посетил парикмахерскую, где меня слегка подровняли, а потом покрасили смесью хны и басмы. Я теперь — тёмная шатенка. До брюнетки не дотягиваю…
В перерывах между хозяйственными делами, занимались детективной деятельностью. Учитывая, что меня особо в лицо никто не помнит, а ещё и смену окраса, я выступал в качестве сыщика. То в виде мальчика, то в образе девочки, я наблюдал за перемещениями нужной нам семьи. Натан знал адрес моей бывшей квартиры, там я и начал свою слежку. Оказалось, что у них в активе есть ещё один родственник — сотрудник милиции. Похоже, что это семейка — натуральная мафия. Кстати, сам фокусник не при делах. Он всего лишь родственник, двоюродный дядя их атаманши. Там реально рулила тётка. Похоже, что это именно она вместе с мужем участвовала в налёте на квартиру Левиных. Третьим участником налёта был их сын. Юноша семнадцати лет. Это именно его случайный знакомый спалился с драгоценностями. Ну а то, что он не сдал мальчика, то это потому, что в нужный момент семейный мент провёл с ним беседу в закрытом кабинете. Пообещал срок уменьшить, если он забудет своего знакомого. А на дело эта семейка выдвигалась в гриме. Внешность эти люди умели менять не хуже меня.
Хотя и моя девочка в школьном платье с портфелем и в очках — это был шедевр. Особенно выделялся ярко-алый пионерский галстук. Остальное уже не важно. Если бы кого спросили, то они бы вспомнили всего лишь школьницу в очках и галстуке.
На следующий день я уже был мальчишкой в кепке. Ну, это не важно…
Я даже умудрился подняться на нужный этаж, когда вся семья злодеев отсутствовала. Инга подсказала, на какой этаж надо подняться. Она вспомнила свою бывшую квартиру. И, кстати, вуаля… Эти люди даже не стали менять ни входную дверь, ни замок. А что это значит? Пошарив за электросчётчиком, по её подсказке, я вытянул ключ от квартиры. Это была хитрая заначка отца Инги. Дело в том, замок на дверях не имел фиксатора, и дверь легко могла захлопнуться, если кто-то вышел, забыв ключи. Этим кто-то, часто бывала мама. Вынося мусор, она однажды забыла ключи дома. И до вечера ждала мужа с работы, на лестничной клетке с мусорным ведром. А где была Инга? В детском саду. И ключей тогда у неё ещё не водилось. Поэтому отец и придумал на всякий случай такую секретную нычку.
О времена! В деревянной двери один замок. А ключ спрятан не дальше метра от замка.
Помню, вот было дело в девяностых. Квартиру с пуленепробиваемой дверью ограбили. Три замка. Стальная броня. Ну и что? Подстерегли утром, когда дочка в школу выходила. Ну и вломились в квартиру. Всё вынесли. Всё что смогли унести. А потом связали всех, а дверь закрыли. И ключи унесли с собой.
Через пару часов хозяйка смогла развязаться. Из квартиры не выйти и не войти. Нет ключей. Открыла окно, и попросила прохожих вызвать милицию. Когда приехала следственно-оперативная группа, то им пришлось в квартиру на втором высоком этаже подниматься по приставной лестнице через окно. А дверь после этого, то ли вскрывали, то ли вырезали дяди из МЧС.
В бывшей квартире Левиных поселились какие-то чужие люди. Их Натан не знал. Наверное, через своего риелтора продали левым пассажирам.
Осталось выбрать день для нашей операции.
Натан уже был мною морально подготовлен. Несмотря на свою трагедию, он был ещё не так готов сразу стрелять и резать. Это я прошёл через девяностые, через двухтысячные. Видел и войну в реале, и реальные разборки со стрельбой в центре Москвы. И даже видел, как из танков расстреливали дом правительства в 1993-м. Меня уже мало чем можно удивить…
Операцию планировал я. Всё рассчитал, руководствуясь их графиком. Я уже примерно знал, что возвращаются они вечером вдвоём. А сын приходит раньше. Приблизительно с 11–00 до 13–00 у них дома никого нет.
Три человека. Все сильные и спортивные. Цирковые гимнасты. В честной драке мне с ними не справиться. Натана я в расчёт не беру. Толку от него никакого, а в драке он будет лишь мешаться. Мне мешать.
Но я не собираюсь побеждать в честной битве. Я не собираюсь изображать честного и благородного самурая. И бледного рыцаря Айвенго тоже играть не буду. Моё нынешнее амплуа — ниндзя. Безжалостный и коварный.
Ведь нет никакой красоты в убийстве себе подобных. Это дело грязное и подлое. Убийство требует холодного расчёта, терпения выждать нужного момента и хладнокровие для нанесения смертельного удара. Люди что звери. Зверь не нападает без предупреждения. Надо сначала оскалить зубы, зарычать, залаять, чтобы попытаться погасить конфликт в зародыше. Раньше перед боем две армии стояли лицом друг к другу и выкрикивали брань в адрес противника. Может из-за этого, потом так и назвали поле битвы — поле брани. Даже те же бронированные рыцари сперва бросали вызов сопернику. Ну и не только бронированные. Мушкетёры там, или дуэлянты типа Пушкина и Лермонтова. Сперва оскорбляли своих визави. Ну а уж потом только получали. Кто шпагой под ребро, кто пулю в лоб. Мне так действовать нельзя.
Убийство чаще всего — это мгновенный удар. Без крика, без замаха, просто удар. Для победы не обязательно вести честную борьбу. Благородство в поединке годится лишь для рыцарских романов. Для победы в войне важна лишь военная хитрость, и немного удачи.
Можно прятаться в выгребной яме, поджидать врага в сортире, но выбрав нужный момент нанести один единственный смертельный удар и победить.
Самый сильный из троих — это муж. Бывший униформист, а ныне гимнаст. Самая опасная из семьи — жена. Хитрая и беспринципная. Молодого члена банды я в расчёт не беру. Хотя недооценивать противника нельзя. Но с ним я постараюсь справиться. По моим расчётам он придёт раньше, а значит мы с ним будем один на один.
Главное, всё рассчитать до мелочей. Давно известно, что дьявол таится в мелочах. В связи с этим, мелочей на войне не бывает. А мы на войне. И пусть кто-то скажет иное. Война не в том, что с одной и с другой стороны стоят огромные хорошо вооружённые армии. Война добра и зла не кончается никогда. Главное верить, что ты воюешь на стороне добра. А историю потом пишут победители. Кто победил, тот и решает потом на какой стороне он воевал. Обычно все победители выбирают светлую половину. И рассказывают после внукам, как они били полчища врагов, защищая доброе и светлое.
Но, что-то я отвлёкся…
Если вывести из строя самого молодого, а потом подстеречь в засаде остальных, то всё может получиться. Главное не забывать, что хороший враг — это мёртвый враг. И не расслабляться.
Мы с Натаном прибыли по нужному адресу примерно в одиннадцать дня в понедельник. Снова инструктирую его. Несмотря на то, что всё уже по много раз обговорено, продолжаю занудствовать и подробно проговаривать порядок действий при определённых отклонениях просчитанных мною заранее ситуаций.
В большинстве случаев, возникающих внезапно и нарушающих заранее продуманный план, обычно выигрывает именно зануда. Это тот человек, который предпочитает сначала прочитать инструкцию, перед пользованием чего бы то ни было. Человек, который раз за разом просчитывает ситуацию заранее, чтобы на всякое отклонение от задуманного, был определённый алгоритм действий. Ещё раз повторяясь, снова скажу, что дьявол скрывается в мелочах. И мелочей забытых сегодня быть не должно.
Вот и сейчас я снова и снова объясняю Натану Левину, что ему ни в коем случае нельзя сегодня проявлять самостоятельность. Всё по моему сигналу. Сигналы все обговорены неоднократно. И сейчас он должен отойти на заранее выбранную позицию в сквер. Там, на лавочке он займёт наблюдательную позицию.
Я специально выбрал этот сквер. Из него отлично просматривается подход к дому сразу с двух возможных направлений.
После того, как младший член банды заходит в свой подъезд, Натан Борисович должен переместиться на другую сторону и наблюдать за балконом. И лишь только после того, как я появлюсь на балконе и махну ему рукой, он может подняться наверх и зайти в квартиру. Если выйдя на балкон, я не увижу его внизу, то повешу на верёвку что-то из белья. Так как сейчас там ничего совсем не висит, то это сразу же будет заметно.
А во время второй части акции, он снова занимает позицию с газетой в сквере на лавочке. Ну а после появления парочки, снова ждёт моего сигнала под балконом. Но на этот раз, я либо махну ему, либо сниму с верёвки предыдущий сигнал, если его не увижу. И только тогда он снова может подняться в квартиру, чтобы мы смогли продолжить свои дела.
Оставив своего напарника внизу, спокойно поднимаюсь по лестнице. Сегодня на мне наряд под мальчика. Кеды, широкие штаны, короткая куртка и кепка. Резиновые перчатки за пазухой. Вторая пара таких же перчаток во внутреннем кармане куртки. На всякий случай. Случаи разные бывают. Для таких же вот случайных случаев у меня с собой несколько кусков крепкой верёвки. Каждый кусок примерно метра полтора. А больше и не надо, чтобы связать человека. Руки, ноги, ну и так далее…
Один наган у меня за поясом сзади. Второй в правом боковом кармане куртки. Глушители отдельно. Потом приверну на месте. С прикрученными глушителями таскать с собой оружие не так удобно.
Всё время, поднимаясь по лестнице, я прислушивался к звукам в подъезде. Пока всё тихо. Время такое, слишком дневное. Те, кто должен был уйти, уже ушёл, а те, кто вернутся из школы или с работы — ещё не вернулись. Ну а я, пока иду по лестнице, надеваю на руки резиновые перчатки. Не следует оставлять где попало свои отпечатки пальцев.
Поднявшись на нужный этаж, спокойно открываю дверь своим ключом, и войдя в квартиру, захлопываю дверь за собой.
Ещё есть дорога назад. Можно выйти и уйти. Уйти из этой квартиры, которая когда-то принадлежала семье Инги. Уйти от человека по имени Анатолий Борисович Левин. Ну, или Натан, как называла его погибшая жена. Или дядя Наташа, как в детстве называла его Инга.
Но я пожалуй не смогу этого сделать. Уйти — это значит предать. Предать Ингу, предать Натана, предать память о погибших людях. Да в конце концов, попросту предать себя. А это я сделать не могу. Стоит сейчас дать слабину, и потом всю остальную жизнь можно сливать. Сливать как сливают в унитаз отходы жизнедеятельности.
Нет. Ни шагу назад!
Если не я, то кто сможет остановить этих людей?
Милиция?
Не смешите мои тапочки. У них там есть свой оборотень в капитанских погонах. И сегодня я смогу узнать не только его имя, но и как к нему подобраться.