Прежде чем продолжить, она словно ребенок, который показывает фокус, сделала эффектную паузу. — Двигатель ядерной пульсации, — сказала она. — Мы считаем, что это как раз то, что нам нужно. Серия микровзрывов прямо за тарелкой эжектора. Скорее всего, синтез дейтерия и гелия-3.
— Я слышал об этом, — сказал он, кивнув головой. — Эта программа разрабатывалась еще в 1960-е годы и называлась «Проект Орион.» Это примерно тоже самое, что подложить петарду под жестяную банку.
Она прикрыла глаза от лучей палящего солнца. — Но тогда им удалось доказать жизнеспособность этой идеи. В 1959 и 1960 годах ВВС осуществили пару испытательных запусков, используя обычную взрывчатку. Этот двигатель обладает тем преимуществом, что мы можем быстро его собрать.
— Ну так давайте приступим к делу.
— Но нам никак не обойтись без гелия-3.
— Его нам предоставит японское космическое агенство. У меня есть кое-какие связи… Возможно нам стоит рассмотреть идею сборки корабля на лунной орбите. А какие меры вы собираетесь принять для того, чтобы я остался жив?
— МКС все еще там, наверху, — сказала она с улыбкой. — Думаю, мы сумеем сделать вам автономный отсек, сняв соответствующие детали со старых кораблей. Вы уже решили как будет называться ваш корабль?
— Коммодор Перри, — не задумываясь ответил он.
— Вот это да! А кто это?
— Перри это тот парень, который в 1853 году привел в Японию флот США и потребовал, чтобы японцы открыли границы для международной торговли. Насколько я понимаю, моя миссия будет носить примерно такой же характер, не так ли?
— Это будет ваш корабль, — сказала она, бросив на него быстрый взгляд. — А что собственно вы намерены здесь делать?
— У них там, в качестве экспоната выставлен мой старый скафандр, — сказал он, кивнув в сторону выставки. — Я веду переговоры, чтобы мне его вернули.
— Скафандр?
— Ну да, мой индивидуальный мобильный модуль наружного применения. Мой старый компенсирующий костюм, рассчитанный на пребывание в космосе, — сказал он и похлопал себя по плоскому животу. — Думаю, что я еще сумею в него влезть. Терпеть не могу эти современные японские разработки набитые всякой озерной дрянью. К тому же мне нужен маневренный модуль…
Она не сводила с него изумленного взгляда, словно все еще не могла поверить, что он вовсе не шутит.
— Это не наше, — прошептала Ксения. — Оно не имеет никакого отношения к Бруно.
Внезапно Мора обнаружила, что ей стало трудно дышать. Вот оно, подумала она. Этот ничем не примечательный, тонкий слой металла не что иное, как первый артефакт. Это неопровержимый аргумент в пользу того, что здесь, в нашей Солнечной системе находятся чужаки. Кто оставил его здесь? С какой целью? Почему его так небрежно закопали?
Из корпуса зонда выдвинулся вперед усыпанный датчиками манипулятор и захват для сбора образцов. Ей очень захотелось чтобы это была ее собственная рука, чтобы она тоже могла протянуть ее и погладить этот сверкающий, неизвестный материал.
Но захват выполнял научную задачу, а не удовлетворял собственное любопытство. Он прошел над закопанной частью артефакта и чтобы взять образцы, сделал неглубокую выемку в слое реголита.
Через несколько минут поступили результаты анализа и она услышала как сотрудники корпорации Бутстрап стали выдвигать предположения.
— Это высокопробный металл, богатый ильменитом. Его содержание в образцах составляет около сорока процентов, тогда как в окружающем реголите — всего двадцать.
— Случайные примеси изъяты.
— Такое впечатление, что это сделано намеренно. Точно также, как мы сами это делаем.
— Так мы не делаем. Поскольку энергоемкость…
Мора сумела кое-что из этого понять. Ильменитом назывался минерал, образованный в результате соединения железа, титана и кислорода. Он часто встречался в реголите космических тел, никогда не обладавших собственной атмосферой, таких как Луна и астероиды. Основное значение ильменита состояло в том, что он был главным источником нестабильных элементов. За миллиарды лет солнечный ветер, этот невидимый и бесконечный поток частиц, летевших со стороны Солнца, содействовал образованию редких и неустойчивых соединений. Но получение, обогащение и обработка ильменита были сопряжены с большими трудностями. Даже лучшие в мире технологии придуманные японскими колонистами Луны были слишком энергоемкими и зависели от многочисленного и ненадежного оборудования, которому приходилось работать в тяжелых условиях.
— Я все понял! — раздался чей-то крик. — В обработанном веществе отсутствует гелий-3! Напрочь отсутствует!
— Вы хотите сказать отсутствует, насколько это позволяют определить наши датчики.
— Разумеется, но…
— Вы хотите сказать, что они перерабатывают астероиды, для того, чтобы получить гелий-3? Это вы хотите сказать?
Мора испытывала странное разочарование. Если гайджин прибыли сюда ради гелия-3, не означает ли это, что они используют процессы синтеза сходные с уже известными людям, и возможно, что в этом они ничуть нас не превосходят. А если это так, то получается что не такие уж они развитые.
Между тем, бурная дискуссия продолжалась.
— Хотелось бы знать почему эти ребята проявляют такую тупость? Гелия-3 слишком мало в реголите астероидов, так как они слишком удалены от Солнца, которое и является его источником. В лунном реголите его гораздо больше. Если бы они оказались на пару астрономических единиц…
— Они могли бы просто купить все, что им нужно у японцев.
Смех.
— Но может быть они не могут подойти ближе. Может быть им по каким-то причинам, нужен холод и мрак? Может быть они нас боятся? Вам это не приходило в голову?
— Они не настолько глупы. Вы видите здесь какие-нибудь дробилки или плавильные печи? А ведь без них мы не можем наладить эффективный процесс добычи руды. Подумайте об этом металлическом слое, старина. Это наверняка продукт нанотехнологий.
Она и на этот раз поняла о чем идет речь. Здесь не было следов применения грубой силы. Не было никаких огромных механизмов для дробления и плавки, которые разместили бы здесь люди. Не было ничего, кроме образца простой и умелой переработки реголита, выполненной на молекулярном, если не на атомном уровне.
— Должно быть этот поверхностный слой уходит вглубь астероида. Невероятно! Ведь чтобы забрать ильменит и выкачать из него гелий-3 нужно переработать каждую песчинку.
— Послушайте, а вы похоже правы. Возможно он вытягивается по мере продвижения. Этот неровный край…
— А ведь он мог прогрызть этот чертов астероид насквозь.
— Или завернуть всю эту штуковину как индейку в День Благодарения.
— Нам нужно взять образец.
— Бруно знает, что…
Нанотехнология: вот наконец то, что выходит за пределы возможностей человечества. Нечто совершенно чуждое нам, подумала она содрогаясь.
Но теперь, в самом дальнем углу наблюдаемой Морой панорамы, появилось нечто новое. Это «нечто» медленно, но верно поднималось над горизонтом. На фоне темного неба было хорошо заметно, что оно сверкает. И имеет огромные размеры.
Казалось, над темными склонами Эллиса взошло второе Солнце. Но это было не Солнце.
Отдаленный шум голосов, тотчас затих.
Длина этого серебристого предмета по-видимому составляла не менее километра. Это была массивная главная часть какой-то конструкции и представляла собой плавно закругленный цилиндр с путаницей тянувшихся позади него серебристых тросов. К этим шупальцам прилепились какие-то непонятные двенадцатигранники, каждый из которых имел два или три метра в поперечнике. Мора увидела, что здесь их сотни. Тысячи. Они напоминали насекомых, были похожи на каких-то жуков.
Корабль. Внезапно она вспомнила ради чего они сюда прибыли: не для того, чтобы изучить образцы реголита, не для того, чтобы подержать в руках изящные поделки изготовленные с помощью нанотехнологии. Они здесь ради того, чтобы вступить в контакт.