- Ладно, двинулись, - приказал капитан.
Здание оказалось примитивным, в нем было все устроено по принципу ломаной восьмисторонней спирали. В центре оказался зал, набитый уже виденными каменными плиточками. Света тут было достаточно, потому что в крыше были устроены самые настоящие световые окна, только затянуты они были не стеклом, разумеется, а чем-то зеленым и, кажется, довольно мягким. Видеть этот сумрачный свет на лицах товарищей было отчего-то неприятно. Но Ростик вспомнил только-только установленные в центре Боловска и не работающие после Переноса уличные ртутные лампы, дающие совершенно неестественный свет, и успокоился. У людей со светом тоже случались промашки.
В помещении, когда они огляделись, оказались не только таблички. В центре небольшого подиума стояла какая-то лодка, словно рыбина, распухшая от икры в середине. В ней было метров семь длины и почти четыре ширины. Впереди определенно были установлены два кресла, на которых могли сидеть двое зеленокожих. Еще одно кресло было сверху, над странного вида котлом из чего-то, что напоминало бы металл, если бы не резалось ножом и не имело прожилок, как дерево.
- Что это может быть? - спросил капитан. Разумеется, ему никто не ответил. Это сооружение было
машиной, но такого типа и такого назначения, что могло оказаться чем угодно. Единственную догадку высказал, разумеется, Пестель:
- Почему-то кажется, этот аппарат разобран, а не недостроен. Впрочем, не знаю.
- Пожалуй, они бы тут работали, если бы не дрались на улицах, -сказал Ростик. Его голос в гулком пустом зале отозвался более мрачным и громким эхом, чем ему хотелось бы.
Внезапно в темном уголке, у стены, Эдик нашел такой же каменный стол, какой они видели в библиотеке. На нем, кроме изрядного слоя каменных крошек, лежали большие листы, раскатанные из странной серой пульпы. При прикосновении материал издавал звук, который все они уже стали забывать, -так шуршала плотная бумага.
На листах оказались рисунки, а не иероглифы или пиктограммы. На нижнем, самом большом и подробном, была изображена та самая лодка, которую нашли на подиуме. Внутри ее котла был нарисован какой-то огонь.
- Или энергия, - пояснил Пестель. - Эти вот искорки совсем не обязательно означают дым, хотя снизу виден сборник для золы, и даже что-то вроде небольшой трубы.
- Значит, энергия... И куда они ее направляют? - спросил капитан.
- Мне кажется, - Пестель поводил грязным пальцем с обломанным ногтем по чертежу, - по этим толстым, металлическим судя по всему, шинам она поступала на вот эти четыре выносных блина, обращенные вниз. И вся штука управлялась поворотами блинов с переднего сиденья. То есть они работают по принципу сопла.
- Согласен, - сказал Антон, - причем понятно, почему их два. Одному водиле двигать блинами явно не хватило бы сил.
- Но зеленые очень сильные, - вмешался в разговор Эдик, но продолжения тема не получила.
- Так, скручиваем чертежи - и к машине. Нам еще назад скакать, -приказал Дондик.
Чертежи захватили с собой. Пожалуй, это было не совсем честно по отношению к тем, кто на этом заводе работал, но так было разумнее всего. Помимо смутного ощущения, что чертежи могли оказаться ключом к немалым странностям этого мира, в нем легко осознавался тип рисунка, который придется использовать при наведении дипломатических отношений с зелеными. Что их придется наводить, Ростик не сомневался ни минуты.
Назад поехали медленней, - должно быть, Чернобров берег мотор или пытался компенсировать лишний расход топлива, вызванный заездом на завод. Хотя, с другой стороны, подумал Ростик, расстояния они толком не знали, поэтому должны были взять горючее с запасом.
На обратной дороге, кажется, только Ким оставался на ногах, все остальные спали.
Перед своей позицией они появились уже после того, когда солнце погасло. Путь им освещали ракетами, и это оказалось делом непростым, потому что из темноты, против своего обыкновения нападать днем, появились насекомые.
Антон по привычке прицелился в самую густую кучу богомолов, но Дондик, бледный, с ввалившимися глазами, что почему-то особенно хорошо было видно в призрачном свете осветительных ракет, прокричал не привлекать чрезмерного внимания. Чтобы не произошло ненужной и невыигрышной свалки, он даже вылез из кабины в кузов и встал рядом в ребятами, держась за скобы.
