— Поднимайся… поднимайся, — цедил сквозь стиснутые зубы Спенсер, налегая на штурвал. — У-у, старая неповоротливая телега! Она не слушается! Она совсем не слушается руля!
— 125… 130… 130… остановилась на 130…
— Набрал высоту… 900 футов, — доклад с радара, — 950… 1000. Держит 1000 футов.
Трэливен окликнул башенного диспетчера.
— Он вышел на финишную прямую. Выключи все фонари на всех взлетно-посадочных полосах, кроме ноль-восьмой. — И опять в микрофон. Выходи на прямую между 074 и 080 отметкой. Следи за скоростью и высотой. Держи тысячу футов, пока я скомандую снижаться.
Одна за другой гасли цепочки сигнальных огней, спрятанных в траве вдоль взлетно-посадочных полос. Осталось только две цепочки вдоль главной полосы.
— Заканчивай разворот, Джордж, и, как только будешь готов, ориентируйся по полосе прямо перед тобой. У нас дождь, включи очистители. Тумблер ниже и правее автопилота и четко обозначен.
— Ищи, Джанет, — бросил Спенсер девушке.
— Держи высоту тысячу футов, Джордж. Полоса длинная, у тебя еще уйма времени. Пусть Джанет найдет тумблер включения посадочных огней. Это на верхней панели, чуть левее центра. Строго держи высоту.
— Нашла? — спросил Спенсер.
— Минуту… да, вот он.
Спенсер поднял голову от приборов и посмотрел на землю.
— Боже! — выдохнул он. Огни полосы, ярко сверкающие на темном серо-голубом фоне земли, казалось, находятся совсем рядышком друг с другом, не шире железнодорожной колеи. Рукой он вытер глаза, слезящиеся от напряжения.
— Скорректируй курс, — продолжал Трэливен. — Выровняйся по полосе. И держи высоту, Джордж! Теперь слушай меня внимательно. Постарайся коснуться полосы примерно на одной трети ее длины. Учти, внизу слабый боковой ветер слева, поэтому будь готов поработать правой педалью. — Спенсер медленно развернул машину. — Если ты приземлишься с большой скоростью, то используй аварийное торможение. Для этого потяни на себя красную ручку, она прямо перед тобой. А если и это не поможет, тогда нажми четыре светящиеся кнопки над головой.
— Ты их видишь, Джанет?
— Да, вижу.
— Если понадобится, это нужно будет делать быстро, поэтому, когда я крикну, не теряй времени.
В горле у него пересохло, казалось, оно набито песком.
— Хорошо, — шепотом ответила девушка. Она сжала руки, стараясь унять их дрожь.
— В любом случае, ждать уже недолго. Ты не забыла об аварийном сигнале?
— Нет, я помню. Включу его перед самым касанием.
— Проверь скорость.
— 120… 115… 120…
— Начинайте снижаться, — доложили с радара, — 400 футов в минуту. Пусть проверит закрылки и шасси и держит прежний курс.
— Все идет хорошо, Джордж, — передал Трэливен. — Выпусти полностью закрылки, уменьши скорость до 115 узлов, устрани дифферент и начинай снижаться со скоростью 400 футов в минуту. Я повторяю. Закрылки полностью, скорость 115, вертикальная скорость 400 футов в минуту. И держи прежний курс. — Повернулся к Гримселлу. — На поле все готово?
Тот в ответ кивнул.
— Да, все в полной готовности.
— Ну, тогда все! Через шестьдесят секунд все будет известно.
Они услышали приближающийся вой двигателей. Трэливен потянулся к биноклю.
— Джанет, выпускай полностью закрылки! — приказал Спенсер.
Девушка опустила движок вниз до упора.
— Высоту и скорость!
— 1000 футов… скорость 130… 800 футов… скорость 120… 700 футов… скорость 105. Мы снижаемся слишком быстро!
— Набирай высоту! — закричал Трэливен. — Поднимайся! Ты снижаешься слишком быстро!
— Я знаю, знаю! — Спенсер двинул вперед сектор газа. — Диктуй! крикнул он девушке.
— 650 футов, скорость 100… 400 футов, скорость 100…
От лихорадочного возбуждения он был весь мокрый, глаза разъедало от пота. Он пытался сопоставить скорость с потерей высоты, пораженный глубоким, вызывающим тошноту, ужасом от неумолимо приближающейся с каждой секундой полосы. Самолет переваливался с боку на бок, пропеллеры то почти останавливались, то опять начинали вращаться с бешеной скоростью.
Со смотровой площадки донесся крик Бардика:
— Посмотрите! Он же не может с ней справиться!
Глянув в бинокль на приближающийся самолет, Трэливен рявкнул в микрофон:
— Работай! Поднимайся! Ты слишком быстро снижаешься! Следи за скоростью, ради всего святого! Опусти нос, он слишком высоко задран машина сейчас остановится!
— Потише, — бросил ему руководитель полетов. — Он слышит тебя хорошо и уже исправляется.
— Хотелось бы, чтобы меня он тоже услышал, — вставил Бардик.
Подключился оператор радарной:
— Высота 100 футов, 50 футов…
— Поднимайся, поднимайся, — без остановки повторял Трэливен, — если еще не включили аварийный сигнал, то включайте. Спинки кресел — в вертикальное положение, пассажирам головы пригнуть.
Услышав пронзительный звонок, Бэйрд в салоне, срывая голос, закричал:
— Всем нагнуться, голову прикрыть руками! Упритесь, как только можете!
Сложившись почти пополам в своих креслах, болельщики Джо и Хэйзел Грир обвили друг друга руками.