Я подозвал остальных и показал свою находку.
— Может это игра природы? — предположил Миша.
— Да уж, конечно! — возразил я. — Ты посмотри на эту стену, эту и эту. Не кажется ли тебе, что слишком правильная какая-то и постоянная природа? К тому же блоки и связующая смесь разнородны — сомнительно, чтобы в природе такое встречалось! А на наконечнике отчетливо заметны следы обработки.
— Тем более это — нонсенс! — стоял на своем астроном. — Уровень развития тех, кто строил это сооружение, и тех, кто делал наконечник — отличаются на пару-тройку десятков тысяч лет!
— Подождите, — очнулся кузнец. — Вы хотите сказать, что здесь есть люди?
— Совсем необязательно, — отмахнулся Михаил. — Разум может существовать не только в человеческом теле. Но, определенно, это сделал кто-то с руками.
— И с головой, — добавил Павел.
— Факт, — согласился я.
— А если это сделали люди с Земли? — предположила его сестра.
— Ага, древние египтяне, — усмехнулся парень. — А потом пришли неандертальцы и всех порешили. Нет, сомневаюсь. Если бы это были наши современники, то, даже оставшись без наших технологий, использовали бы другие методы.
— А вы обратили внимание, что наконечник гораздо более свежий, чем постройка? — заметил Молодцев.
— Так или иначе, но нам стоит быть настороже, — подытожил я. — Не хотел бы я, чтобы в меня воткнулась такая штука.
— Осколки из раны удалять устанешь, — поддакнула Марина.
Мы удвоили ночные караулы, подкорректировав расписание дежурств. Так время ночлега несколько увеличилось, но уменьшился риск не проснуться вовсе. Я проверил пулеметы на башне, фары и прожекторы. Все системы функционировали нормально.
Первыми на караул заступили мы с Михаилом. Он поднялся на башню, а я сел на кресло водителя. На душе было тревожно. Я загнал патрон в патронник автомата, а рядом положил пару запасных магазинов.
— Не спишь? — услышал я громкий шепот навигатора примерно через полчаса.
— Нет, что ты, — соврал я. — Конечно не сплю.
— А я начал засыпать, — признался он. — Наверно, нужно было меньше есть на ночь.
— Наверно, — зевнул я.
Но через секунду мы оба окончательно проснулись. Совсем рядом от нас в темноте прозвучал оглушительный крик, похожий на трубный рев слона. Я сквозь броню корпуса почувствовал огромное существо… даже не огромное, а гигантское, проходящее мимо.
— Т… ты слышал? — заикаясь, прошипел Миша.
— А то! — ответил я.
— Что это за хренотень такая? Включить свет?
— Тебе что, жить надоело?
Скрипнула броня — что-то шаркнулось о нас снаружи. Я нащупал автомат и положил большой палец на рычаг предохранителя.
Главное, чтобы Михаил ничего не делал. Затвор КПВТ грохочет похлеще выстрелов. Да и электропривод башни нехило звучит. Если эта штука там, снаружи, услышит что-то, или почует, нам гарантированно наступит кирдык.
А я и предупредить навигатора не мог! Если я слышу дыхание этой дряни, то она тем более услышит меня, даже шепот!
— Оно прошло, — тихо произнес парень.
— Где оно? — поинтересовался я.
— Прямо по курсу.
Поколебавшись некоторое время, я приник к окуляру ПНВ и включил инфракрасный прожектор. В серо-зеленом свете я увидел огромную тушу, ростом не меньше пяти метров, со спиной, увенчанной массивными зубчатыми гребнями. В длину эта штука была около двадцати метров и это — без хвоста, который волочился за ней по земле!
Чудовище остановилось. Оно повернуло на нас свою голову — плоскую, длинную, как у крокодила. Зубов с такого расстояния я не видел, зато отчетливо разглядел три коротких, но острых рога — два на голове, и один на носу.
Штука начала разворачиваться на нас. И тут я понял! Оно почувствовало излучение от ИК-фары! Я поспешно выключил прожектор. Затворы башенных пулеметов прогрохотали самым настоящим громом в ночной тишине. Я благословил тот момент, когда поленился демонтировать 14,5-миллиметровый пулемет с бронетранспортера, посчитав его лишним и бесполезным весом, но сейчас его огневая мощь, равно как и броня машины, не казались мне достаточными.
— Не стреляй, — паническим голосом прошептал я. — Пали только если ринется на нас.
Я сам приготовился запустить двигатель и дать отсюда во весь опор. Как вдруг до меня донеся облегченный выдох астронома.
— Оно ушло.
— И слава Богу, — произнес я, вытирая испарину со лба. — Ты покрутись, посмотри по сторонам, может рядом есть его кореша.
По звуку электропривода я понял, что Михаил выполняет приказ. Вдруг до меня донесся приглушенный возглас:
— Иди сюда.
Я бросился к навигатору и мы практически столкнулись лбами — он освобождал для меня место в башне. Чертыхнувшись, я прильнул к окулярам прицела. Но ничего необычного не замечал.
— Видишь?
— Нет, — признался я.
— Да как? Ты куда вообще смотришь?
— В заросли.
— Да нет! Смотри на горы! Там, вдалеке…
Тут ахнул и я. Там, в горах, горели костры. Десятки костров, которые временами заслонялись телами. Вот где живут те, кто изготовил наконечник из обсидиана! Словно загипнотизированные, мы наблюдали за зрелищем, периодически меняясь в башне.
Так нас и застал конец смены. Разбуженный Молодцов никак не мог успокоиться.
— Почему меня не разбудили? Я тоже хочу увидеть эту штуку!
— Это крайне подло с вашей стороны, — поддержала его Марина.
— Пока эта штука была рядом, я боялся кипиша. — ответил я. — Ты уж поверь — наша броня для него не проблема. А потом оно ушло.
— Да ладно, еще и не такое увидите, — заверил Михаил.
Приказав стрелять только в случае крайней необходимости, я уснул. Но проспал не больше часа. Грохот крупнокалиберного пулемета и резкий рывок тронувшегося бронетранспортера разбудили меня. Машина стартанула с места так резво, что едва не встала на дыбы.
— Что случилось? Почему едем? — возмутился я.
— Степной пожар. Трава горит.
— А стреляем, стало быть, чтобы ее потушить? — сделал смелое предположение навигатор.
— Стреляем в тех, кто ее поджог, — ответила девушка.
Я выглянул в бойницу. Над верхушками кустарника быстро двигались фигуры, весьма и весьма напоминавшие человеческие.
— Люди? — удивился Михаил.
— Нет, черти!
Я хотел было посмеяться шутке, как вдруг, словно специально для того, чтобы оправдать меткость определения доктора, одно из этих созданий появилось метрах в ста перед нами на открытом пространстве. Оно в самом деле походило на черта из старых сказок! Абсолютно лысая голова с приплюснутым носом, острыми, прижатыми к голове ушами. Из черепушки, ближе ко лбу, торчали два… два рога! Не бараньих витых рога, как любят рисовать американцы, но и не козлиные рожки, как издревле изображали на Руси. Рога черта больше напоминали бычьи — не слишком длинные, но прямые, острые и массивные. И кожа… да, его кожа — она была совершенно красной! Красной, как… как советский флаг — больше не знаю, с чем сравнить. Влажная от пота, она блестела в свете огня пожара, добавляя лишь большее сходство с существом из детских страшилок.
Вот так волей-неволей задумаешься о том, что байки личностей, которых принято считать психически неуравновешенными, про то, что инопланетные цивилизации в древности посещали Землю, найдя отражение в культуре — вовсе не байки, а чистая правда.
Существо сидело на другом существе — черном, как смоль, с огненно-рыжей гривой и хвостом. Я бы сказал, что это конь… определенные сходства присутствовали, правда морда была более вытянутой и в передней части туловища выделялся небольшой горб.
В левой руке черт сжимал связку палок. Когда мы поравнялись с конем, животное шарахнулось в сторону, выбив копытами клубы пыли, а наездник, схватив одну из палок правой рукой, метнул ее в броневик.
— Дротик! — воскликнул я.
Снаряд со звоном отрикошетил от брони и отлетел в траву.
— Быстрее! — раздался истошный крик в глубине бронетранспортера. — Огонь догоняет нас!
— Я и так жму на полную! — ответил Паша. — Огонь близко?
— Метрах в трехстах. Ветер гонит его за нами.
Подпрыгивая на ухабах, БТР продолжал мчаться вперед. Черти исчезли.
— Как все произошло? — спросил я Марину.
— Мы разговаривали о чудовище, которое вы видели. Вдруг Павел заметил сзади костры. Только он успел сказать это, как к нам, размахивая копьями, бросилась сотня этих полудурков. У некоторых, кажется, были даже луки. Мы начали отстреливаться и погнали.
— Огонь настигает! — прокричал Миша.
Подхваченные ветром искры обгоняли броневик, зажигая все новые очаги, которые приходилось объезжать.
— Паша, прибавь газу!
— Куда прибавь, по такой-то дороге? Если полетят полуоси…
— Направо, вертай направо! — перебил его Дима. — Там песчаная коса.
От резкого поворота мы покатились кубарем по полу машины — Молодцев заложил крутой вираж. Бронетранспортер промчался по полосе рыжеватой сухой глины, лишенной всякой растительности, и на полном ходу, подняв сноп брызг, вошел в воду. Нам повезло совершенно случайно найти брод. Урча двигателем, машина форсировала преграду и, выплеснув часть реки на сушу, выбралась на другой берег. Прокатившись еще чуть-чуть, геолог остановил БТР и, выпустив из рук штурвал, устало откинулся в кресле.
Наше положение значительно улучшилось: вокруг, насколько хватало глаз, простиралось пустынное пространство, на котором наше оружие обладало значительным преимуществом. Копья и стрелы с обсидиановыми наконечниками, по большому счету, и так не могли причинить нам большого вреда. Вряд ли они смогли бы пробить даже самое уязвимое место — шины. Ну а то, что кто-то из этих чертей на скаку сможет попасть в амбразуру из лука было просто невероятным. Такое не под силу ни Робин Гуду, ни Вильгельму Теллю.
Взяв бинокль, я открыл люк и высунулся наружу. По другому берегу, спасаясь от огня, катилась живая волна странных зверей — самых причудливых форм и размеров — от кролика до крупной собаки. Ближе к воде, очевидно, натолкнувшись на влажную растительность, огонь начал угасать. Подальше — пламя ушло далеко вперед, достигло густой рощи, где деревья, яростно треща, запылали, словно облитые бензином. Раздался ужасающий рев. Из леса, щелкая зубами, пытаясь поймать языки пламени, как собака ловит блок в своей шерсти, вырвалась огромная туша. Я не сомневался — это или ночное чудовище, или его собрат. Теперь я смог разглядеть его как следует.
Общими чертами зверь сильно смахивал на динозавра — во всяком случае на тех, что рисуют в учебниках. Его зубчатый хребет заканчивался длинным, толстым хвостом, усаженным шипами. Тело покрывала матовая зеленая чешуя. На вытянутом носу торчали два рога — передний, длинный, и задний, покороче. Голову венчало еще два рога. Когда ящер обернулся, чтобы лизнуть ожог на боку, я увидел его красную пасть, усеянную огромными, острыми, загнутыми назад клыками, и длинный красный язык.
В тот же миг рядом с чудовищем появилось полтора десятка всадников, вооруженных луками. Стрелы посыпались на животное самым настоящим дождем. Но и оно не оставалось в долгу — повернувшись ящер ринулся на своих врагов. Те увертывались с удивительной ловкостью, демонстрируя отличное взаимопонимание между конем и всадником, действуя как единый живой организм. Только это, ну и еще скорость, и спасало их от зубов монстра. Чудовище, несмотря на размеры, оказалось поразительно проворным.
Мы только смотрели, не решаясь вмешиваться. Мало того, что не хотели обнаружить себя, так еще и стрелять не представлялось возможным: охотники вихрем кружили вокруг дичи. Я уже хотел было приказать поближе, как один из коней поскользнулся и был моментально смят огромным хвостом. Конь кубарем покатился по земле, а всадник и вовсе отлетел на несколько десятков метров.
— Вперед! В атаку!
БТР снова вошел в реку. Я привел автомат в боевую готовность и похлопал по бокам, нащупывая гранаты — с таким противником они будут нелишними. Как ни странно, черти заметили нас только тогда, когда мы подобрались на сотню метров. Они тотчас оставили ящера в покое и бросились врассыпную, не прекращая осыпать нас стрелами. Чудовище, раненое и разъяренное, наоборот, решило выместить свою злобу на нас. Нужно было во что бы то ни стало избежать столкновения с ним: такая туша могла запросто раздавить броневик!
— Огонь! — скомандовал я.
Чудовище нападало. Автоматные очереди оно словно и не замечало. Да что там! Его не останавливали даже 14,5-миллиметровые пули крупнокалиберного пулемета! Молодцов, выругавшись, крутанул штурвал. Мне почудилось, что животное скользнуло куда-то в сторону, в этот же момент БТР подпрыгнул, а обрешетка дополнительных баков зазвенела от страшного удара хвоста ящера. Башня молниеносно развернулась, но пулемет молчал — противник находился слишком близко, в мертвой зоне.
— Жми! — приказал я Паше.
Отбросив автомат, я схватил РГ-6 и высунулся из люка. От резкого рывка я бы вылетел из машины, если бы кто-то не схватил меня за ноги. Чудовище, пролетев по инерции еще несколько метров, разворачивалось. Прицелившись, я разрядил барабан гранатомета, выпустив в ящера все шесть снарядов. Попал только три раза, что, с учетом тряски, было неплохим результатом. Долина содрогнулась от череды взрывов. Брызнула кровь. Животное, лишившиеся половины головы и целого куска в боку, уставилось на меня единственным уцелевшим глазом, последним усилием воли сделало рывок, но рухнуло замертво.
Взяв Калаша, я вышел из машины вместе с Белкиным и Родиным. Марина хотела пойти с нами, но я запретил.
И правильно сделал. Мы сделали всего несколько шагов, как черти бросились на нас с пронзительными криками. Загрохотал башенный пулемет. Затрещал автомат. Очередь скосила сразу троих всадников, опрокинув их на землю вместе с лошадьми. Еще два коня продолжили скачку без седоков. Но остальные наступали. К счастью, они почти не стреляли — весь их основной боезапас торчал из ящера.
Внезапно я почувствовал, что меня кто-то обхватил сзади. Земля ушла из-под ног и я полетел над пожарищем. Копыта поднимали с земли тучи пепла, сразу попавшего в глаза, рот и нос. Прочихавшись, я попытался дотянуться до кобуры с пистолетом, но мои руки были крепко притиснуты к бокам. Я слышал за спиной выстрелы, но даже не мог обернуться. Ветер свистел в ушах, сухая земля звенела под копытами моего похитителя. Я понимал, что медлить нельзя, и… и вовремя сообразил, что даже достав пистолет, я не смогу передернуть затвор.
Тогда я пошел другим путем. Подтянув к себе ногу, я выхватил из ножен на голенище кинжал и вогнал клинок в бок коню. Он пронзительно захрипел, встал на дыбы и кубарем покатился по земле, подминая под себя и меня, и седока. Мои кости захрустели. Я сильно ударился коленом, приложился к чему-то твердому виском. Словно метеорит я протаранил землю, подняв за собой след из облаков пепла. Нож выпал из руки и улетел в неизвестность.
Остановившись, я попробовал встать на ноги, но сразу упал — колено болело до жути. Левая рука не слушалась. Метрах в пяти от меня черт, скаля зубы и не спуская с меня своих желтых глаз, пытался выбраться из придавившего его коня. Не давая ему освободиться, я выдернул из кобуры пистолет, взвел затвор, уперев мушку в каблук ботинка, и пустил три пули в голову противника, отправляя чертенка в Ад.
БТР, в клубах пыли, приближался ко мне. Марина, высунувшись из люка, делала отчаянные жесты. Обернувшись, я увидел не меньше сотни всадников, приближавшихся ко мне с противоположной стороны. Против такой толпы пистолет бессилен…
— Почему она не стреляет? — как-то отрешенно, равнодушно, подумал я.
И сразу понял. Девушка боится задеть меня! Рухнув на землю, лицом к армии чертей, я выстрелил еще три раза, но все впустую — расстояние было слишком велико. И в этот момент заговорил пулемет, срезав разом десяток преследователей. Ошеломленные, заложив широкую дугу, они рассеялись по полю боя. Ко мне продолжал скакать только один, но я, подпустив его поближе, снял всадника, выпустив оставшиеся два патрона.
Бронетранспортер, скрипнув тормозами, остановился около меня. Боковой люк открылся и сильные руки кузнеца затащили меня внутрь. По броне защелкали стрелы. Одна из них залетела в открытый люк и впилась, вибрируя, в спинку сиденья. Пришлось снова пустить в ход башенные пулеметы. Только тогда уцелевшие черти пустились наутек. Поле боя осталось за нами.
— Нормально так тебя помяли, братуха, — покачал головой Дима.
— До свадьбы заживет, — прошипел я в ответ. — Потерь нет?
— Мише в руку попала стрела, — проинформировала меня Марина, осматривая мои раны. — Но ничего серьезного.
— А у меня?
— Кости целы, только…
Девушка, уперевшись мне в бок коленом, дернула руку, заставив громко закричать.
— …только плечо было вывихнуто, — закончила она.
Вернувшись к ящеру, мы снова вылезли из броневика, чтобы рассмотреть зверя и поверженных чертей. Черт! Эти черти в самом деле оказались чертовски похожи на чертей! Самым большим отличим, пожалуй, было отсутствие хвоста и копыт на ногах.
Но много общего у них было и с нами, с людьми. Эти существа даже носили некоторое подобие одежды — широкие пояса-юбки, сплетенные из растительных волокон, с большими карманами, в которых хранился всякий хлам — кости животных, камни, засушенные ягоды.
Завязался спор, как назвать чудовище. Вопрос, какое имя дать чертям и не поднимался — тут все и так было ясно. Марина с геологом настаивали на "Трехроге", а ее брат с кузнецом — на "Трироге". Как будто была такая большая разница! Воспользовавшись своей привилегией командира боевой машины и начальника экспедиции, я назвал зверя просто "Многорог".
— Это нечестно! — заявила девушка. — У нас такого варианта вообще не было!
— Будешь спорить — назову его "Многорог Грачева", — поставил я точку в дискуссии.
Мы связались по радио с дядей. Я рассказал ему о встрече с чертями. Сперва он не поверил, пришлось несколько раз повторить, что я не шучу. Поведал ему об открытии нефтяного месторождения. Полковник, в свою очередь, поделился новостями: медузы все чаще пролетают над нашей территорией, потеряли еще четыре человека. Ракеты сбили уже штук сто этих тварей. Я предупредил, что мы намерены двигаться дальше на запад. БТР был в отличном состоянии, солярки оставалось больше, чем три четверти, патронов тоже более, чем достаточно — кроме сегодняшнего дня мы не стреляли еще ни разу. Провианта — тоже три четверти. Пока мы проехали только шестьсот семьдесят километров.
Покинув поле брани, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую мы назвали Урал. Она была значительно меньше Миасса, местами сужалась до пятидесяти метров. Однако переправиться через нее оказалось так же затруднительно — течение было очень стремительным, а берега — скалистыми.