И все-таки, когда насекомых стало очень уж много, пришлось расчищать себе путь огнеметом. Впрочем, их уже поддерживали - и очень аккуратно -ребята из окопов, и все прошло довольно гладко.
Лишь капитан, озабоченно глядя на несколько десятков огоньков от очередей, вдруг проговорил раздраженно:
- Зря шмаляют. Мы и так пробились, а боеприпасы были бы целее. Недавно подсчитали - патронов осталось меньше, чем нужно на зиму.
От этой его проговорки по спине у Ростика прошелся холодок. Кому, как не ему, было знать, что только огнем - днем и ночью - им удавалось сдерживать богомолов и всех остальных, которых тут становилось все больше.
12
Уже когда БМП вкатила на позицию у Бобырей, откуда утром они и отправлялись к городу каменных таблиц, стало ясно, что бой идет нешуточный. Выпрыгнув из машины, Ростик даже замер на несколько мгновений. Стреляли на позициях слева от их сектора, по всей видимости, какая-то заварушка началась и справа, у вагоноремонтного завода. Там тоже взлетали ракеты, и оттуда тоже доносились очереди, а ведь тот участок считался тихим, на него войска отводили для отдыха.
Когда Дондик осмотрелся, он поманил рукой всех, кто ездил с ним, и неторопливо, но и не особенно дружески, а уже начальственно повел их за собой, в штаб Достальского. Сам лейтенант, с лихорадочными пятнами на щеках, сидел на крыше какого-то дома повыше и в бинокль осматривался. Узнав, что к нему явились те, кого выслали к неизвестному городу поутру, он спустился. Входя в комнатку, где расположились ребята, лейтенант сказал:
- А мы уж думали, вас зажали в клещи и...
- Давят? - с удивлением спросил Антон.
- Еще как. - Достальский подошел к ведру с водой, зачерпнул кружкой коричневатой жижи и с жадностью выпил. - Где начальство?
- Я здесь. - Из двери показался Дондик. Он, оказывается, писал рапорт или отчет. Ребят, по всей видимости, он не отпускал на случай, если ему придется что-то уточнить.
А может, и не только, подумал Ростик. И оказался прав.
- Вам что-нибудь нужно, товарищ капитан? - спросил Достальский. Ростик с удивлением почувствовал, что узел напряжения внутри его, с которым он прожил целый день, распускает, словно он вернулся домой.
- Мне ничего не нужно, - отчеканил Дондик.
- А ребята вам еще нужны?
Дондик посмотрел на каждого, с кем сегодня трясся на БМП, потом ответил:
- Думаю, будет лучше, если они еще тут посидят.
- Тогда, может, их покормить?
Ни от кого не укрылось, что от последней фразы капитана Достальский занервничал. Дондик это тоже почувствовал. Повел головой из стороны в сторону и согласился:
- Можно и покормить.
Ким напрягся, Ростик, как ни странно, тоже. Лишь Антон вытянул ноги и улегся затылком на стену, пытаясь на лавочке сидеть так, словно лежал в мягком, удобном для дремы кресле. Эдик ходил от окна к окну, пытаясь в низкие, по-деревенски маленькие окошки высмотреть, что творится снаружи.
А Ростику и смотреть было не нужно, как и остальным ребятам. Он знал, что снаружи творится что-то несусветное. Такого плотного огня он еще тут не видел, и при всем том такого аккуратного. Били только короткими очередями, стреляли даже одиночными, - значит, слова Дондика об экономии патронов были доведены до подразделений. В форме приказа, конечно.
Когда кто-то из старичков хозвзвода приволок несколько котелков с горячей кашей, Достальский появился опять. Он сунулся было в комнату, где работал Дондик, но быстро вышел. Потом посмотрел, как ребята лопали, усмехнулся, сел верхом на дряхлый, скрипучий стул и с нескрываемым любопытством спросил:
- Ну, что видели?
- Ростик облизал ложку. Как ни тянуло спать, как ни зудела от песка и пыли кожа, а есть, как оказалось, хотелось больше всего. Вместо ответа он спросил: У вас тут прямо обвал какой-то.
- Прут, как из худого мешка, - кивнул лейтенант. - И не без успеха.
- То есть? - спросил Пестель, не переставая жевать.
- Они окончательно научились раскручивать гайки и уволокли сразу метров сорок рельсов, что торчали из-за проволоки. Теперь пробуют научиться переносить ограждения.
Пестель покрутил головой: