- Так-так, - задумчиво произнес Эдрингтон, глядя на другой берег. Здесь у нас та же картина. Никаких попыток перейти брод крупными силами. Как вы полагаете, для чего им раскрывать себя, но не нападать?
- Я думаю, это разведка боем, милорд, - сконфуженно сказал Хорнблоуэр.
- Они не такие болваны! - отрезал Эдрингтон и снова посмотрел на противоположный берег. - По крайней мере у нас нет оснований считать по-другому.
Он повернул коня и направился к своим солдатам. К нему подбежал пехотный капитан. Лорд Эдрингтон что-то сказал ему, капитан повернулся и выкрикнул приказ. Его рота немедленно построилась и замерла по стойке "смирно", как на параде. Еще один приказ - и рота, четко выполнив поворот, зашагала.
- Никогда не мешает укрепить фланг, - заметил Эдрингтон последовавшему за ним Хорнблоуэру.
Над водой раскатился пушечный выстрел. На противоположном берегу в тростниках показалась колонна неприятеля.
- Та же самая колонна, милорд, - сказал капитан, - а если не та, то очень похожая.
- Расхаживают по берегу и палят в белый свет, - сказал Эдрингтон. М-р Хорнблоуэр, вы не в курсе, выставили ли эти эмигранты фланговое прикрытие в направлении залива Киберон?
- Залива Киберон? - с недоумением повторил Хорнблоуэр.
- Не притворяйтесь глухим, черт побери, и отвечайте на вопрос! крикнул в сильнейшем раздражении Его Светлость. - Так выставили или нет?
- Я не знаю, милорд, - вынужден был признаться Хорнблоуэр.
- Тогда поезжайте немедленно к французскому генералу и намекните ему от моего имени, что в его интересах срочно выставить сильный заслон по дороге на Киберон, если, конечно, он этого уже не сделал.
- Так точно, милорд!
Хорнблоуэр повернул чалого и поскакал обратно. Солнце поднялось уже довольно высоко над безлюдными полями. Время от времени до него доносились пушечные выстрелы, а над головой неумолчно пел жаворонок. Перед последним подъемом, отделявшим его от моста и Музильяка, до ушей Хорнблоуэра донеслась беспорядочная стрельба. Ему показалось, что он слышит еще стоны и проклятия. С резко забившимся сердцем он выскочил на гребень. Открывшаяся его глазам картина заставила Хорнблоуэра резко натянуть поводья и остановиться: все пространство перед ним было заполнено бегущими в его сторону солдатами в синих мундирах. Среди беглецов изредка мелькали верховые с блестящими на солнце обнаженными саблями. Слева приближался с пугающей быстротой крупный кавалерийский отряд, а справа надвигался целый лес сверкающих штыков.
Было нетрудно вычислить, что же здесь произошло. Южная группа революционных войск прорвалась между Кибероном и Музильяком. Та колонна, что курсировала по левому берегу Марэ, была послана для отвлечения внимания. В результате, войска роялистов оказались захваченными врасплох. Оставалось только гадать, что случилось с армией барона де Шарета, но Хорнблоуэру сейчас было не до барона. Он повернул чалого и пустился обратно к броду. Подгоняемый шпорами конь несся галопом, причиняя Хорнблоуэру невыносимые страдания. Но в данном случае он не мог поступить иначе: пусть он лучше до костей отобьет себе зад, чем попадет в лапы французов.
Когда он появился в расположении британских сил, все повернулись к нему, ожидая новостей. Здесь же был и Эдрингтон, но уже спешившийся.
- К оружию! Французы! - хрипло закричал Хорнблоуэр, указывая назад.
- Ничего иного я и не предполагал, - спокойно произнес Эдрингтон.
Не успев еще вставить ногу в стремя, он уже начал отдавать приказы. Прежде чем он вскочил в седло, полубатальон был построен. Адъютант поскакал за ротой, отправленной на правый фланг.
- Я полагаю, французы наступают большими силами? - спросил Эдрингтон у Хорнблоуэра.
- Очень большими, милорд.
- Артиллерия, кавалерия, пехота?
- Пехота и кавалерия. Пушек я не видел.
- А эмигранты, разумеется, разбегаются, как кролики?
- Так точно, милорд!
- А вот и первые кролики.
На гребне ближайшего подъема появились первые фигурки беглецов в синих мундирах. Они бежали вниз по склону, спотыкаясь и падая от изнеможения.
- Полагаю, что задача прикрывать их отход ляжет на моих солдат, сказал со вздохом Эдрингтон. - Лично я не уверен, что они этого заслуживают. Взгляните!
Рота пехотинцев, посланная охранять фланг, показалась справа на склоне небольшого холма. Она была выстроена в каре. Сразу же следом на гребне появился крупный кавалерийский отряд. Всадники ринулись вниз по склону и окружили роту.
- Очень правильно я поступил, когда отправил их на фланг, - спокойно произнес Эдрингтон. - А вот и рота Мэйна.
Рота, непосредственно охранявшая брод, строевым шагом поднялась наверх и присоединилась к главным силам. Раздалось несколько отрывистых приказов. Две роты повернулись кругом и начали марш, повинуясь движениям трости старшего сержанта. Это было больше похоже на плац, чем на Богом забытый уголок в болотах Бретани.
- Я полагаю, м-р Хорнблоуэр, вам лучше оставаться рядом со мной, неожиданно тепло сказал Его Светлость.
Он направил своего коня в промежуток между двумя ротами на марше. Хорнблоуэр тупо последовал за ним. Колонна продвигалась четким строевым шагом. Сержанты отбивали такт, а старший сержант следил за соблюдением интервалов. Впереди, сзади и по бокам во все лопатки улепетывали остатки разбитого эмигрантского воинства. Многие падали с ног от усталости, лица людей были искажены животным страхом.
Вдруг из-за небольшого холма с правого фланга выскочил крупный кавалерийский отряд. Взвились в воздух выхваченные сабли, заколыхались плюмажи на шляпах, и конница, все ускоряя бег, ринулась на колонну. Кони перешли в галоп, стали доноситься крики всадников. Кто-то пролаял приказ и колонна остановилась. Еще один приказ - и в считанные секунды красные мундиры образовали каре. Офицеры и знамя оказались в центре квадрата. Атакующие всадники находились теперь не более чем в сотне ярдов. Какой-то офицер начал отдавать приказания ровным монотонным голосом, напомнившим Хорнблоуэру церковную службу. По первому приказу солдаты сняли мушкеты с плеч, по второму одновременно взвели курки, а по третьему - приложили их к плечу и прицелились. Пока готовилась к стрельбе только одна сторона квадрата. Остальные солдаты продолжали стоять неподвижно.
- Эй, номер седьмой, высоко берешь! - раздался голос старшего сержанта. - Опусти мушкет. Ниже. Стоп.
Теперь пехоту и кавалерию разделяло не больше тридцати ярдов. Хорнблоуэр уже мог различать выражения лиц у вырвавшихся вперед всадников, видел их развевающиеся накидки и занесенные для удара сабли.
- Огонь! - скомандовал все тот же ровный голос.
Залп прозвучал как один единственный выстрел. Когда рассеялся дым, на земле валялось десятка два людей и коней. Одни еще стонали и бились в агонии, другие лежали неподвижно. Кавалерийская атака захлебнулась и разбилась на два потока, обтекших каре с обеих сторон, не причинив ему никакого вреда.
- Неплохо, - коротко заметил Эдрингтон.
Снова зазвучал ровный монотонный бас. Как марионетки на одной ниточке, омары синхронно выполняли каждую команду по перезарядке мушкетов: достань патрон... скуси патрон... патрон в ствол...
Эдрингтон внимательно разглядывал кавалерию, пытающуюся перегруппироваться для новой атаки в ложбинке неподалеку. Пока это у них плохо получалось.
- Сорок третий пехотный продолжает марш! - объявил Эдрингтон.
Безо всякой суеты каре в несколько секунд перестроилось обратно в колонну. В это же время к ней присоединилась задержанная на правом фланге рота. На том месте, где она приняла бой, виднелась лишь груда человеческих и конских тел. Появление отставших было встречено дружным "ура".
- Молчать! - заорал старший сержант. - Сержант, записать, кто крикнул первым.
Хорнблоуэр обратил внимание, что старший сержант следит за соблюдением интервалов между ротами на марше не из слепого повиновения букве устава. Он с удивлением заметил, что это расстояние является оптимальным для скорейшей перестройки в оборонительный порядок, то есть каре.
- Они хотят еще, - сказал Его Светлость.
Кавалеристы бросились в новую атаку, но омары были к ней готовы. На этот раз всадники не проявляли особого энтузиазма, да и кони у них подустали. Они изменили тактику. Теперь они решили атаковать не единой лавой, а мелкими группами в надежде на то, что одной из них удастся каким-то образом прорвать каре. Они наскакивали на ощетинившуюся штыками стену, отворачивали в сторону и пытались атаковать вновь, время от времени нарываясь на убийственный залп. Один кавалерийский офицер на глазах Хорнблоуэра осадил своего коня перед строем и попытался выхватить пистолет. Он еще даже не успел взять его в руку, как получил не меньше дюжины пуль. Лицо его превратилось в ужасную кровавую маску, и он вместе с конем рухнул замертво.
После этого эпизода кавалеристы прекратили свои наскоки и умчались прямиком через поля, словно стая вспугнутых уток. Теперь колонна могла спокойно продолжать движение.
- Никакой дисциплины у этих лягушатников, что с одной, что с другой стороны, - заметил Эдрингтон, сокрушенно покачивая головой.