Разговор с Чиком Уотсоном был одновременно утомительным и непродуктивным. Теперь Чик знал все, что знал сам Гарнер, кроме тех исчерпывающих подробностей о жизни Гринберга, которые Гарнеру удалось собрать. Они пришли к твердому решению, что больше не станут посылать корабли с Земли. Корабли, которые все равно прибудут слишком поздно, чтобы оказать помощь. Если любой из двух угнанных кораблей достигнет какой-либо точки и повернет назад, Земля откроет огонь без предупреждения. Чик будет держать для Гарнера открытыми все каналы связи, чтобы при необходимости разыскать любую информацию, которая может ему понадобиться. И еще одно решение…
— Нет, мы не можем обратиться за помощью к Кольцу, — само выражение лица Чика отвергало эту идею с презрением, которого, как ему казалось, она заслуживает. — При тех отношениях, которые у нас с ними сейчас, — нет. Они знают, как вредят нам своим эмбарго на уран, а мы знаем, что делаем им, задержав их витамины, и обе стороны просто сгорают от нетерпения посмотреть, кто сдастся первым. Думаешь, они поверят в нашу историю? С их точки зрения, все наши доказательства — информация из вторых рук. На Кольце подумают, что мы сами решили осуществить разработку месторождений или собираемся заявить права на какой-нибудь спутник. Они подумают все, что угодно, потому что им известно лишь, что три земных корабля летят сейчас к Нептуну. Еще хуже, что Кольцо наверняка не позволит усилителю попасть на Землю. Они предпочтут заключить сделку с Гринбергом, повелителем мира, а не с нами.
— Я этого не допущу, — ответил Гарнер. — Но ты прав, нам незачем звать на помощь. Есть лучшее решение.
И они стали ждать. Если Люк и Андерсен не ошибаются и похищенные корабли летят на восьмую планету, они уложатся в шесть дней. До того, как пришелец отдаст свои приказания. Люку и Андерсену нечего было делать.
Люк наконец заснул. Андерсен тоже спал, позволив автопилоту выполнять его работу.
В 21:00 следующего дня сгорела последняя пара ускорителей. Теперь шесть пар кувыркающихся цилиндров с толстыми металлическими стенками летели следом за «Хайнлайном», растянувшись на миллионы километров. За столетие все они окажутся в межзвездном пространстве. Некоторые со временем пройдут между галактиками.
Теперь корабль летел при нормальной силе тяжести в 1 "g". Люк сердито хмурился, упражняя мышцы лица, а Андерсен вошел в шлюзовую камеру, чтобы произвести какие-то изометрические измерения.
Астероиды Кольца неслись навстречу все быстрее и быстрее с каждой секундой.
Человек, заунывным голосом назвавший себя «базой на Церере», был похож на чиновника. По его внешности и вправду можно было поверить, что у него нет собственного имени. Он хотел знать, что корабль Земли делает на Кольце.
— У нас есть разрешение на пролет, — отрывисто ответил ему Андерсен.
— Да, — сказала Церера, — но куда движется «Хайнлайн»?
Гарнер прошептал:
— Дай мне микрофон.
— Говори просто так. Он услышит.
— Церера? Это Гарнер, военный представитель ООН. Что за внезапная перемена?
— Мистер Гарнер, ваши полномочия недействительны здесь, на…
— Я не об этом спрашиваю.
— Прошу прощения?
— Вы только сейчас поняли, что мы преследуем «Золотое Кольцо». Не так ли?
— Действительно так. С какой целью?
— Не ваше дело. Но я могу ответить одному из ваших начальников.
— Кольцо не даст разрешения на ваше прохождение, если вы не объясните цели.
— Кольцо ничего нам не сделает. До свидания.
Услышав звонок, Марда скатилась с кушетки и плавно пошла к телефонной будке. В ее животе оставалось только легкое напряжение, хотя после операции прошло всего двенадцать часов. Легкое напряжение — когда Марда двигалась. Как напоминание о том, что она потеряла.
— Лит, — позвала она. — Это Церера. Тебя.
Лит вернулся из сада.
На этот раз Каттер выглядел встревоженным.
— Помнишь те два пиратских корабля с базы в Топеке? Так вот. Кое-кто присоединился к процессии.
— Долго же они думали. Когда он вылетел?
— Два дня назад.
— Два дня, Каттер?
— Лит! Мы получили несколько уведомлений о «Хайнлайне» и точный курс. Они еще использовали вспомогательные ускорители. Кривая времени-пространства совершенно не совпадает с кривыми пиратов. Поэтому-то мне и понадобилось столько времени, чтобы понять, что все они двигаются в одном направлении.
— Ладно. Черт с ним, Каттер… ничего страшного. Еще что-нибудь?
— "Хайнлайн" сейчас проходит мимо Цереры. Ты не хочешь поговорить с Лукасом Гарнером, военным представителем ООН?
— Военным? Нет. А что военный представитель ООН делает здесь?
— Мне он не говорит. Может, тебе скажет.
— Почему вы так уверены, что Кольцо нас не остановит?
— Они не могут захватить нас. Все, что они могут — это выпустить в нас ракеты.
— Вы меня осчастливили.
— Они там на Кольце — не дураки.
Кавказец с космическим загаром, черными волосами и морщинками вокруг глаз взглянул на них с экрана и сказал:
— Имею честь обратиться к Лукасу Гарнеру, находящемуся на борту «Хайнлайна».
— Слушаю. Кто вы?
— Чарльз Мартин Шефер. Первый спикер. Политическая секция Кольца. Могу я узнать…
— Маленький Шефер?
Красно-коричневое лицо человека на мгновение застыло, потом слегка улыбнулось.
— Меня называют Лит. Какова ваша цель, Гарнер?
— Тебе я скажу, Шефер. Теперь не перебивай, потому что это длинная история…
Чтобы все рассказать, потребовалось пятнадцать минут. Потом последовали вопросы. Шефер хотел деталей, разъяснений. Позже некоторые вопросы повторились. Были и скрытые обвинения, которые постоянно становились все менее скрытыми. Андерсен поддерживал радиосигнал и благоразумно не мешал Люку разговаривать.