В квартире тихо. Быстро осматриваюсь. Кухня. Санузел раздельный. Ванна большая. Туалет отдельно. Большая комната. Здесь скорее всего комната родителей.
— Да! Здесь и раньше была комната родителей. Моих родителей. — внезапно «проснулась» Инга внутри нашего общего тела.
— Привет, моя девочка!
— И мебель почти вся наша… — не отвечая мне продолжала Инга.
— А другая комната?
— Другая была моей… Но, теперь нет. Всё изменилось.
И действительно. Если комната родителей выглядела какой-то уютной, консервативной, то комната молодого парня напоминала более современную версию. Мебель более современная. Магнитофон и проигрыватель. На стенах картинки из журналов с артистками и певичками. Книг почти нет. Учебники. Журналы. На письменном столе бардак из тетрадей и всяких разных бумаг.
Время ещё есть. Как минимум час до того как придёт «сынок». А может и больше часа, если он задержится где…
— Инга! Ты со мной?
— Нет. Я не хочу тебе мешать. Просто оказавшись здесь, я наконец поняла, что моего дома больше нет. Это уже не мой дом. Если найдётся что-то из моих вещей… или папы с мамой… я тебе подскажу.
— А был у родителей какой-нибудь тайник?
— Да. В коридоре маленькая дверь — это кладовка. На верхней полке справа, что-то типа антресолей. Задняя стенка фальшивая. Выглядит как просто стенка. Но там фанерка оклеена обоями. Внизу гвоздик. Если за него потянуть, то фанерка откроется.
— Сейчас посмотрим.
Беру табурет на кухне, захожу в кладовку, залезаю на верхнюю полку. Всякий хлам. Пустые банки, какая-то коробка. Снимаю всё вниз. Банки на соседние полки размещаю, коробку просто ставлю на пол.
Всё точно. Внизу в фанерке торчит, но не гвоздик, шурупчик. Инга могла и не знать такой разницы между ними. Тяну за шляпку. Фанерка легко поддаётся. Снимаю в сторону. Что-то есть. Вынимаю завёрнутый в газету свёрток, а потом и ещё один. Пошарил рукой. Больше там ничего нет. Ниша неглубокая. Всего сантиметров пять в глубину, не больше. Что туда можно спрятать?
Газеты были слегка пожелтевшие. Видно давно здесь лежат. Посмотрел одну: Декабрь 1963 года, а другая? Тоже декабрь, тоже шестьдесят третьего, но число другое, пораньше.
В одном свёртке были деньги. Быстро пересчитываю. Тысяча сто рублей. Купюры от десяти до ста. А в другом свёртке пачка облигаций. Разных. Считать не стал. Я в них не понимаю. После у Натана поинтересуюсь. Видимо это осталось ещё от родителей Инги, судя по дате на газетах. Значит не нашли заначку новые хозяева квартиры.
Ставлю на место банки. Задеваю коробку ногой. Её тоже надо на место. Только сначала посмотрю, что в ней. Какие-то коробочки. Вот и с дустом, знакомая упаковка. Недавно точно такой же порошок использовали для борьбы с тараканами. Ещё коробочка с каким-то непонятным порошком… А это что такое? Маленький газетный свёрток. тяжёленький. Внутри мешочек из мешковины, размером с кисет для табака. А в нём три аккуратные колбаски в вощёной бумаге. Даже разворачивать не стал. Я уже видел такие колбаски. Так обычно хранили царские червонцы те, у кого они были. Попадались мне в прошлой жизни. Убрал в карман, а коробку на место. Не важно чьё это? Может снова наследство семьи Котти. А может и новые хозяева. Хотя вряд ли. У новых я ещё даже в комнате не смотрел.
Табуретку на место. На кухню. Обыскивать кухню и другие комнаты пока рано. Но в холодильник заглянул… Не знаю почему, даже не спрашивайте. Бутылка водки. Неожиданно приходит в голову интересная мысль. Забираю водку из холодильника. Прихватываю с кухни кружку. Времени мало. Скоро должен явиться первый фигурант.
Ждать да догонять — хуже нет. Уже нашёл вполне объёмную приличную сумку. Уже положил в неё деньги и облигации, да добавил мешочек с золотыми монетами. Пока там ещё осталось много свободного места. Но ещё не вечер. Я уже сделал всё, что хотел. На всякий случай забежал в туалет, чтобы потом не приспичило в самый неподходящий момент. И даже набрал простой воды в кружку. От жажды не умру в ожидании. Не успею.
Навернув глушители на оба револьвера, я расположился в самой дальней комнате. Именно там, куда зайдёт первый гость. Да. Теперь я тут хозяин, а приходить будут незваные гости. Но сначала я жду только одного. Иначе весь план летит насмарку.
Место себе выбрал сразу за дверью. Так как дверь в комнату открывалась внутрь, то распахнутая дверь меня неплохо прикроет. А чтобы меня случайно дверью не пришибло, когда молодой парнишка к себе будет ломиться, я за дверь пристроил стульчик. Старый такой, венский. Проверил. Не скрипит. Постелил на него какую-то одежду и сел в ожидании. Да… Ждать да догонять… Надеюсь, что сегодня догонять никого не придётся.
Прошло уже больше получаса. Вода уже в кружке закончилась. Чтобы не пустовала, распечатал бутылку водки, налил полную кружку.
Нет. Всё-таки в этих резиновых перчатках работать не очень-то удобно. Они не так плотно облегают руку, как латексные или нитриловые. Нитриловые даже лучше. Покрепче латексных. А в этих хорошо с проводами работать. Током не ударит. Но резина плотно не облегает пальцы. С мелкими деталями возиться неудобно. Вот и пробку на водке еле открыл. Никак пальцы язычок не могли подцепить. Но справился. Пожалуй, перчатки я пока сниму. Лучше буду стараться ничего не трогать и запоминать то, что трогал. Потом протру. А если понадобится более тщательная работа с предметами при обыске квартиры, то я же всегда смогу их обратно надеть.
Стараюсь не смотреть на часы очень часто. Это нервирует меня самого больше, чем само ожидание. Но прошло ещё полчаса…
Звук ключа в замке входной двери. В пустой квартире все звуки громкие, а этот прозвучал вообще как набат. Особенно для меня сейчас.
Сердце стучит сильнее.
Стараюсь не дышать даже.
Напрягся. Но зря… Слышны звуки с кухни. Хлопнула дверца холодильника. Вот невоспитанный мальчик. А руки сначала помыть, прежде чем в холодильник залезать? Чему тебя мама учила?
Ясно чему: Грабить и убивать. А может ещё чему плохому. Это мы скоро узнаем, чему тебя учили.
Мне почему-то стало легче и спокойнее. Я абсолютно перестал нервничать. Я даже положил револьвер на пол, чтобы руки были свободнее. Сейчас я не боялся ничего.
Шаги в коридоре. Всё ближе… в комнату заходит молодой человек. Ростом примерно на голову выше меня нынешнего. В плечах, так и вообще шире, чем я предполагал. Крепкий юноша, однако…
Встаю со стула. Производя при этом небольшой шум. Но меня услышали. Недоумённый взгляд обернувшегося ко мне. Удивлённый настолько, что глаза моего оппонента открылись широко-широко, как у девочек в аниме. Он открыл рот, но не успел ничего произнести вслух. Ни вопроса, который читался в его глазах, ни возгласа удивления. Потому, что я выплеснул ему прямо в лицо, прямо в широко открытые глаза, прямо в распахнутый рот, полную кружку водки. Его руки закрыли лицо. Но я не дал ему скучать. Удар в пах. Я хорошо прицелился и хорошо попал. Руки несчастного опустились на новую точку боли. Он упал на колени, согнулся. Ну, а я, подхватив револьвер с пола прямо за глушитель, влепил ему с размаху в район виска рукояткой. В висок не попал, попал в ухо. Но второй удар сверху вниз в основание черепа вырубил его окончательно.
Револьвер в сторону. Вяжу ему руки за спиной. Связываю ноги. Ноги подтягиваю к рукам. В рот кляп. Завязал ему глаза обрывком полотенца. Готово.
Надеваю резиновые перчатки. Протираю валяющейся на стуле одеждой бутылку, кружку, даже стул. Всё к чему прикасался или мог прикоснуться случайно. Лучше это сделать сейчас, пока не забыл.
Хватаю первую попавшуюся под руки тряпку. Открываю дверь на балкон. Вижу внизу Натана. Но всё равно, как и договаривались, вешаю одежду на верёвку «сушиться». Закрыв балконную дверь, подхожу ко входной. Прислушиваюсь. Наконец послышались шаги. Лёгкий стук в дверь. Отмыкаю замок. Запускаю напарника. Снова закрываю дверь. Вручаю ему второй комплект резиновых перчаток.
Вот теперь разрешаю себе посмотреть на часы. Половина второго. До вечера ещё долго…